Олег вообще застыл обалдело. Всегда привыкший допытываться,
вникать, ведать, сейчас силился что-то понять, сопоставить. Мрак не привык
ломать голову, спросил в лоб:
– Старшенький – Арпо?
– Угадал. – Бесстрастное лицо речной богини впервые
порозовело, глаза заблестели.
– Как он?
– Великоват. – Голос Мрака все же дрогнул. – В прошлый раз…
а это было пару месяцев тому, второго вроде бы еще не было…
– Дети героев растут не по дням, а по часам.
Мрак с подозрением оглянулся на «героя». Тот хоть и не
чистил пещеры в носу, но стоял обалделый, челюсть отвисла. Герой, хоть забор им
подпирай.
– А второй?
– Младшенький. Липо кличут. Догоняет братца.
– Еще как догоняет, – пробормотал Мрак, младшенький как раз
подмял старшего и с победным воплем заламывал тому руки. – Ну Таргитай… Ну
боец…
– Я что, – пробормотал Таргитай. – Я ничо…
– Эт видно! Не знал только, что от ничо дети бывают.
Посреди пещеры возник стол из каменных плит. Появились
жареные куропатки, печеный кабанчик, жареная и вареная рыба, раки невиданной
величины, плюхнулась корзина с яблоками.
Лесные люди насыщались быстро, жадно, но глаза оставались
серьезными. И даже быстрота перестала быть звериной. Теперь ели люди, которые
очень торопились. Мрак перехватил внимательный взгляд Олега. Волхв
рассматривает богиню пытливо, словно пытается понять, почему живет в такой
дикости. Даже ест как дикая охотница. В первый раз они считали, что так и надо,
но теперь, побывав и повидав, знают, что иначе можно, и даже как можно!
При чем здесь дети героев, невпопад сказал ему взглядом
Мрак. Это наш придурковатый Таргитай герой? У зайцев тоже раз-два – и уже
зайчата траву портят. А Род, как известно, богов и зверей творил первыми, вот у
них все так похоже.
Олег поспешно отвел глаза. Вдруг богиня уловит
непочтительные мысли смертного? Сравнил богиню с крольчихой! Грубый Мрак.
Полмира пробежал с ними за лето, многое видал и даже щупал, а все равно за
версту видно, что из Леса.
Таргитай все косился то на Дану, то на детей. В глазах были
детское удивление и некоторая опаска. Олег ощутил нехорошую зависть. Мрак
потому и груб, что только грубость да дикость видел. Он, Олег, тоже груб, но
успел умные грамоты повидать, научился сдерживать себя, переспрашивать,
сомневаться. Но и он, как и Мрак, за все время странствий не видывал женщин.
Лиска разве что, но ее лучше не вспоминать, не задевать, летучий образ
рассеивать, не давать рвать душу… Рана свежа, кровоточит при любом касании… А
Таргитай, самый дурной и ленивый, не пропустил ни одной бабы по дороге, а
дорожка была длинная. Да они сами выбегали отовсюду и на шею кидались!
Он опустил глаза. Горечь была такой, что кусок не лез в
горло. Таргитай даже детей заимел – мечта любого мужчины. Вот уж в самом деле
дурням везет! Разве что потом боги заставят за все расплатиться страшно и
кроваво.
– Благодарствуем, – произнес Олег заплетающимся от усталости
языком. Сытость навалилась как мягкая гора. – Позволь до утра…
Мрак уже спал, уронив голову на секиру.
Утром Олег и Мрак вышли с Даной из подземелья, а Таргитай
остался дурачиться с детьми. Воздух свеж, по-речному прохладен. Волны бежали
серые, как земляные холмы, небо затянуто тучами. Зеленый островок выглядит
беззащитным.
Дана выжидающе смотрела на лесных людей.
– Вы – друзья Тарха, отца моих детей. Я хотела бы помочь, но
не поняла, чего вы хотите.
– Если бы мы сами знали, – пробормотал Олег тоскливо, а Мрак
сказал напористо:
– Уничтожить Зло! Только и всего.
– Что есть Зло?
– Ты… – пробормотал Олег. – Ты не знаешь, что есть Зло?
– Не ведаю.
Мрак покачал головой:
– Богиня ты аль нет?
– Дана великая богиня, – поправил Олег поспешно. – Да-да, я
уже понял. Боги не ведают зла! Верно, Дана?
– Зло пришло с людьми, – произнесла Дана бесстрастно. – Но
мы, боги, все равно не познали его сути. Но я, кажется, догадываюсь, что вы
хотите… Равновесие постепенно нарушалось, потому что сами люди отказались… не
везде, правда… от реинкарнации…
– Чего-чего? – переспросил Мрак насторожившись и
подозрительно: речь богов темна и непонятна.
Олег сказал быстро:
– Я объясню, Дана. Мраку надо все на пальцах. Раньше не было
не вирия, ни подземного мира, потому что шел круговорот душ в природе, верно?
Сегодня ты человек, а завтра после смерти возрождался в звере, птице, рыбе,
даже дереве. После их смерти мог опять вернуться в человека. Все было просто.
Но ничто на белом свете не менялось, а волхвам было завещано, говорят, самим
Родом, искать, как изменить мир. Наши волхвы долго искали и нашли способ
прервать этот круговорот…
– Сжигая покойников? – спросил Мрак недоверчиво.
– Точно. Души вместе с дымом волей-неволей вздымало вверх. А
там, в небесных хоромах, боги образовали… или сами души, это не важно, но там
создался солнечный вирий!
Мрак смотрел все еще недоверчиво, но Дана кивнула
благосклонно. Олег сказал еще торопливее:
– Да-да, сперва в вирий уходили все. Потом волхвы решили,
что нельзя героев и трусов отправлять в одно место. Ведь вирий – место, где
собраны все запасы нужной людям воды. Из вирия можно наблюдать за нашими
деяниями… Словом, волхвы создали особые обряды погребения. Одних – в вирий,
других – в землю. Наш мир, наша жизнь стали всего лишь проверочными
испытаниями. Ну, вроде тех, что устраивает Громобой молодняку. Только здесь вся
жизнь – тяжкое испытание!
Мрак покачал головой. В темных глазах была издевка.
– Понятно, почему нет равновесия… В вирий по одному, а к
Ящеру – толпами. Верно?
Дана царственно наклонила голову.
– Да, Ящер не забыл, что когда-то был солнечным богом. Он
уродлив и страшен, но все равно не избавился от жажды выйти из подземного мира.
Выйти и отомстить… Он уже заслал в верхний мир, сюда к нам, верных слуг. Нашел
союзников среди упырей, дивов и, говорят, даже аримаспов. Наверх вышли его жена
Мара и двенадцать дочерей. А сколько обрел союзников за то время, что вы здесь!
Мрак подумал, пожал плечами.
– Ящер – это, конечно… Да.. Но если подумать, что такое
Ящер?.. Всего лишь петух, только гребень у него на всю спину. И яйца в сто раз
больше.
Таргитай замер с открытым ртом, стараясь вообразить такого
петуха. Олег поморщился:
