Подумал и прикусил до крови губу.
Бесполезно.
Оставался один выход.
И не через приемную.
Оливер порылся в памяти, отыскивая какой-нибудь безлюдный уголок в академии, и открыл портал. Ноги тут же подкосились, подогнулись в коленях, ладони уперлись в сырую землю, лоб — в толстый шершавый ствол…
Хорошо, что старый парк и правда безлюден, и никто не станет смеяться над бодающим деревья ректором. А дерево — это кстати. И вороны на ветках, две или три: он поднял голову, но не смог посчитать — ослеп от дневного света.
Придерживаясь за ствол, Оливер встал на ноги и обнял старый вяз. Отчего-то казалось важным, что это — именно вяз. Его древесина хороша для изготовления защитных амулетов.
Впрочем, конкретно это дерево ни на что подобное уже не сгодится.
Удар. Толчок.
Сердце — вулкан.
Удар. Толчок. Удар — толчок. Взрыв…
Облако пара и искр.
Лава тягуче разливается по венам.
Темное пламя, бушевавшее внутри, вырывается на волю. Смерть стекает с кончиков пальцев и просачивается под растрескавшуюся кору. Соки, с наступлением холодов замедлившие движение, взбудораженно бегут вверх. Дерево — не оживает, нет, — агонизирует. Судорожно вцепляется иссыхающими корнями в землю. Сердцевина гниет. Кора лопается, открывая сочащиеся отравленной смолой язвы. Ветви чернеют, и проклятие вгрызается в обхватившие их цепкие птичьи пальцы с длинными когтями. Наполняет кровь ядом и болью. Сжимает маленькие горячие сердечки, выдавливает хрип из вытянувшихся глоток и, до того как птичьи тушки успевают упасть на землю, обращает их в прах…
Вулкан вздрагивает в последний раз. Выплевывает облако пепла. И затихает.
Замерзает.
Покрывается льдом, и по венам бежит уже не лава, а талая вода.
Горькая, но чистая…
В столе лежали салфетки. Он вытер руки, протер от грязи туфли и, насколько удалось, привел в порядок брюки. Посмотрел на часы, засекая время. Тридцати — сорока минут должно хватить.
Снял трубку.
— Мистер Флин, в зале совещаний меня ожидают сержант Эррол со студентом. Пригласите, пожалуйста.
— Здесь еще инспектор…
— Замечательно. Пусть тоже проходит.
Крейг вошел первым. Осмотрелся. Принюхался. Вопросительно приподнял брови. Оливер ответил невозмутимой улыбкой.
— Как поживают господа эксперты? — спросил прежде, чем старик успел открыть рот. — Все еще благоухают?
— А то! — Полицейский не без злорадства хмыкнул. — А ругаются как — заслушаешься! Не смывается дрянь эта. Ничем. Так что мне бы алхимика этого, а? Что ты с ним решил-то?
— А что решать? Такими кадрами не разбрасываются. Особенно зная, что существуют организации, с радостью принимающие к себе обиженных жизнью и наставниками магов.
— Угу, — согласился инспектор. — Так следующий раз уже не краской бомбу зарядит. Но поучить-то дуралея надо?
— Надо. Отмоет экспертов, возьмется за посуду. В столовой помощники не помешают. Месяца отработки хватит, я думаю. Если нет, всегда можно повторить. Да, мистер Тиролл?
Студент, появившийся в кабинете как раз в момент оглашения приговора, истово закивал. Рад, что не отчислят.
Хоть кто-то чему-то рад.
Оливер покосился на часы. Пять минут на формальности: объяснительная, которую Тиролл написал под его диктовку, чистосердечно раскаиваясь за неуместный розыгрыш, звонок декану алхимиков, оформление предписания на отработку…
Три минуты на прощание с инспектором. Кивать, улыбаться, сослаться на занятость.
Минута — предупредить Флина, чтобы не беспокоил его в ближайший час. Пешком он домой не доберется, еще один портал — слишком рискованно.
Осталось почти десять минут из тех, что Оливер себе отмерил, но, видимо, в расчеты закралась ошибка. Отсрочить откат не так сложно, как правильно определить время, в течение которого организм способен удерживать защиту от возвратной волны.
Но все же Оливер успел.
Еще минуту или две он зачем-то фиксировал блоки, пытаясь сконцентрироваться на лежащих перед ним на столе бумагах, тех самых, что принес Рысь, вчитывался в незнакомые имена, отыскивая одно-единственное знакомое, и не находил. Перечитывал, спотыкаясь всякий раз на одной и той же строчке, и не мог понять, что ему не нравится в сочетании букв, с каждым повторением становившемся все бессмысленнее.
А потом щиты рухнули, и буквы на листе, в который он, упав без сил, уткнулся лицом, поплыли перед глазами.
Пит… Вилб… Птрвлбт…
ГЛАВА 23
Когда он пришел в себя, за окнами уже стемнело, неярко горела настольная лампа, а по потолку расползлись тени. Значит, и тут просчитался: на отдых понадобилось больше часа.
А сколько?
Оливер повернул голову, ища часы, и лишь тогда понял, что не зажигал лампы, да и откат принял сидя за столом, а не растянувшись на диванчике под окном, каким-то чудом успев перед тем снять обувь.
Стоило осмотреться внимательнее, и какое-то чудо обнаружилось тут же: сидело в кресле у чайного столика и увлеченно рисовало что-то в небольшом блокноте. Заметив проснувшегося и попытавшегося сесть ректора, изобразило приветливую улыбку.
— Не спешите. Полежите еще ми нуту-две, чтобы избежать головокружения.
Оливер послушно опустил голову на диванный валик. «Стандартное время целебного сна — три часа», — вспомнил отстранение. Выходит, сейчас около пяти-шести часов вечера.
— Крейг? — спросил негромко.
— Угу, — отозвался доктор Грин. — Попросил заглянуть. Волнуется. И не напрасно, как я вижу.
— Напрасно. Но ваше вмешательство было нелишним, спасибо.
— Не за что. Обращайтесь, всегда рад помочь.
— Можно встать?
— Уже можно. И я серьезно, обращайтесь. Не тяните до последнего, иначе заниматься вами буду уже не я, а Бет.
— Не преувеличивайте. — Оливер сел и ощупал ногами пол в поисках обуви. — Кстати, как вы вошли? Я же сказал секретарю, чтобы меня не беспокоили. И дверь запер.
— Мистер Флин куда-то отлучился, видимо, — пожал плечами Эдвард. — А дверь… открылась.
Туфель у дивана не было. Они остались у рабочего стола. Под взглядом Грина поднялись в воздух, пролетели через полкабинета и опустились у ног Оливера, до сего момента не задумывавшегося, что телекинетик способен таким же образом манипулировать механизмом замка.
Грин подождал, пока он обуется, подошел и присел рядом. Внимательно посмотрел в лицо.
— Не расскажете, что случилось?
— Сорвался, — не стал скрывать Оливер. — Вернее, почти сорвался. Пришлось сбросить излишки темной энергии. Убил парочку ворон. И дерево. Откат решил не глушить, сами знаете: так баланс скорее нормализуется.
