Принц Вильгельм Вюртембергский
Молодую женщину и двух ее детей от первого брака (Вильгельм настоял, что они не останутся в России, а будут жить с матерью в Германии) ждал разоренный войной Вюртемберг. Землям грозил голод, их преследовали неурожаи. Кати (как начал звать ее муж) с энтузиазмом взялась за дело. Она выписывала на свои деньги лучших агрономов, и во многом благодаря их трудам голод отступил. В 1817 году Екатерина Павловна основала «благотворительное общество», содействовала устройству домов трудолюбия. А позже организовала в Вюртемберге Институт благородных девиц, дававший возможность получить образование девочкам-дворянкам из разорившихся семей.
Вильгельм после смерти отца взошел на престол. У супругов родились две дочери — Мария и София. И тут случилась беда: в январе 1819 года Екатерина Павловна скончалась от рожистого воспаления. Болезнь сразила ее молниеносно. Василий Андреевич Жуковский писал: «Государыне императрице Елисавете Алексеевне определено было испытать весь ужас неожиданной потери. Ее величество, ничего не предчувствуя, ехала в Штутгарт на веселое свидание с королевою: но она должна была воротиться с последней станции; ибо той, которая ждала ее, которую она надеялась обнять, уже не было на свете… Король с каким-то упрямством отчаяния долго не хотел и не мог верить своей утрате: долго сидел он над бездыханным телом супруги, сжавши в руках своих охладевшую руку ее, и ждал, что она откроет глаза. Окруженный ее детьми, он шел за ее гробом. Не долго она украшала трон свой, не долго была радостью нового своего отечества; но милая память ее хранима любовью благодарною. Близ Штутгарта есть высокий холм (Rothenberg), на котором некогда стоял прародительский замок фамилии Виртембергской — время его разрушило; но теперь, на месте его развалин, воздвигнуто здание, столь же разительно напоминающее о непрочности всех земных величий, церковь, в которой должны храниться останки нашей Екатерины: прекрасная ротонда с четырьмя портиками. Памятник необыкновенно трогательный: с порога этого надгробного храма восхитительный вид на живую, всегда неизменную природу. В штутгартской русской церкви, в которую приходила молиться Екатерина, все осталось (1821), как было при ней; кресла ее стоят на прежнем своем месте. Нельзя без грустного чувства смотреть на образ, которым в последний раз благословил ее государь император: на нем изображен святый Александр Невский, видны Нева, Зимний дворец, и над ними радуга — светлое, но минутное украшение здешнего неба».
В своей элегии «На кончину ее величества королевы Виртембергской» он пишет:
Скажи, скажи, супруг осиротелый,
Чего над ней ты так упорно ждешь?
С ее лица приветное слетело;
В ее глазах узнанья не найдешь;
И в руку ей рукой оцепенелой
Ответного движенья не вожмешь.
На голос чад зовущих недвижима…
О! верь, отец, она невозвратима.
Запри навек ту мирную обитель,
Где спутник твой тебе минуту жил;
Твоей души свидетель и хранитель,
С кем жизни долг не столько бременил,
Советник дум, прекрасного делитель,
Слабеющих очарователь сил —
С полупути ушел он от земного,
От бытия прелестно молодого.
* * *
Старший сын Екатерины Павловны Александр рано умер. Младший, Петр, вырос в Ольденбурге, у своего деда, и уже взрослым человеком вернулся в Россию и поступил на службу в Преображенский полк. Оставив в 1834 году военную службу, Петр Георгиевич посвятил свою жизнь общественной деятельности. Он стал сенатором, членом Государственного совета и председателем Департамента гражданских и духовных дел, главноуправляющим IV Отделением Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. Петр Ольденбургский оставил по себе и другую память в Санкт-Петербурге: при его содействии в городе открылись педагогические курсы для женских гимназий, а в 1835 году он основал Императорское Училище правоведов, которое размещалось в Мраморном дворце.
Петр Григорьевич был почетным опекуном и председателем Санкт-Петербургского Опекунского совета, главным начальником женских учебных заведений Ведомства императрицы Марии, попечителем не только Училища правоведения, но и Санкт-Петербургского Коммерческого училища, Императорского Александровского лицея, почетным членом различных ученых и благотворительных обществ, председателем Российского Общества международного права, попечителем Киевского дома призрения бедных, покровителем Глазной лечебницы. Принц являлся другом и единомышленником императора Александра II, его убийство глубоко потрясло Петра Георгиевича и ускорило его кончину.
С 1830 года принц и его семья (он женился на принцессе Терезе Вильгельмине Нассауской, и у них было восемь детей) жили на Дворцовой набережной, в бывшем особняке Ивана Ивановича Бецкого (современный адрес — Дворцовая наб., 2 / Миллионная ул., 1). Дача принца Ольденбургского находилась в Ораниенбауме. Загородный дворец-ферма в стиле английской готики не сохранился до наших дней, уцелели только один флигель, парк и сосновый бор. Памятник принцу, созданный скульптором И. Н. Шредером, стоял перед оградой Мариинской больницы.
Анна Павловна
Мария Федоровна родила пятую дочь 11 июля 1792 года, что совсем не обрадовало Екатерину, которая по-прежнему «больше любила мальчиков». Императрица писала: «Великая княгиня угостила нас (nous a regale) пятой дочерью, у которой плечи почти также широки, как у меня. Так как великая княгиня мучилась родами два дня и две ночи и родила 11 июля, в день праздника св. Ольги, которая была крещена в Константинополе в 956 году, то я сказала: «Ну, пусть будет у нас одним праздником меньше, пусть ея рождение и имянины придутся на один день, и таким образом явилась Ольга»».
Державин же откликнулся на рождение девочки такими стихами:
Едва исчезла темнота,
Лучи златые ниспустились,
Багрянцем облака покрылись,
Родилась красота.
В лилеи облеклася кровь,
Душа небесная во младость,
Унылое молчанье в радость:
Родилася любовь.
Любовь! — любовь, или краса,
Иль Ольга к нам пришла вторая?
Минута светлая, златая
Блаженного часа!
А через два с половиной года императрица уже сообщает о смерти этого нежеланного ребенка. «15-го скончалась великая княжна Ольга. И представьте себе от чего? Вот уже недель осьмнадцать, как у нее обнаружился такой голод, что она беспрестанно просила кушать; от того она росла непомерно для своих двух с половиной лет; в то время вышло много коренных зубов зараз, и после шестнадцати недель страданий и медленной изнурительной лихорадки наступила смерть…»
