– Нешто они верблюды? Такой камень и секирой Мрака не
вырубить…
– У них когти на лапах. Ежели хоть в сто лет сковыривать по
песчинке…
Панцири терлись один о другой, отчего поток муравьев издали
еще больше напоминал шумливую реку; челюсти блестели на солнце, сверкали, как
отполированные рукояти, панцири.
Вслед за Мраком подобрались ближе. Река из муравьев
разделялась на два встречных потока. Сверху бежали с раздутыми, как у стельных
коров, боками, черные пластины брони порасходились, как у переевших на пиру
каганов, просвечивала тонкая как шелк незащищенная кожица.
– Ежели что, – сказал Мрак, – бить в щели! Пальцем проткнуть
можно. А по доспеху – секиру тупить.
– Да и не дадут, – сказал Олег тревожно. – Вон какие быстрые
и злые. Как ты, Мрак.
А Таргитай сказал с облегчением:
– Хоть что-то родное! Ну прямо как в Лесу. А то все Змеи,
смоки, хробаки, равли…
– Такие у тебя по дому бегали?
– Ага. Только мои жуков таскали да комаров. Я им сам жуков
ловил!
– Охотник, – сказал Мрак с отвращением. – Ты для них был
богом, да? Вели им Яйцо спереть из вирия. Они ж не зря туда прут, как Олег в
корчму… Что-то воруют.
– Мрак, ты уже и муравьев подозреваешь!
– Посмотри на их пуза.
– До вирия им никак, спроси у Олега…
Олег кашлянул:
– В старых книгах сказано, что муравьев Род создал раньше,
чем богов… Он что-то хотел от них! Но муравьи его подвели. Тогда он создал
богов…
– Знаем, знаем, – саркастически сказал Мрак. – И те его
подвели. Мы – его последняя надежда. Особенно наш Таргитай. Ты можешь с ними
пообщаться, чтобы нам как-то пройти?
Олег соскочил с уступа, ближайший из муравьев тут же кинулся
на чужака с разведенными жвалами. Зазубренные челюсти сомкнулись на груди
волхва. Олег ухватился за сяжки, толстые, как прутья орешника, но не выламывал,
а щупал, гладил, даже вроде бы чесал.
Муравей отпустил волхва, исчез в бурлящей реке. Олег
приглашающие помахал рукой. В руке была баклажка.
– Пройти сумеем?
– Мы с Таргитаем летать не пробовали, – сказал Мрак. – Ты у
всех зубы повыбивал?
– Я взял магическую мазь.
– Волшебную?
– Еще какую.
Он плеснул на обоих кислой жидкостью из баклажки. Кожу
защипало, запахло так же мощно, как от муравьев. Олег объяснил:
– Если муравьи что спросят, делайте вот так…
Он подвигал руками. Мрак кивнул:
– Так мураши и в нашем лесу делают. Люди сдуру новые языки
выдумывают, друг от друга спешат отличиться, а муравьи свято хранят Старый
Покон. Верно, волхв?
– Наверное, – ответил Олег осторожно. – Только не знаю, к
добру или к худу такая верность старому.
Осторожно вклинились в живой поток блестящих панцирей,
острых, как бритвы, челюстей и хлещущих по воздуху сяжек. Их тут же начали
сбивать с ног, топтали, пробегали сверху, как по бревнам. Олег внезапно
запрыгнул на одного, исчез, затем голова вынырнула почти в середине потока.
Снова вскочил на одну из черных спин, перепрыгнул, едва удержался на ногах,
пошел скакать с одного чудовища на другое.
Мрак с блестящими глазами следил, как волхв уверенно
перебирается на ту сторону потока.
– От Олега не ждал… От тебя – ладно, ждешь чего угодно, но
чтобы Олег?
– Значит, муравьи совсем не кусачие, – возразил Таргитай
уверенно. – Иначе Олег и близко бы не подошел.
– Совсем не кусачие, – согласился Мрак и проводил Олега
взглядом, пока тот не выскочил на ту сторону. – Не укусят, просто перехватят
пополам.
Они выбрались на ту сторону исцарапанные, в кровоподтеках,
избитые. Олег бросил досадливо:
– Откуда вы такие вылезли? Не отставайте.
Расщелина, по которой поднимались, сузилась настолько, что
шли почти в потемках. Воздух потеплел, застыл. Запах Дерева стал плотнее, гуще.
От стен шло слабое свечение, а когда края щели сомкнулись, отгородив от неба,
невры обнаружили себя в широкой норе. Извилистый ход тянулся во тьму, на стенах
блестели потеки слизи, с потолка плесень опускала мохнатые щупальца. Олег
всякий раз сжимался, замедлял шаг.
Таргитай шел быстро, паутину мха и плесени проходил, как
дым, только морщился. Мрак настораживался, быстро сбрасывал с себя лохмотья, а
Таргитай вскоре стал похож на облепленную тиной большую лягушку. Олег, наконец,
не выдержал, сорвал с него липкие мохнатые лапы. К его великому облегчению, на
теле Таргитая не оказалось ни жутких ран, ни ожогов.
Ноздри Мрака хищно раздувались. Шерсть встала дыбом, в горле
зарождался глухой рык. Он уже уловил, кроме запаха слизи и кислоты, запах
далекого страшного зверя. Настолько огромного, что даже не мог вообразить себе
размеры.
Под ногами матово блеснул ручей. Волны перекатывались
странно замедленно. Любознательный Таргитай пал на четвереньки, обмакнул палец,
лизнул. И без того круглое лицо расплылось в изумленной улыбке.
– Как березовый сок… Еще нежнее!
Мрак рявкнул нетерпеливо:
– Не отставай, сластена!
– Может быть, – предположил Олег нерешительно, – это
чудодейственный сок великой мощи? Это же кровь бессмертного Прадуба… Нигде в
мире такого нет…
Лицо Мрака стало страшным.
– Да мы мимо таких чудес проходим, не коснувшись! Что проходим
– пробегаем. Жизнь наша такая собачья, понимаешь? Столько неустроенного, что
сперва надо врагов перебить…
– А там и жизнь кончится, – сказал Таргитай грустно.
Еще дважды переходили через потоки сладкого сока. Тот
струился вдоль стены, впитывался, оставляя мокрые стены. Сапоги стали липкими,
блестели. Стены подрагивали, слышался хруст, шевеление. В толще Дуба жили свои
короеды. Олег страстно мечтал о таком дне, когда не надо ни с кем драться,
когда вернуться бы сюда и проверить: вдруг да и жуки в этом дереве тоже
бессмертные, а ежели бессмертные, то неужто за тьму веков не научились
говорить, не расскажут, каким мир был раньше?
Мрак впереди остановился так резко, что Олег налетел на
оборотня. Мысли о жуках сразу выпорхнули, как стая вспугнутых воробьев. Да и
откуда научатся говорить? Жуки и есть жуки. Грызут себе дерево, ничего не видят
во тьме, ничего не знают. Для них что день, что век.
Дорогу загородила странная подрагивающая стена. По ней
пробегали тени, утолщения. Не сразу Олег понял, что просто гигантский червь
переползает из одной норы в другую. Ход, по которому они трое идут, пересек
всего лишь… Волосы встали дыбом, к горлу подкатила тошнота. Он вообразил, что
червь свернул бы в эту нору. Размазал бы по стенам, вмял бы в ядовитую слизь, заставил
бы долго и мучительно задыхаться в… даже слово не подберешь сразу в чем.
