Эттан помнил, как был удивлен в свое время, обнаружив у Вальеры в прическе отравленнную шпильку, а на руке – кольцо с ядом. Разными ядами, кстати говоря.
Лусию жена тоже учит, передает опыт, мальчишек пыталась, но те…
Луис – это его гордость и радость, истинный первенец. Жестокий, умный, сильный, верный, по-своему преданый ему, Эттану. Идеальный пес. Он всегда будет приносить добычу.
Самый хитрый и пронырливый – Эрико. Хоть и младший, но такой проныра, что без денег никогда не останется. Еще мальчишкой был, а уже пытался чем-то торговать со своими друзьями. И с купцами общий язык найдет. Даже с маританцами умудряется торговать, хотя вот уж эти твари – так твари. Вот с кем не договоришься.
Гвардия древних королей, чтоб их! Гордости немеряно, но и силы тоже. Ничего, вот он станет Преотцом – и найдет на них управу. Не обязательно атаковать в лоб, есть ведь еще и кинжалы, и яды, и интриги… сами еще запросятся под его милостивую руку.
Ну и третий сын. Родригу.
Тот попроще. Не такой хищный, как Луис, не такой хитрый, как Эрико, но быть предстоящим под умелой рукой отца, на это его хватит. Сейчас он ждет за дверями, вместе с остальными служителями. Заодно и прислушивается. Вот уж кто не умеет язык держать за зубами, так это вся прислуга. А уж как ее назвать… Лакей ли, служитель… Единообразно.
Ничего, пусти сплетничают. Пересссказать их разговор, на это и Родригу хватит, а уж Эттан потом из общей навозной массы выловит крупинки золота, это он умеет.
Да, если сегодня все пойдет как надо, следующее утро он встретит в голубой мантии, расшитой жемчугом – одеждах преотца.
[4] А если нет…
Тогда его и в живых не будет.
Но в свою судьбу Эттан верил твердо. Он рожден для власти, рожден, чтобы стать Преотцом, и король будут ему кланяться. Он этого добьется, сделав Тавальен – Великим.
Не на словах, а то сейчас власть Престола хоть и велика, но конечна. А он сделает так, чтобы она была распространена на всех трех континентах.
О, как хорошо Эттан помнил свою юность.
Голодный сын нищего тьера, у которого и было-то добра – шпага и пяток золотых в кошельке, приехал в Тавальен на поиски славы и богатства. Попробовал записаться в гвардию, но быстро понял, что это – не его. Славы там не снискать, если будет война, гвардейцев, может быть, на передовую и не пошлют, но убьют достаточно быстро, а деньги…
С вечно задержанным жалованьем?
А чего б его и не задерживать, если в гвардию в основном и шли вот такие тьеры, как он. Вторые и третьи сыновья, которым ничего не светило дома, кроме кошелька с монетами…
Требовать деньги им не позволяла гордость, вот и шлялись от пьянки к гулянке, от трактира к таверне… Эттана это не устроило и он начал присматривать кормушку пообильнее. И – наткнулся!
Храм же!
И служители Ардена!
Нельзясказать, что они жировали все, без исключения, но юного Эттана сильно впечатлил возносящий Лоуренс. Эттан тогда ухаживал за тьериной Виальт и не был удивлен, что та предпочла возносящего. Как-никак тот мог красиво ухаживать, дарить цветы, драгоценности, и самое обидное – его нельзя было вызвать на поединок. За это могли и в подвалы Храма упечь. Святотатец же! Покушение на церковь Ардена!
Еретик!
Эттан подумал – и на него снизошла благодать. Он побеседовал с возносящим Лоуренсом (мир праху его, святой человек был, жаль, помер от дурной болезни), и получил пару полезных советов.
- Понимаешь, есть ли там Арден, или нет – кто ж его знает? – рассуждал возносящий, аккуратно отпивая глоток травяного взвара и промакивая губы батистовым платочком. – А вот верующие, те точно есть. Их много, они с деньгами и так и напрашиваются, чтобы их стригли. Сам посуди, мы же зовем их паствой, а что добрый пастырь делает с овцами? Пра-авильно. Разводит, стрижет, режет на мясо, ну и пасет, чтобы куда не надо не забредали. Или – ха-ха – дурные мысли в тупые головы к ним не забредали. Вера? А кто тебе мешает верить в Ардена и дальше? Только написано в книге Его – не согрешив, не покаешься. Вот и греши, ибо больше радости ему будет об одном раскаявшемся грешнике, нежели о десяти праведниках. А покаяться всегда успеешь, уж возносящий – возносящему грехи всегда отпустит.
[5]
Эттан слушал и принимал к сведению. Умный же человек говорит, и правильные вещи говорит. И что пастырь должен быть умным, и что негоже допускать на такие места всякое быдло, и что избыток веры тут только вреден…
Управляют ведь не верой в разумность овец, а кнутом и собаками. И это – правильно.
Эттан внял. И стал служителем. Быстро сделал карьеру и стал возносящим. Повстречался с Вальерой, но отношения с ней узаконивать не стал. Ему хотелось быть Предстоящим, а семейным на эту ступеньку путь был заказан. Спать – можно, детей плодить можно, а вот в Храм – ни-ни. По счастью, Вальера поняла и поверила. И даже родила ему четверых отличных детей. Каждому найдется применение, особенно крошке Лу.
Да, дочка получилась очаровательной, как маленький вьелерин! На такое сокровище он еще поймает крупную рыбку. Очень крупную…
Задумавшись, Эттан едва не пропустил момента, когда все предстоятели направились в Зал Избрания. Сейчас двери за ними закроются и на помосте зажгут костер Избрания. Пока его дым белый. А когда изберут Преотца, в него бросят порошки, меняющие его дым на синий.
Да, так вот. И никаких чудес.
Образа с проколотыми дырочками, чтобы благоисточили, специальные системы зеркал в храмах, благовонные травы, вводящие людей в блаженное состояние, правильные молитвы – да много чего используют в своей работе Возносящие. Верующий должен повиноваться и верить. Нести деньги в Храм, а не думать. Молиться и работать. А думать за него будут другие.
С сегодняшнего дня – он. Преотец Эттан Даверт! Иной мысли Эттан и не допускал, вот еще не хватало! Только вперед!
Только к победе!
* * *
Комната избрания была обставлена со всеми удобствами. А как еще? Вдруг им тут сутки сидеть придется, бывало и такое – и на голом полу, что ли? Нет уж!
Роскошные кресла были обиты голубым бархатом, и манили, призывая опустить в них усталое тело, тяжелые столы были накрыты всевозможными яствами. Не избирать же Преотца на голодный желудок? Мужчины один за другим опускались в кресла, накладывая себе на тарелки что понравится. Слуг тут не водилось.
