Он ударился лбом, попробовал обойти, снова ударился. Кто-то
похлопал по спине, его дернули вниз. Распластавшись, Таргитай долго хрипел, под
раскаленным лбом едва не плавилась плоть дерева. Кровавая завеса на этот раз
долго не уходила с глаз.
Никогда еще друзья не выглядели такими измученными. Даже
Мрак был полумертвым, распластался и дышал тяжело, как выброшенная на берег
рыба. Олег лежал без движения.
В спину тянуло холодом. Таким холодом, от которого не
становилось прохладнее, а кожа вздулась пузырями. Похолодев от неясного
предчувствия, Таргитай повернулся.
В трех шагах зияло страшное Дупло. Издали Таргитай принял бы
за расщелину, сколько их было, но из этой дыры несло настоящим могильным
холодом. Соки, напомнил он себе, чтобы не задрожать уже от настоящего страха.
Холоднющие подземные соки, их любое дерево сосет из глубин земли, возгоняет по
стволу – сам пил березовый сок, от которого зубы ломит! – и наполняет листочки.
Потому так холодно…
Как сквозь вату услышал непривычно-усталое:
– Неужто… соки тянет из самого подземного мира?
– Ну, – послышался замученный, но все равно
отвратительно-рассудительный голос Олега, – у большого дерева корни должны быть
длинные. Иначе любой ветер свалит. Корни Прадуба свисают в подземные бездны…
– Подземный мир?
– Он самый.
– А вода, которая прет по стволу к листьям, не мертвая?
– Гм…
Таргитай с трудом перевалился на спину, дабы не видеть
страшного входа, взмолился:
– Что вы о таких страстях?
Мрак удивился:
– Тарх, никак боишься?
– Боюсь, – признался Таргитай. – Не знаю почему, но боюсь.
Под солнцем ничего не боюсь, а как подумаю о темноте…
Он поднялся, сел. Олег сказал отчаянным голосом:
– Нет, не успеваем… До Рода карабкаться еще дня два… Даже я
не представляю, что это и где. А уж затем сражаться с Ящером. Да еще добраться
до него сперва! У нас всего три дня – как поспеть? А еще что-то давно Агимаса
не слыхать. Это не радует – тревожит.
На него смотрели измученные лица с изнуренными глазами.
Капли пота падали с лица на грудь, шипели, превращаясь в пар.
– Все равно надо идти, – сказал Мрак упрямо. – Умрем в
дороге! На бегу, как люди!
Таргитай широко раскрытым ртом хватал воздух, как рыба на
берегу, но сказал едва слышно:
– На…до… идти…
Олег кивнул, повторил:
– Не успеваем. Но у нас есть крохотная возможность… Очень
крохотная!
– Говори, – буркнул Мрак. – У нас всегда самые крохотные.
Мельче только блохи на муравьях.
– Как победить Ящера? – сказал Олег отчаянно. – Он сам по
себе Смерть, бог Смерти и властелин Смерти. Его нельзя убить, уже и так не
совсем живой… Ну, мертв, я ж и говорю! Об этом все время повторяли Ярило и
Жароок.
– Так чего мы премся?
– Не убить, так можно попробовать остановить… Загнать
обратно.
– Тарх, не мешай думать.
Мрак заступился:
– Зря обижаешь. Я всегда советуюсь с Тархом. Потом делаю
наоборот и… почти всегда прямо в яблочко.
– Почти – это еще не всегда.
– Подумаешь, Смерть, – сказал Таргитай зло. – На всех есть
управа. Боги ее не страшатся, верно?
Мрак досадливо крякнул, точил секиру молча. Брови Олега
полезли наверх.
– Мрак, ты прав. С Таргитаем иногда стоит советоваться. Боги
не страшатся смерти, ибо бессмертны, но ежели Яйцо разбить…
– Ну-ну.
Олег поднялся:
– Поднимайтесь. Я попробую отыскать то, чего страшатся даже
бессмертные боги.
Мрак сопел недоверчиво. Таргитай спросил:
– Дана не говорила…
– Вряд ли она знает.
– Разве боги не всеведу…
– Я не бог, Таргитай. Но на белом свете есть то, чего не
знает даже Род.
Таргитай захлопал глазами.
– Всеведущий Род?
А Мрак спросил подозрительно:
– Кто тебе подсказал?
– Все только и делали, что подсказывали. Даже если сами об
этом не знали. Аристей, Ярило… Да вы сами слышали. Ярило сказал, что на белом
свете нет никого и ничего, что остановило бы Ящера…
– Ну-ну.
Олег обвел их покрасневшими глазами. Жилки в белках
полопались, глаза страшные, под ними темные мешки, как у больного старика.
– Тогда надо идти на Край белого света. Пойти и заглянуть за
Край! А то и пошарить там. Если и есть нечто, способное остановить Великое
Разрушение, то оно там.
Мрака и Таргитая качнуло назад, словно перед ними упало
небо. Таргитай беспомощно хлопал глазами, Мрак наконец выдавил тонким, не своим
голосом:
– За Край Света… Олег, ты хоть слышал такое?
Олег смотрел на обоих измученными запавшими глазами.
Голос был как скрип разбитого громом дерева.
– Все когда-то впервые.
Таргитай во все глаза смотрел на волхва, не узнавая
отчаянного труса, с которым вышел из Леса. Мрак зябко повел плечами, но
оборотень умел быстро брать себя в руки. Голос полон наигранного оптимизма.
– Стоит только тропку указать, попрут толпами, народец такой!
Поплевать с такой высоты – это ж внукам можно рассказывать!
– Мрак, – перебил Олег сдавленным голосом, – мы должны
разделиться снова.
Они отшатнулись еще больше. Не понимали. Одно дело
разделялись в Городе, да и то чуть боком не вышло, другое – здесь, в таком
месте. Без мужества Мрака не выжить, но не раз спасала и мудрость или хитрость
волхва. Было и такое, что вытаскивал из беды Таргитай. Но далеко ли уйдут,
ежели порознь?
Олег словно читал мысли, сказал отчаянно:
– Не знаю. Скорее всего сгинем друг без друга сразу. Едва
повернем за угол. Но ежели вместе, то сгинем наверняка. Правда, не сразу, а
через три дня. Вместе со всем белым светом. Что скажешь, Мрак?
Мрак скрежетнул зубами, словно грыз камни.
– Не знаю. Как успеть, разорваться нешто?
– Надо разорваться. Иначе сгинем.
– А ежели разорвемся?
– Скорее всего сгинем тоже.
– Но можем и не сгинуть?
