– С ума сошли?.. Надо спешить!
Мрак сжал кулак, на скулах вздулись рифленые желваки.
– Это тебе, беговой улитке?! Разуй глаза! Тебя, дурня, куда
перли?
Таргитай непонимающе огляделся. Синие глаза медленно
распахнулись.
– А где наше Дерево?.. А, мы уже слезли. А куда мы слезли?
Мрак смотрел на дударя со злым восхищением. Таргитай
торопливо прятал сопилку, не мог засунуть за пазуху, смотрел уже виновато и
заискивающе.
Мир блистал, ибо в немыслимой выси непривычно зеленое небо
переливалось сполохами. Олег бледный, отсутствие солнца потрясло больше, чем
ожидал. Синие от холода губы подрагивали. Он что-то силился сказать и не
находил слов.
Под ногами в толще голубого хрусталя двигались тени,
исчезали, затаивались. Таргитай зачарованно таращил глаза. Иней на волосах
растаял. Серебристый налет на рукояти Меча исчез, она победно и грозно блистала
крупными каплями.
Олег с гримасой прикладывал белые от холода пальцы к
глубоким царапинам. Кровь застывала коричневой корочкой, а когда убирал пальцы,
ссыпалась, оставляя розовые шрамики. Мрак отстранился, когда Олег взялся
врачевать и его израненное тело, мужчины-де все терпят, но Олег держался как с
неумным ребенком, зарастил царапины и ссадины, снял ушибы, убрал опухоли и
шишки. Мрак повеселел, желтые огни в глазах погасли.
– Отдохнули? – спросил он нетерпеливо. – Надо идти, как
гласит, если волхв не брешет, древняя мудрость.
– Древняя? – спросил Таргитай с недоумением. – Какой же Олег
древний? Это он гласит, как говорящая ворона…
Глава 7
– Смертные?!
Они оглянулись на удивленный вскрик. В трех шагах, прижимая
к груди поздние осенние цветы, возникла девушка.
Вокруг нее еще искрился, таял плотный воздух. Мрак ахнул,
Таргитай непроизвольно шагнул вперед.
От девушки шел чистый неземной свет. Золотая, как лен, коса
ниспадала на прямую спину, в поясе ее можно было бы обхватить пальцами.
Удивленно распахнутые глаза неотрывно смотрели на рослых и таких непохожих на
богов пришельцев.
Грязных, пропахших потом, с измученными, но решительными,
злыми лицами.
Пухлый алый ротик раскрылся в неуверенной улыбке.
– Кто вы, герои?
Мрак растерянно топтался на месте, разводил руками, наконец,
отыскал убежавший голос:
– Мы?.. Да что мы… Кто ты, светлое чудо?
– Меня зовут Леля, – ответила девушка светлым, как чистый
лесной ручеек, голоском, от которого даже у Олега защемило сердце. – Я только
что оттуда, снизу… Здесь бываю редко, почти всегда у людей… я их люблю. Вы
похожи на тех, кого я знаю на земле… и не похожи.
– Все люди разные, – ответил Мрак все тем же растерянным,
так непохожим на него голосом. – Но любить могут все… Мы тут одного держим на
короткой веревке, а то всех любит… Гребет под себя все, что ходит, ползает,
летает и плавает. Что не движется – тоже гребет…
Девушка растерянно смотрела огромными округлившимися
глазами. Мрак вымученно улыбался, вымученно шутил, пытаясь найти себя прежнего,
но вид у него был потрясенный.
Таргитай сказал тихо:
– Леля! Ты – богиня любви и красоты. Тебе поклоняются все
молодые, чтут зрелые. Тебе приносят дары не от страха – по любви… Скажи, какой
ветки держаться, чтобы пройти к Роду?
Леля удивленно повела в его сторону бровью, тонкой, как
шнурок из собольего меха.
– Разве любовь не выше денег, воинской славы? Не выше
почестей и любого богатства?
Мрак и Олег смотрели на нее не сводя глаз. Таргитай пожал
плечами:
– Ну… а кто спорит?
– Тогда почему, – сказала она с недоумением, – почему? Разве
не лучше быть бедным, но любимым? Любимым и любящим? Неужто вы огрубели в этом
жестоком мире настолько, что…
Ее большие прекрасные глаза наполнились слезами. Олег
покраснел, грудь начала часто вздыматься. Мрак внезапно шагнул вперед, на ходу
сорвал перевязь с секирой, швырнул под ноги:
– В задницу воинскую славу! И деньги. Почему никто не сказал
мне раньше?.. Черт, для чего жил, за что дрался, дурак лесной…
Темное лицо быстро светлело, будто в угрюмом оборотне
разгорался незримый огонь. Он перешагнул через секиру, Леля нежно и благодарно
улыбалась Мраку. Их руки сближались, кончики пальцев почти соприкоснулись, как
вдруг грубая рука ухватила Мрака за плечо.
Он едва не упал от внезапного рывка, развернулся. Синие, как
лед, глаза Таргитая смотрели прямо в душу.
– Ты?.. Это ты, Мрак? А наша цель?
– В задницу твою цель, – прохрипел Мрак.
– А твою?
– Теперь она только твоя…
Он повернулся к Леле. Таргитай вскрикнул отчаянным голосом:
– Олег, помоги! Мне этого лося не удержать.
Волхв, не слыша Таргитая, просветленный лицом, подошел к
Леле и робко коснулся ее плеча. Она ответила чистой улыбкой, светлой, как у
ребенка. Олег вздохнул с таким облегчением, будто свалил с плеч гору. И словно
разом нашел ответ на все мучившие его вопросы.
Таргитай неумело выругался. Мрак тянулся к Леле, заглядывал
в ее ясные глаза, удержать его не легче, чем падающую лавину. Таргитай рванул
его за плечо, с силой разворачивая камнепад чуть в сторону, попытался оторвать
Олега.
Леля с укором смотрела на грубого варвара. Слезы брызнули из
прекрасных глаз, оставили на щеках блестящие дорожки. Алые губы распухли и
дрожали, как у обиженного ребенка.
Таргитай ухватил обоих за шиворот. Мрак и Олег даже не
заметили, а волхв равнодушно наступил на брошенный им Посох Мощи.
Алатырь-камень слабо вспыхнул и погас.
– Нет!!! – заорал Таргитай страшно. – Нет!!!
Он толкнул Лелю в грудь, вклинился между нею и друзьями.
Мрак набычился, из глаз брызнули злые искры. Олег толкнул Таргитая локтем, удар
был так силен, что хрустнули ребра. Кривясь от боли, Таргитай крикнул:
– Любовь?.. Говорить о любви, когда горят дома, когда
конские копыта степняков топчут детей, когда зверье в людской личине насилует
наших женщин? Мрак, ты забыл Зарину, Снежану, Степана?.. Я – не забыл!
Он тащил их за шивороты, сбивал с ног, когда те пытались
освободиться. Столкнул в трещину, Мрак помотал головой, налитые кровью глаза
медленно очищались. Могучая грудь тяжело вздымалась, как волны в бурю. Кулаки
сжал так, что костяшки побелели.
– Где… моя… секира?
