* * *
Не иначе, как
Медбрат меня под руку толкнул, счёт из прачечной вслух прочитать.
Вот очень мне это
надо было, просто необходимо!
Можно подумать, я
его оплачиваю из собственного кармана, а не из средств нашего представительства
в Шестом Углу Чрева Мира.
Да и обсчитали не
намного, так, из любви к искусству.
Оно бы всё ничего,
но на словах, красочно характеризующих подштанники главы представительства,
неприлично (по мнению владельца прачечной) засаленных, начались чудеса.
Я даже не успела
цену этим отстиранным подштанникам назвать, скромно завышенную раза в полтора,
как вдруг лист ярко вспыхнул у меня в руках, по нему побежали веселые огоньки
пламени.
От неожиданности
(и боли) я завопила и отбросила его прочь от себя. Лист не упал, а наоборот,
поднялся выше и закружился по комнате, набирая обороты, словно шмель. Огненные
искры сыпались с него роем и поджигали все вокруг.
Запылал грубый
деревянный стол, за которым приходилось вести дела, загорелись тетради учёта,
всякие приходно-расходные ведомости. Я не сразу сообразила, что надо всё
бросать и улепётывать, и попыталась сначала спасти документы, но потом поняла,
что надо спасать руки.
Посыльный из
прачечной смотрел на всё это диво, открыв рот, пока несколько искр не
приземлилось и ему на темя. Противно запахло палёным волосом. Вопли посыльного
присоединились к моим. Горящий лист летал, а мы вопили на один дух. Наконец я
охрипла и вспомнила, что у нас ещё и ноги есть, вдобавок к глоткам.
— Бежим! —
толкнула я посыльного к двери, и мы вывалились из кастелянской каморки.
Оказавшись вне
досягаемости магических искр, посыльный на удивление быстро сориентировался и,
прикрывая ладонью подпаленную макушку, кинулся к шнуру звонка, висевшего на
входе для вызова случайным посетителем кого-нибудь из представительства. И
устроил трезвон, яснее ясного намекающий, что вызывают всех.
Вниз по лестнице
первым скатился Град, а за ним все, кто были в этот час дома.
— Заклинание
нашли! — взвизгнул посыльный. — Огненное!
Связываться с
огненным заклинанием никому не хотелось, — ждали Профессора. Раз он глава
представительства, пусть и выкручивается.
Профессор
замешкался, прибежал со стороны лавки, путаясь в полах длинного стеганого
халата, и (к облегчению всех) грозно скомандовал:
— Отойти и не
приближаться!
Ни один приказ
Профессора не выполнялся с таким послушанием. Народ уже разглядел свежую гарь
на темечке прачечного посыльного. Желающих получить такую же не было.
Профессор и здесь
находился в выигрышном положении, — у него-то почти вся макушка была
лысая, сгорать нечему, чего теперь бояться?
Он заслонился
рукавом халата от возможного жара и рванул дверь.
Мог и не
закрываться, — в комнате уже всё прогорело, слой пепла покрывал каменные
плиты пола. Сгорел деревянный стол, сгорели полки и корзины.
Сгорели
свежевыстиранные простыни, пододеяльники и наволочки, доставленные посыльным.
Сгорели и подштанники, из-за которых всё случилось.
И это значит, что
Профессор лишился нательного белья, потому что вторая пара сегодня тоже
покинула этот мир: я выкинула их перед приходом посыльного, как не подлежащие
восстановлению, рассчитывая выдать начальству выстиранные, и потом уже
озаботиться приобретением новых. (А три пары подштанников в гардеробе глава представительства
считал непозволительной для себя роскошью).
Похоже, все эти
потери Профессора не очень расстроили.
Он цепко оглядел
комнату, выудил из кармана обкусанный карандаш и старый ценник, поставил на
оборотной его, относительно чистой стороне дату, время и место происшествия и
принялся по свежим следам набрасывать черновик графы «последствия» для карточки
нового заклинания.
Посыльный,
убедившись, что огня больше нет, протиснулся поближе и, глядя на Профессора
преданными глазами, упорно тыкал пальцем в свою макушку. Судя по тому, с каким
энтузиазмом он это делал, кожа головы у него не пострадала.
Закончив описание
пожарища, устроенного прачечным счетом, Профессор исследовал и плешь
посыльного, даже понюхал её.
— Колоссально! —
довольно произнес он, постукивая карандашиком по макушке и вслушиваясь в
получаемый звук.
— Когда за
деньгами придти? — радостно уточнил посыльный, смотря на Профессора снизу
вверх.
На месте главы
представительства я бы сказала «вчера».
Ведь прелесть
ситуации заключается в чём: счётец-то сгорел, но платить по нему всё равно
придётся. Общую сумму оплаты посыльный знает назубок. Кроме этого придётся
заплатить за горелую макушку, тут Профессор со своим «колоссально» цену ей
сделал хорошую. А мои обожженные руки достались нам, получается, бесплатно?
Хотя во всём
виноват владелец прачечной: напиши он как нормальный человек, не пускаясь в
красочные характеристики: «дюжина сильно засаленных подштанников» — ничего бы и
не было. Из таких правильных фраз заклинания почти не получаются.
Тоже мне, поэт!
Делать ему больше нечего, как живописать бельё клиента. Да и Профессор хорош:
это же надо так вещи затаскать, чтобы видавший виды прачечник пустился их
подробно описывать!
А ко всему этому
мы будем спать сегодня на грязном белье: чистое-то сгорело!
И опять дыра в
бюджете: придется покупать новые простыни и всё остальное. И две пары
подштанников в том числе — не будет же глава дипломатического представительства
ходить без нижнего белья. Даже для Профессора это чересчур вызывающе.
Общественное мнение ему не простит, вся наша дипломатическая деятельность
пойдет насмарку, престиж родины, соответственно, пострадает.
А общественному
мнению плевать, что денег у нас осталось, — кот наплакал. И корабль придёт
только в следующем месяце. И побочных заработков (то есть основных, на самом-то
деле) пока получилось меньше ожидаемого.
Ну и в довершении,
завтра все будут заниматься интересными делами, каждый в меру своих
обязанностей и воображения. А я пойду покупать простыни и подштанники только на
том основании, что из всех живущих в представительстве одна я, по мнению
некоторых, самими богами создана вести хозяйство. Потому что все остальные,
увы, — мужчины.
От этих мыслей мне
стало как-то особенно печально, и я побрела наверх к себе. Нашла мазь от
ожогов, намазала руки и легла в кровать с несвежим постельным бельем, уверяя
себя, что оно еще очень даже свежее.
И, стараясь
загнать боль от ожогов подальше и поглубже, стала думать, как же я дошла до
жизни такой…
Глава первая. КАК ЖЕ ВСЁ НАЧИНАЛОСЬ
Как же всё начиналось?
