Нелл проследила за его взглядом, брошенным на настенные часы, показывавшие без четверти восемь, и едва уловимо пожала плечами. Ну пришла пораньше — и что? Помешала? Так это, извините, лечебница, а не дом свиданий.
— Не хочется, чтобы у вас сложилось обо мне неверное впечатление, мисс…
Невзирая на случайно подсмотренную сцену, впечатление он производил приятное. Внешность не сказать чтобы привлекательная, но располагающая: аккуратно выбритый подбородок, тонкий нос с горбинкой, внимательные серые глаза. Лицо его сейчас было серьезно, но чуть приподнятые уголки губ и мелкие лучики морщинок, тянущиеся от внешних уголков глаз к вискам, говорили, что в повседневной жизни улыбается доктор нередко.
Нелл снова пожала плечами, теперь заметно, показывая, что не намерена составлять о нем никаких суждений: у каждого свои секреты, и чужими она не интересуется.
Целитель понимающе усмехнулся и без пояснений развернул к ней фотографию в деревянной рамке. Снимок стоял на дальнем от Нелл углу стола, но она тем не менее хорошо рассмотрела и самого доктора, запечатленного на фото в выходном смокинге, и сидевшую в кресле перед ним женщину с мальчиком двух-трех лет на руках. Женщину Нелл узнала, хотя на фотографии та смотрелась степенной дамой, а не молоденькой вертихвосткой, между делом крутящей роман с начальником.
— У вас красивая жена, — сдержанно заметила Нелл. — И чувство юмора у нее… своеобразное.
— Что она вам сказала?
— Сказала… — Нелл вспомнила взгляд целительницы, смешливый, но цепкий. — Что вы подпишете мне разрешение на практику.
— Возможно. — Доктор вынул из папки чистый лист бумаги и снял колпачок с ручки. — Начнем? Поскольку бланк направления вам не выдали, придется заполнять все с нуля…
Писал он быстро: видимо, привык вести прием без ассистентов.
Имя. Дата рождения.
Примерный рост и вес определил на глаз, к удивлению Нелл, достаточно точно.
Поинтересовался, есть ли у нее жалобы на здоровье. Услыхав, что нет, тут же бегло нацарапал аж три строчки… Знать бы о чем…
— Как давно вы выглядите подобным образом? — спросил, не отрывая глаз от записей.
— Сколько себя помню.
— И что говорят об этом ваши родители?
— Ничего. Я сирота, выросла в приюте.
— Я тоже, — не выказывая ложного сочувствия, отозвался целитель. — В каком возрасте проявился дар?
Стандартные вопросы, стандартный осмотр.
Заключение доктор обещал к концу дня, когда будет готов анализ крови, но предварительно сказал, что видимых причин отказывать Нелл в допуске нет.
Эдвард Грин хорошо знал свою жену и уже начал беспокоиться: мисс Мэйнард десять минут как ушла, а Бет до сих пор не появилась. Наконец дверь приоткрылась, и супруга любопытной мышкой прошмыгнула в кабинет.
— Это была она, да? Студентка Оливера?
— Угу. — Заведующий лечебницей откинулся на спинку кресла и смерил присевшую с другой стороны стола жену строгим взглядом. — Что ты ей сказала?
— Правду и только правду. Похвасталась, что ты мне жалованье поднял. А что?
— Во-первых, я ничего тебе не поднимал, а поменял оклад практиканта на оклад штатного целителя. Во-вторых, это было еще позавчера.
— Всего лишь позавчера, я до сих пор не нарадуюсь.
— Бет, — Эдвард укоризненно покачал головой, — иногда мне кажется, что у меня не один ребенок, а два.
— Да ладно тебе, — лукаво усмехнулась она, накручивая на палец выбившийся из-под чепца светло-русый локон. — Папочка.
Томно потянулась и так посмотрела при этом, что захотелось тут же перегнуть ее через стол, задрать юбку… и выпороть, чтобы впредь прилично вела себя на работе. Если доктор Грин этого не сделал, то лишь потому, что знал, что детей бить непедагогично, а жену, его жену, еще и чревато: может сдачи дать.
Впрочем, миссис Грин никогда не перегибала палку. Имелся у нее среди прочих такой талант.
— Что с девушкой? — спросила она, отбросив дурашливость.
— Ты скажи, — предложил ей муж.
— Оливер ошибся, она не альбинос. Либо какая-то редкая и явно спровоцированная внешними факторами форма. Полное отсутствие пигмента кожи и волос, при этом пигментация глаз нарушена лишь частично. Радужка желтая, по внешнему краю темная. Зрачок без патологий. Признаков астигматизма или нистагма нет. Чувствительность к свету в пределах нормы: я развернула ее к окну — даже не моргнула… Зрение?
— Отличное, — кивнул Эдвард.
— Дашь ей допуск?
— Да. Чувствительность кожи повышена, но реакция в допустимых пределах. В остальном — абсолютно здоровая девушка. Хотя случай интересный. Сама она говорит, что выглядела так всегда, но… есть у меня сомнения на этот счет.
— Скажешь Оливеру?
— Уже. — Целитель кивнул на телефон. — Его интересует только, можно ли ей практиковать темные материи. Милорд Райхон традиционно не любопытен.
— А мы? — прищурилась Бет.
— Мы? — Мистер Грин сделал вид, что задумался. — Мы отличаемся в этом от милорда Райхона. В лучшую сторону.
— Бесспорно, — подтвердила миссис Грин. Глаза ее азартно блеснули. — Ты взял у нее кровь?
— Конечно.
— Неплохо было бы сделать биопсию кожи.
— Прости, — Эдвард шутливо развел руками, — не нашел повода отщипнуть от нее кусочек.
— Волосы?
— Не подумал, — вздохнул он с сожалением.
— Я подумала, — с превосходством улыбнулась Бет и вынула из кармана передника завернутые в платок бесцветные волоски. — Выдернула незаметно. Направленная точечная анестезия, мисс Мэйнард даже не охнула.
— Хвастунишка, — пожурил доктор.
На самом деле любой целитель гордился бы подобным умением, но тут главное не перехвалить, чтобы супруга не расслабилась и не потеряла интереса к совершенствованию навыков.
— Предлагаю разделить опытный материал, — сказал он. — Ты проводишь свои тесты, я — свои. Потом сравним результаты.
Нет, он ни в чем не подозревал мисс Мэйнард и допускал, что та действительно не знает, чему обязана столь примечательной внешностью. Просто любопытная загадка то ли природы, то ли каких-то внешних сил. Разминка для мозгов, которая и его развлечет, и Бет пойдет на пользу.
Смутное беспокойство не оставляло Нелл до следующего утра. Вечно витающая в облаках Дарла и та заметила, что она чем-то взволнована. Но выводы сделала странные.
— Реймонд пригласил тебя на бал?
— Что? — Логика соседки удивила, ведь ни о Рее, ни о бале Нелл и словом не обмолвилась.
— Не приглашал? — озадачилась в свою очередь Дарла. — Стесняется, наверное. Но время еще есть.
