Отдышался, соскочил на каменные плиты. Его ждала
единственная жилая комната во всей башне. Она же библиотека, мастерская и
спальня. И неважно, что белому свету осталось существовать всего три дня.
Каждый свои последние часы проводит в меру своей испорченности. Он уже все
перепробовал в этой жизни. А конец хочет встретить среди своих вещей.
Превращаться в человека не стал, уже давно птичий облик был
роднее, привычнее. Да и не так видна звериная суть человека. Птицы ежели и
дерутся, то не до смерти. И не суетятся.
Вяло поклевал, напился, но гадко было по-прежнему. И не
истрепанные крылья виной, знал. Как и не близкий конец света.
В комнатке пахнуло ветром. В раскрытой двери заблистали
искры. На пороге возник человек: в красном плаще, капюшон надвинут на лоб,
сгорбленный, все еще выдерживая сжатие магического кокона.
Аристей смотрел хмуро. Сейчас не до гостей, да и вообще не
до людей. Человек сказал, не поднимая лица:
– Приветствую старейшего из магов!
– Да ладно тебе, Фагим, – бросил Аристей досадливо. – Говори,
зачем прибыл.
Фагим откинул капюшон на спину. Черные глаза хитро блестели.
– Неужто не мог просто так? Лишь затем, чтобы поклониться
твоей мудрости!
Аристей покачал головой:
– Вы, молодое поколение магов, жадны и бесцеремонны. И
ничего зря не делаете. А ты – худший из них.
Фагим наклонил голову:
– Ну, в чем-то ты прав. Могу я сесть? Спасибо. Видишь, я
тоже помню о церемониях… иногда. Аристей, передо мной столько открыла магия,
что я бешусь, когда надо тратиться на дурацкие поклоны и приседания, обеды,
сон, разговоры. Пусть этим занимаются каганы и короли, эти разряженные куклы,
которыми управляем. Пусть предаются утехам, пусть тратят жизни зазря… А я –
маг!
Он смотрел чисто и искренне. Аристей нахохлился: маг делает
вид, что весь распахивается навстречу зорким глазам ворона, но переоценивает
свое умение прятать секреты.
Он переступил с лапы на лапу. Клюв щелкнул, как две сухие
дощечки.
– Так-так… Ну, будем считать, что уже спросил о моем
здоровье, о здоровье моих близких, поговорил о погоде и новостях вирия, а я
тебе степенно и неторопливо ответил. Теперь говори, зачем прибыл.
Фагим всплеснул руками:
– Великий Аристей, как мудро ты находишь пути! Надо
запомнить. Буду сокращать пустую болтовню так же… Аристей, я очень встревожен
неким возникшим… вмешательством… в такую понятную систему мира.
Аристей пристально смотрел одним глазом на хитрое лицо мага,
затем повернул голову, поглядел другим. Не превратиться ли в человека, подумал,
тот смотрит двумя глазами сразу.
– О чем ты?
– В наш мир вторглись люди из Леса.
– А-а-а… Трое в волчьих шкурах?
Фагим всмотрелся в бесстрастное лицо ворона.
– Ты, я вижу, слышал о них?
– Похоже, о них слышали многие.
Фагим кивнул, лицо помрачнело.
– Эти дикие люди весной еще не знали металла… ничего не
видели, кроме деревьев и диких зверей. Но сумели, выйдя в Степь, разгромить
киммерийский каганат, а затем нашли и сокрушили самого Мардуха! Я не думал, что
это вообще возможно.
Аристей вздрогнул. Для троих лесных варваров возможно и не
такое. Чего стоит только молодой волхв, который добрался до Края Света и поднял
небесный свод. И держал на плечах. Да как держал! На одном плече.
– Ты знаешь их, Аристей?
Аристей молчал, вспоминал отчаянное лицо и зеленые глаза
волхва. Тот торопился вернуться, но не забыл о нем: как только прадревний
осколок заблистал в его руке, вызвал магический вихрь, укутался сам и его
прихватил. Даже выпустил вовремя, когда пролетал над Городом…
– Ты знаешь, – сказал Фагим, внимательно наблюдая за
Аристеем. – Ты знаешь их хорошо.
Да, теперь он знал лучше и хмурого нелюдимого оборотня, что
душевную теплоту загоняет вглубь. Знал ранее осторожного и холодноватого
волхва, знал даже простодушного дурня с сопилкой. Как-то выжили, уцелели, но
этого им мало, пошли добывать нечто великое не для себя, для всего
человеческого племени!
– Что-то делают не так, как все, – сказал он. – Потому и
побеждают.
– А что не так?
Аристей хотел было пожать плечами, вспомнил, что это чисто
человеческий жест.
– Я из старых. Новое мне недоступно.
Глаза Фагима остро блеснули.
– Недоступно… или не пытаешься?
– И не пытаюсь, – ответил Аристей равнодушно. – Раньше надо
было. Вот как тебе, пока жажда велика… А упустишь время, то покрываешься
невидимой коркой. Все нипочем, ничто не трогает, ничего не жаждешь…
Фагим сказал быстро:
– Аристей! Не спи, Аристей. Мне очень нужна твоя помощь. Эти
трое сумели найти путь в подземный мир мертвых. Я боюсь, что…
Аристей впервые прервал, в выпуклых глазах заблестели
огоньки.
– Разве все трое? Не один?
– За одним опустились и остальные.
– Что с ними?
Фагим смотрел раздраженно.
– Это мир мертвых, ты забыл? Я не могу туда попасть, пока
жив. Никакая магия живых не позволит увидеть то, что творится во владениях
Ящера.
– Ну-ну, дальше.
– Только одно существо из мира живых может бывать в мире
мертвых, Аристей. Ему даровано это самим Ящером… за какую-то услугу в столь
давние времена, что даже маги не ведают.
Перья на спине Аристея встопорщились. Холодок страха,
который за последнюю тысячу лет испытывал всего дважды – первый раз сегодня
утром, – пробежал по всему телу.
– Я тоже слышал… Но пусть меня сожрет сам Ящер, если я даже
подумаю о таком!
Фагим сказал настойчиво:
– Только ворон может бывать в мире мертвых.
– Да зачем ему это?
– Зачерпнуть мертвой воды. Говорят, она заживляет любые
раны. Но нам не за этим нужно, чтобы ты…
Аристей прервал:
– Кому «нам»?
Фагим отвел глаза.
– Ну… нам, порядку. Я считаю, что они нарушили равновесие
мира.
Аристей вспомнил, как лесной волхв держал на плечах небесную
твердь, как трещали его кости, как бросил на землю и как гудела земля и трещал
хрустальный купол, – плечи сами собой передернулись.
