– Н-нет…
– А! – протянул Мрак и звучно хлопнул себя по лбу, словно
прибил комара с индюка размером. – Ну тогда это ты защищал ворота нашей
крепости в Долине Крови? Помнишь, девы на драконах, яростный клич Боевого
Носорога, кровь и пыль под знойным солнцем…
Снова трое наблюдали мучительную борьбу: слуга даже тощую
грудь попытался выпятить, отчего выдвинулся живот. Однако пересилил себя,
выдавил с неохотой:
– Воин, ты все-таки ошибся.
– А, в самом деле. Ты приносил нам первое. Ох и давно это
было!
Таргитай, насытившись, оглядел завсегдатаев корчмы. Не все
едят так же здорово, не у каждого кувшин с вином. Да и одеты многие в лохмотья.
– Мне бы хотелось получить гору золотых монет, – сказал
Таргитай мечтательно. – Я бы раздал всем бедным…
– А мне бы дал половину? – спросил Олег. – Я бы тоже
раздавал.
– Зачем тебе? – удивился Таргитай. – Не дам!
– Почему?
– Трудно самому намечтать гору? Или две?
Мрак велел принести вина еще, пил, громко причмокивал от
удовольствия. Напротив сидел горожанин, кривился, хмурился, вздыхал, наконец
бросил раздраженно:
– Варвар – всегда варвар. Ты мог бы хлебать не так шумно?
Мрак понимающе кивнул, спросил шепотом:
– Понял. Вино краденое?
– Да при чем тут краденое? Не стоит пить, шлепая губами, как
верблюд.
– А-а-а-а, – понял Мрак. – Тогда буду пить, как ты:
процеживая сквозь зубы, как осел.
Когда на столе от поросенка – какой там кабан, судя по
остаткам, – и жареной птицы, которую заказал Олег, остались только груды
обглоданных косточек, а три кувшина лежали под столом пустые, Мрак довольно
рыгнул и отвалился от стола:
– Малость червячка заморил… Оказывается, диспуты мудрецов –
дело стоящее.
Повар подошел уже опасливо:
– Три… гм, две с половиной монеты.
Мрак удивился:
– Мил-человек, ты продаешь всю корчму? Нам недосуг, возьми
одну, но принеси еще поросенка. С яблоками.
Повар исчез, не взяв монету. Мрак икнул, поковырялся в
зубах. Олег съежился, ожидая неприятностей. Он даже не вздрогнул, только еще
сильнее втянул голову в плечи, когда от двери раздался могучий голос, похожий
на рев разъяренного быка:
– Где, где этот мерзавец?
Таргитай продолжал обгладывать косточку, а Олег сказал
негромко, пересилив себя:
– Мрак, это ищут тебя.
– А почему не тебя? – огрызнулся Мрак.
Таргитай услужливо вмешался:
– Тогда бы искали шарлатана, жулика, пускателя пыли,
мошенника, труса…
– Таргитай, – произнес Олег медленно и угрожающе.
– Все-все! Молчу как рыба об лед.
За офицером вошли стражи, громко стуча подошвами. Хозяин
корчмы кинулся навстречу:
– Вон те трое варваров не хотят расплачиваться!
Начальник стражи быстро пошел, гневно раздувая ноздри, к
столу, где в ожидании драки набычились и опустили руки на ножи трое чужаков.
Самый могучий, черный и злой, раздвинул грудь, тугие шары на широких плечах
вздулись. Шея у него как ствол старого дуба, битого молниями, исхлестанного
ветрами и бурями, в темных глазах плясало злое веселье.
Второй варвар, с удивительно красной, как пламя костра,
головой, кашлянул, осторожно потянулся к жезлу. А третий подвигал плечами,
проверяя, на месте ли меч, хотя о таком оружии ни один мужчина не забудет.
Начальник остановился, смерил взглядом всех троих. Он
немолод, опытен, видывал всякое, бывал во всяком, людей знал. Умел владеть
мечом, знал, когда и как вступать в сражение. Потому оглянулся на своих
помощников, подумал, кивнул хозяину:
– Ладно, я заплачу за них.
– Но…
– Гости все-таки. Да и что с них взять, если в самом деле
страусов ловят так здорово?
Их комната под крышей, наверху урчали и шумно топтались
голуби, вниз летели перья, шлепались лепешки, как из коров, только чуть меньше.
Олег сердился, что глупым урчанием отвлекают: он-де не дурак и не оборотень,
дабы спать как бревно. На самом деле слишком возбужден, чтобы заснуть так
сразу.
Внизу в журке и на улицах все так же бурлила жизнь. Не
затихала. Те же песни, выкрики, скрип колес и мычание огромных рогатых зверей,
впряженных в телеги с высокими колесами.
Таргитай с криком проснулся. Вскочил весь в холодном поту,
сердце билось так, что заболели ребра. Мрак мгновенно оказался рядом, хищные
глаза зорко осматривали комнату, рука потянулась к секире.
– Что? Где?
– Сон… – пролепетал Таргитай. – Страшный сон…
Мрак плюнул, тут же завалился спать. На соседней постели
поднялся Олег. Спросил сонно, но с надеждой:
– Вещий?
– Еще какой…
– Ты что видел?
– Как мы все умираем. Как умирает весь мир!
Таргитай сел, обхватив руками колени. Его трясло, зубы
стучали. Олег набросил ему на плечи душегрейку, Таргитай зябко кутался, его
передергивало.
– Олег, это было так страшно.
– Что ты видел? – допытывался Олег. – Как видел? –
Всмотрелся в бледное лицо. – Ладно, не рассказывай. Знаю.
Таргитай с недоверием повернулся:
– Откуда?
Олег молчал долго, а когда заговорил, лицо стало бледнее,
чем у Таргитая, а голос стал хриплый и сдавленный, словно рука смерти сжала
горло.
– Ты умирал… А я умираю каждый раз, когда засыпаю. Я с
ужасом вижу, как гаснет свет, как исчезают мир, земля, деревья… Исчезаете вы с
Мраком… Потом начинается самое жуткое. Я зависаю в полной тьме, зависаю в
пустоте, я вижу и чувствую Ничто… И в этом Ничто начинают исчезать мои ноги,
руки, мое тело… Остаюсь только сам я, со своими мыслями, чувствами… но и те
постепенно блекнут, растворяются, как клочья тумана… Это так страшно, что
начинаю дергаться, возвращаю себе руки и ноги, выныриваю из сна… преддверия
смерти!.. Однако, Таргитай, человеку надо спать. И я все-таки засыпаю,
измучившись так, что засыпаю раньше, чем коснусь земли.
Таргитай порывисто обнял и поцеловал молодого волхва. Тот с
неудовольствием отстранился, вытер щеку:
– Ладно, спи. Завтра день непростой. Это не Лес – Город!
Он лег, натянул одеяло. Таргитай долго сидел обняв колени.
За окном ночь темная, тучи закрыли луну и звезды. Но он чувствовал за окном
движение воздуха, в щели печально стрекотал сверчок. Неужели… неужели все это
когда-то исчезнет?
