Свен энергично кивнул. Вышел, вернулся.
– Как я рад вас видеть!
– Ах-ха. Вы сегодня на работе?
– Ну да, ну да.
– А то сразу не поймешь. Вы ведь, кажется, носите форму независимо от того, свободны или нет, – заметила Бритт-Мари без тени укора.
Кажется, Свен ее не совсем понял. Зато его взгляд переместился на блок явно иностранных сигарет, которые после диспута Личности и Бритт-Мари на тему контрабанды так и остались лежать возле кассы.
– Какие интересные буквы… – произнес он с любопытством.
Бритт-Мари встретилась глазами с перепуганной Вегой – и ощутила ту же панику.
– Это мое, – с трудом выговорила она и придвинула сигареты к себе.
– О, – удивился Свен.
– Курить – не преступление! – отрезала Бритт-Мари, притом что категорически так не считала.
После чего с ожесточением принялась наводить порядок на полках магазина.
– Все нормально с комнатой у Банк? – поинтересовался Свен ей в спину, но его, к облегчению Бритт-Мари, прервал стон Веги:
– Нееет, только не он…
Бритт-Мари выглянула в окно. На парковке остановилась БМВ. Бритт-Мари знает это, потому что у Кента как раз БМВ, так что Бритт-Мари точно известно, сколько такая стоит: ведь Кент вечно рассказывает это незнакомым людям в очереди на заправке. Дверь радостно звякнула; вошли мужчина – ровесник Личности и мальчик – ровесник Веги. Непонятно, кого из них так не хотелось видеть Веге. Мужчина – в очень дорогой куртке, Бритт-Мари знает это, потому что у Кента такая же. На мальчике была потертая клубная куртка с названием города в двух милях отсюда и словом «хоккей». Мальчик посмотрел на Вегу с интересом, она на него – с презрением. Мужчина широко улыбнулся мужчинам в углу, те в ответ воззрились на него так, словно надеялись взглядами прожечь на нем дыру. Мужчина отвел глаза и улыбнулся Веге:
– Торговля процветает, как всегда?
– А что? Вы приехали кого-нибудь уволить? – угрюмо спросила Вега, потом театрально хлопнула себя по лбу, словно ее посетило озарение:
– Нет! Как же! Уволить вы никого не можете, вы же здесь не работаете! А там, где вы работаете, увольнять некого – вы уже всех уволили!
Взгляд мужчины потемнел. Мальчику было явно не по себе. Мужчина со стуком поставил на прилавок две банки газировки.
– Двадцать четыре кроны, – невозмутимо объявила Вега.
– И две пиццы, – тем же тоном сообщил мужчина.
– Пиццерия закрыта.
– Как это закрыта? – грозно пророкотал мужчина.
– Печь в настоящее время неисправна, – проинформировала его Вега.
Презрительно фыркнув, мужчина швырнул на прилавок пятисотку.
– Пиццерия, в которой нет пиццы. Эффективное торговое направление.
– Примерно как бюро грузоперевозок без водителей, зато с управляющим, – съязвила в ответ Вега.
Лежавшая на прилавке рука мужчины сжалась в кулак. Краем глаза он заметил, как Карл привстал со стула, а двое других стараются его удержать.
– Шести крон не хватает, – угрюмо сообщил он сдаче, которую Вега высыпала на прилавок.
– У нас мелочь кончилась, – процедила Вега сквозь зубы.
Свен уже стоял рядом, хотя вид у него был неуверенный.
– Может, тебе лучше уйти, Фредрик? – спросил он. Взгляд мужчины переместился с Веги на полицейского. Задержался на вазочке для чаевых. Лицо расцвело довольной улыбкой. Сунув руку в вазочку, он выудил оттуда шесть крон.
– Спокойно. Я просто возьму отсюда!
Мужчина ухмыльнулся сначала Свену, потом мальчику в спортивной куртке. Мальчик, не поднимая глаз, пошел к двери. Уничтоженный Свен остался на месте. Мужчина в дорогой куртке встретился глазами с Бритт-Мари.
– Вы кто? – спросил мужчина.
– Я работаю в молодежном центре. – Бритт-Мари сердито поглядела на отпечатки, оставленные пальцами мужчины на только что отмытой вазочке.
– Я думал, его закрыли.
– Еще нет.
– Пустая трата денег налогоплательщиков, если хотите знать мое мнение. Лучше вложить их в учреждения для несовершеннолетних, все равно эта шпана рано или поздно туда попадет! – Мужчина дернул углом рта в сторону Веги.
Вид у Бритт-Мари был самый благожелательный.
– У моего мужа такая же куртка, – заметила она.
– У вашего мужа хороший вкус, – усмехнулся мужчина.
– Но он, разумеется, носит куртку своего размера. Повисло молчание – долгое, очень, очень долгое. Потом сначала Вега, а за ней Свен разразились хохотом. Бритт-Мари не поняла почему. Мальчик бросился к двери, за ним, чеканя шаг, последовал мужчина – и так грохнул дверью, что замигала люминесцентная трубка на потолке. БМВ юзом вывернула с парковки. Бритт-Мари не знала, в какую сторону смотреть. Свен с Вегой все еще смеялись в полный голос, отчего Бритт-Мари стало неприятно – она подозревала, что смеются над ней. Поэтому она тоже поспешила к двери.
– Теперь у меня есть время заняться твоей прической, – шепнула она Пирату и убежала через парковку.
Дверь радостно звякнула. Что с нее возьмешь?
15
Во всяком браке есть свои недостатки, потому что у каждого свои слабости. Всякий, кто живет рядом с другим человеком, учится справляться с этими слабостями по-своему. Можно, например, смотреть на них как на шкафы и научиться подметать пол вокруг них. Поддерживать иллюзию. Знаешь, конечно, что под шкафом накапливается мусор, но учишься заметать его поглубже, чтобы гости не увидели. А в один прекрасный день кто-нибудь сдвигает шкаф, не спросив разрешения, и мусор является на свет божий. Мусор и царапины. Отметины на паркете, которые так и останутся на полу. И уже ничего не поделать.
Бритт-Мари стояла в ванной молодежного центра и видела в зеркале все свои недостатки. На нее напал страх. Его она считала своим главным недостатком. Больше всего на свете ей хотелось уехать домой. Выгладить рубашки Кента и сидеть на собственном балконе. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы все стало как обычно.
– Может, мне лучше уйти? – боязливо спросил Пират с порога.
– Я не позволю надо мной смеяться, – сказала Бритт-Мари со всей строгостью, на какую была способна.
– Зачем мне над вами смеяться? – не понял Пират.
Бритт-Мари прикусила щеки. Пират нерешительно протянул ей блок сигарет с иностранными буквами.
– Свен сказал, вы забыли забрать.
Бритт-Мари со страхом взяла сигареты. Контрабандный товар. Который она к тому же не то украла, не то взяла в кредит – смотря как трактовать. Бритт-Мари даже не знала, под какую статью подпадает ее деяние. Но в любом случае она – преступница. Хотя Кент, безусловно, согласился бы с Личностью, что прятать сигареты от налогового управления и полиции – не преступление. «Ну же, дорогая! Не пойман – не вор!» – говорил он, когда ей надо было подписать декларацию, и она спрашивала, что означают остальные бумаги, которые аудитор Кента вложил в конверт. «Не беспокойся, это совершенно законная льгота! – уверял он. – А теперь поторопись». Кент обожал льготы, но презирал пособия. Бритт-Мари не решалась сказать, что не понимает, какая между ними морально-этическая разница – он бы поднял ее на смех, а это так обидно!
