Луна светила крупная, блестящая, как медный таз брадобрея.
Копыта сухо стучали по твердой земле, что медленно отдавала накопленное за день
тепло. Справа пошли редкие домики, огороды. Олег еще несколько раз свернул,
пересек свой собственный след, выехал на другую дорогу.
– Вон там, – показала она, – маленький городок, его зовут
Новоградом. Там поселились те, кто убежал из нашего Вечного. Они зовут наш
Старым Городом, Староградом.
– Преступники?
Она пожала плечами:
– Наш Город сперва был городом беглых. Но когда те
обзаводятся семьями, стареют, им тоже нужен порядок, закон, власть…
Переправлялись через реку, он увидел, как в оставленном
позади доме распахнулась дверь. Мелькнула голова. Донесся далекий крик, голова
исчезла.
– Проклятие, – сказал он зло, чувство беды возросло. –
Откуда он почуял…
Она оглянулась.
– Может быть, это кузнец им рассказал…
– Откуда кузнец мог узнать? – сказал он раздраженно.
Она посмотрела на него, как он смотрел на Таргитая.
– Я просила его показать короткую дорогу к Новограду. Хоть
это рядом, рукой подать, но дорога через пески!
Ему никогда не приходилось бить женщину, но сейчас пальцы
сами сжались в кулак. Он выругался тихо и страшно:
– Чернобог посадил тебя на голову!.. Я столько петлял,
хитрил, чтобы никто не знал, а ты сама рассказала!.. Теперь за нами поскачет
целый отряд головорезов.
Соседнее селение, где она пообещала найти друга мудреца,
было даже не селением, а простым оазисом. Они ехали в сторону рассвета. Дорога
не широкая, но с двух сторон ветер наметал желтый песок, мелкий, как пыль.
Олег, завидя пальмы на виднокрае, слез и стреножил коней.
Она не спорила: въезжать в любое село или город ночью опасно.
Олег намеревался перекусить уже в Новограде, но Кора,
оказалось, захватила целый мешок с едой. Разожгла костер, разогрела, разложила
на широких листьях сочных душистых растений.
Олег покачал головой:
– Это для двоих?
– Нет-нет, – сказала она торопливо, – только для тебя! Я ем
совсем мало. А ты мужчина, значит, должен есть много. К тому же варвар – эти
едят еще больше. К тому же такой большой и сильный… А если учесть, что спалил город,
а женщин…
Он уже не слушал – желудок от голода начал грызть ребра.
Бедняга наверняка решил, что глотка хозяина перерублена, раз так долго ничего в
него не падает. Олег ел быстро и жадно, чувствуя себя в самом деле варваром. И
не просто большим и лютым варваром, а люто голодным.
– Неплохо, – промычал он с набитым ртом. – Мрак говорит, что
женщина, способная накормить в лесу или степи мужчину, заслуживает многое.
Она улыбнулась, голос ее был мурлыкающий:
– Ну, многое я не требую… Там ручей, я сейчас вернусь.
Он сидел у костра, всматривался в темноту, слушал ночь.
Изредка вскрикивали птицы, стрекотали кузнечики. Теплый воздух наполнен
запахами, и он в темноте видел на два-три полета стрелы так, как будто бы
смотрел днем. Но глазами не увидишь сзади, а запахи и звуки рассказывают, что
творится за спиной и дальше. Нужно только уметь чуять и слышать, а это он уже
умел благодаря Мраку.
Что потеряю, когда меня убьют? Эти облака, что плывут
неслышно в ночи, полоску рассвета, запах земли и цветов. Так сказал бы
Таргитай, он любит говорить красиво и непонятно.
Кора вернулась свежая, вымытая, чистая, как рыбка. Увидев
Олега перед костром, сказала задумчиво:
– Не знаю почему, но я так люблю смотреть в огонь…
– Взгляни последний раз, – сказал он резко и вылил остатки
похлебки на горячие угли. Зашипело, взвились клубы пара. – Только глупый зверь
может смотреть в огонь… И ослеплять себя. Любой подойдет и убьет тебя с
легкостью.
Сердясь на себя за минутную слабость, расслабился, как
Таргитай, даже о красотах заговорил, оседлал коней. Кора смотрела раскрыв рот,
на лбу еще блестели капли воды. Приложила ладони ко рту. Он спросил с надеждой:
– Остаешься?
– Ты безумец… Ехать ночью?
– Зато остаться живым. Думаешь, не сумеют захватить нас
здесь, у костра на берегу ручья?
– Нас надо еще найти! – запротестовала она.
– Даже мне ясно, что этот родник один на десятки верст.
Каждый дурак останавливается именно здесь.
Отойдя на три шага, он набрал пригоршню пыли и медленно
пропускал сквозь пальцы, пока остатки костра не покрылись тонким слоем.
Выглядело это так, словно костер здесь жгли две-три недели тому.
Он вскочил на коня. Он не был дураком, по крайней мере, не
каждым. Кора посмотрела на него, перевела взгляд на расстеленное возле костра
широкое одеяло. Странно: смотрела все-таки как на дурака. Не простого, а
редкостного.
Глава 10
В Новограде, как объяснила Кора, хоть и появлялись какие-то
законы, но все равно здесь жизнь куда опаснее, а народ круче и злее.
– И городская стена не нужна, – заметил Олег, когда на
горизонте в рассветной дымке показались крыши невысоких домов. – Лучшая защита
– это отвага жителей. Свободные воюют лучше, чем рабы.
Копыта застучали суше. Дорога плотно утоптана. Впереди
вырастал добротный дом в три поверха. Во всех окнах было светло, где от
смоляных факелов, где от масляных светильников. У коновязи стояли десятка два
коней. Из окон доносятся удалые песни. На крыльце, несмотря на ранний час,
сидели и стояли мужчины. Пили, обнимались, били друг друга. С лаем носились
псы.
– Постоялый двор, – сказал Олег с удовлетворением. – Вовремя
выпрыгнул навстречу. Я не знаю, что нас ждет в этом Новограде. А в таких местах
знают все новости.
Он соскочил, бросил повод на коновязь. Кора слезла, шагнула
за Олегом. Нищий, слепой и безногий, сидя в пыли, жалобно воззвал к ним, таким
молодым и здоровым:
– Сжальтесь над несчастным, который потерял все радости
жизни!
– Бедолага, – пожалела Кора, – он, оказывается, еще и евнух.
Олег огрызнулся:
– Что смотришь укоризненно? Я с ним не дрался.
– Да нет, мой укор не потому…
Кора бросила несчастному медную монетку. Когда прошли мимо к
крыльцу, Олег сказал язвительно:
– А он в самом деле слепой!
– Ты ясновидящий?
– А он сказал тебе: «Спасибо, красотка».
На крыльце дорогу загородил огромный мужик в разорванной до
пояса красной рубахе. Голова повязана платком, в ухе блестит золотая серьга. Он
непристойно силен и красив, как бывает красив дикий жеребец, полный огня и
свободы.
