Пела девчонка, собирая ягоду, а когда допела, богиня решила явиться и отблагодарить смертную.
Явилась, и спрашивает, мол, что тебе угодно получить в награду за пение, дитя мое?
А девчонка, не будь дура, и ответила – возможность петь для этого мира.
Рассмеялась Богиня – и даровала ей талант сирены. Девчонка смогла голосом повелевать волнами, управлять ветрами, люди и животные ее слушали, раскрыв рот…
Так родился первый менестрель.
Конец истории терялся в тумане.
По одним легендам – девушка вышла замуж за короля. По вторым – ушла в море. По третьим – стала бродить по дорогам. Умереть она ведь не может, ее Богиня благословила…
Так что менестрелей старались не обижать.
Нет, панацеей это не было, плохого певца могли и гнилым овощем «угостить», могли и выпороть, могли смазливую певичку и использовать по назначению….
Могли.
Но это было лучше, чем ничего. К тому же смазливой Алаис себя не назвала бы даже после литра водки.
Менестрель?
А ведь запас местных песен у нее есть. Здесь предпочитали нечто вроде баллад, а память Алаис послушно укладывала их внутри.
Позор и ущерб герцогской чести?!
Да, внутри было такое неудобство, но Алаис предпочла махнуть на него рукой. Победителей не судят, побежденным все равно.
К тому же – она-то с какого раза стала герцогиней? Ее не спрашивали, когда тащили….
Эх, как-то там родные без меня?
Алаис усилием воли заткнула память подальше и сосредоточилась.
Итак – менестрель. И не надо о позоре. Есть певичка-однодневка, а есть Монтсеррат Кабалье. С первой на одном поле не сядут, а второй короли кланяются. Разница в классе.
Может ли она выдать класс?
С ее-то музыкальной школой – запросто! Гитару бы…
И ведь наверняка что-то такое есть в замке…. кстати!
Надо посмотреть на чердаке, там, по традиции, есть склад всякого барахла. Миры разные, а чердаки везде одинаковы.
Посмотрим.
А уж сколько она всего знает… И классиков, и современников – и кстати! На гитаре она играть умеет! Стандартный набор девушки из хорошей семьи – музыкальная школа, танцы и рисование. Вот с последним не задалось, рисовать Таня не могла. Вообще.
У нее даже прямая линия ощутимо давала кривизну на втором сантиметре.
Танцы?
Идеальное чувство ритма и мелодии не мешало девочке оттаптывать все, что находится рядом. Увы… Примерно на втором десятке оттоптанных ног девочка смирилась со своей горькой участью. Не выйдет из нее танцовщицы, не судьба. Максимум – вальс на выпускном вечере в школе. И там она так на ногу партнеру наступила, что бедняга хромал до утра.
А вот с музыкалкой задалось. Таня хотела пианино, но родители уперлись и настояли на гитаре. Ну да, пианино дорого стоило и не полезло бы в их квартирку. Так что…
Дайте струны, руки вспомнят!
Таня попробовала пальцы на растяжку.
А ничего так… Но слишком нежные. Перчатки и медиатор – комплект-минимум, иначе без подушечек останешься. А вот без пропитания – вряд ли. Гитаристы всегда были в цене, в любой компании, а репертуар менялся, его требовалось обновлять…
Итого – от испанских гитар до «Мурки». От арии Квазиморды до «мистера Х».
Алаис вздохнула.
Ладно, одна проблема решена. Что кушать – найдем, заработаем, эксцентричность спишется на профессию, хоть тут такого слова и не знают.
А вот внешность.
Альбинос – редкость везде. Но если в том мире можно было окраситься… минутку!
А в этом?
А в какой цвет? Чтобы кожа не выделялась диссонансом?
А ведь есть один вид белокожих, который не привлекает к себе внимания.
Рыжики с веснушками.
А почему нет?
Хной стационарно окрашиваются волосы, брови, ресницы, ладно, последние и угольком можно. А на лицо ей же, родимой, нанесем веснушки.
Есть ли тут хна?
Чтоб женщины были, а краски для волос не было?
Таких миров боги еще не создали. Алаис точно могла сказать, что Марта красится хной, осталось раздобыть ценную травку. Сложно, конечно, но невозможного нет. Хну и заказать можно, вроде она как обеззараживающее применялась… знать бы, как она тут называется. А ведь в библиотеке есть фолианты по растениям, Алаис это точно помнила. Это растения она не запоминала, герцогессе было неинтересно, а Таня-то биолог! Уж лавсонию-то она отличить должна. Узнаем, как она здесь называется, и закажем. Вряд ли управляющий в курсе того, чем женщины красят волосы. Скажем – для ткани. Или по лекарской части.
Будущее приобретало хоть какую-то определенность.
Есть профессия, есть планы на внешность, есть деньги (не до всех сокровищниц добрался Таламир), осталось главное. Определить куда, когда и как бежать.
Но это – после свадьбы. До свадьбы ее никуда из замка точно не выпустят, а вот если свадьба пройдет, а потом Алаис еще и беременной окажется (она же может подумать, что в тягости? Еще как может, она ж не повитуха!), надзор ослабнет. Никто не подумает, что у беременной женщины хватит дури куда-то бежать.
Или подумает?
Не будем недооценивать Таламира.
А в чем бежать, кстати? Алаис отчетливо представила себе, как она в своих роскошных шмотках, перешитых из маминых платьев, является в ближайшую деревню и просит продать ей костюмчик менестреля. А лучше – сменять вещь на вещь.
М-дя.
Есть способы самоубийства и попроще.
Но ведь есть и братья! У которых были детские штаны и рубахи! И где это все?
Найдем! Память упорно посылала на чердак.
Значит, ищем музыкальный инструмент и приводим его в состояние должной обтерханности, ищем одежду и устраиваем заначку, добываем хну.
И – изучаем карту мира. Бежать придется на другой материк, подальше от супруга, и бежать быстро. Ладно-ладно, главное начать разрабатывать план побега, а дальше будет намного легче. Самая длинная дорога начинается с того, что ты собираешься в путь.
Страшно?
Алаис было очень страшно. За стенами замка лежал сложный, незнакомый и враждебный мир. Но в стенах замка тоже был сложный, незнакомый и враждебный Таламир. И кто хуже – было неясно. Если с миром у Алаис еще были шансы уцелеть, то Таламир сожрет ее, как только она будет бесполезна. А значит – выход только один.
Бежать.
И произнесенное второй раз про себя решение далось Алаис намного легче.
* * *
Бежать – замечательное слово. Но есть и припев.
