Олег шел, весь в думах. Мрак крикнул громче:
– Волхв!.. Как насчет древней мудрости?
Олег отмахнулся:
– Много она им помогла.
– Все мрут, нам дорогу трут.
– Но здоровые дают потомство.
Мрак почесал затылок.
– Я понял, о чем ты. Хоть дурные, зато здоровые, да? И еще
на дудке чтоб играли.
– Вроде того.
– Ну, ежели так… Впрочем, потомство могло хамелю-хамелю в
другое место.
Таргитай оглядывался сожалеюще, намека не уловил. Олег опять
ушел в думы, как в темный лес, даже спина не мелькает. Мрак бросил с невеселым
удивлением:
– Мы ж этих мертвых городов повстречали больше, чем живых!..
Неужто мир так стар?
Таргитай и Олег лишь тяжело дышали на бегу. Под сапогами
гремела уже земля желтая, но такая же твердая и мертвая. Руины проползли справа
и остались за спинами. Таргитай оглядываться перестал. Ничто не растет, и никто
не живет, но когда-то текли реки, росла сочная зеленая трава, вздымались
города. Но реки в один день не пересыхают, народы приходят и уходят, а Род все
смотрит на свой мир, смотрит, смотрит… Чего-то ждет?
Олег вздрогнул, почему-то подумав, что люди не просто так
живут, а для чего-то. Судя по руинам таких древних городов, жизнь людская не
меняется. Города и сейчас такие же, как строили тыщи и тыщи лет тому. Под
землей, занесенные песками, покоятся еще более древние стены. Но ничего не
меняется.
От зноя накалились головы, а соленый пот, быстро испаряясь,
превращался в белесую корочку. Таргитай, отчаянно почесываясь, подошел к Олегу:
– Слушай, волхв… Мне все время мерещится, что по мне ползают
всякие сороконожки, пауки, муравьи, жуки, мокрицы…
Олег отпрыгнул в страхе:
– Осторожно! Не стряхни на меня.
Мрак остановился на вершинке холма, оглянулся, скаля зубы,
приглашающе помахал. Таргитай послушно взбежал, ахнул, отшатнулся, будто
получил кувалдой промеж глаз.
Олег поднялся настороженный: эту ухмылочку Мрака уже знал.
Внизу вся широкая долина до едва виднеющейся на виднокрае
башни была завалена белыми костями и черепами. Человеческие скелеты лежали
целыми и по частям, что-то по норам растащило зверье. Вперемешку с костями
виднелись ржавые щиты, обломки оружия, догнивающие сапоги…
Человеческих черепов было столько, что даже Мрак решил
сперва, что померещилось. Вообще не думал, что на свете столько народу, а тут
одних скелетов больше, чем он видел людей в державе киммеров. Реберные каркасы
угрожающе воздевали острые обломки, чахлая трава не могла скрыть высушенные,
как мел, кости.
– Пошли, – сказал Олег бесстрастным голосом. – Насмотримся.
– Почему? Я не хочу смотреть.
– Иди с закрытыми глазами.
Мрак угрюмо сопел, шел осторожно, водил глазами. Олег хотел
было напомнить, что здесь одни скелеты, как оборотень буркнул:
– Оружие не собрали… Вон даже меч ржа изгрызла.
– Ну и что?
– Противник больно могуч. Железо не бережет…
У подножия уже пошли по костям. Хрустело, вздымались белые
дымки. Так шли полдня, а затем невры заметили, что трупы попадаются все более
недавние: обглоданные, оружие не ушло в ржавчину.
Таргитай с унынием и сочувствием рассматривал скелет, что
лежал прямо на дороге.
– Вот и кончилась жизнь… Здесь были глаза, здесь торчали
уши… ага, тут был нос… а здесь… гм… был…
Олег покачал головой:
– Не был, а была. Это женский скелет, дурень.
Башня вырастала, а среди павших пошли трупы с уцелевшей
одеждой. Когда до башни осталось с полверсты, встретили убитых даже в доспехах.
Вороны только-только успели выклевать глаза, мелкие зверьки и сейчас грызли
лица павших. Хищные жуки торопливо проедали норы в твердеющей плоти.
Таргитай отворачивался, не мог смотреть на Олега. Волхв на
ходу переворачивал трупы, бегло осматривал, морщил лоб, задумчиво хмыкал. Мрак
тоже наклонялся, срывал амулеты, кольца, шарил в карманах.
– Олег, от чего померли?
– Хотел бы сам знать…
Таргитай опережал друзей: оба в такие минуты казались
отвратительными. Он даже дудочку вытащил, заиграл скорбную мелодию. Когда волхв
и оборотень задержались, крикнул не оборачиваясь:
– Что вам от них надо? Им уже не помочь.
Мрак даже не ответил, а Олег буркнул:
– Им нет, а нам можно.
– Как?
– Смерть одного – урок другому. Даже если он ушибленный
рыбой.
Дорога раздваивалась: одна шла к башне, другая тянулась
вдоль стены, уходила к дальней роще. Мрак равнодушно прошел мимо ворот,
Таргитай оглядывался, выворачивая шею.
– Так и не заглянем?
– А чо те надо?
– Ну, кто там внутри… И почему так мертво. Даже со стен
никто не лается, не кидает камнями.
Мрак прорычал:
– Погр-р-рабить восхотелось? Научись проходить мимо
соблазнов. Иначе никогда не доберешься до цели.
Таргитай оскорбленно – такое о нем подумать! – побежал,
опередил обоих, а Олег, отмечавший про себя каждое слово, подумал горько, что в
таком случае их цель – помереть, ибо спешат схлестнуться с богами!
Башня осталась маячить голым скелетом на небе, как некий
чудовищный зверь древних времен. Невры вышли на бескрайнее унылое плато. Вдоль
дороги к небу тянулись черные кресты из добротных бревен. Сердце Таргитая
сжалось: на каждом были распятые мертвецы. От некоторых остались одни скелеты.
Сытые вороны равнодушно смотрели на идущих внизу троих еще живых. Обрывки
одежды трепало ветром.
Мрак покачал головой:
– Пошто так?
Олег равнодушно буркнул:
– Это свои.
– Врешь! – не поверил Мрак. – Чтоб своих, да так люто… Если
виноват, то просто чикни ножом по горлу. Аль ты шутить пробуешь?
– Мрак, какие шутки? Есть племена, для которых класть в
землю – отдавать червям на поругание.
– Поляне тоже так считали. Они своих жгли, как поленья.
– Поляне потому и поляне, что на полянах. Посереди леса! А
здесь земля да скалы, щепки не отыщешь.
– А эти столбы?
– Везли издалека, стоят дорого. Не видишь, на каждом уже не
один побывал. Может быть, каждый столб принадлежит одному роду… Нет, только
богатые могут такими владеть. Другие же столбы – общие. Всяк приспосабливается,
Мрак. Только мы все такие же твердоголовые.
