— Ну так мы
тоже кое-что умеем, — гордо ответил Град. — Не один твой легионер в
Отстойнике уважением пользуется. Только мы головой берём, а не мускулами.
— Да-да-да-да-да-да-да… —
ехидно согласилась я. — Исключительно головой. А кота зачем приволокли?
— Котик
захотел посмотреть, — объяснил Лёд, вчера решительно объявивший себя
здоровым. — Да, мой золотой?
Копчёный, сжатый
руками Льда, на мир взирал весьма кисло.
— По-моему,
он у тебя готов променять это горячащее кровь зрелище на маленькую миску рыбьих
потрохов, — сказала я, усаживаясь между Льдом и Рассветом. — Как вам
моя вуаль?
— М-м-м-м… —
замялся Лёд. — Впечатлительно, я так бы сказал.
— Говори —
сногсшибательно, — велел ему Рассвет. — Ты знаешь, сколько она на эту
тряпку моих чернил извела? Самых дорогих причем.
— Я вообще не
понимаю, за какие грехи меня Медбрат покарал! — возмутилась я. — Сижу
в какой-то дыре на краю света, практику прохожу, драя жирные сковородки,
общаюсь с людьми, ну совершенно не способными оценить красоту и изящество!
— Душенька,
садись около меня, — ввернул с края скамьи Град. — Я способен оценить
и красоту, и изящество, и эту тряпочку на твоей шляпе. Это они ничего не
смыслят.
— Это не
тряпочка, это вуаль, — твердо сказала я. — Скоро начнут?
— Четверть
часа осталось, — сообщил Профессор.
Вокруг помоста уже
волновалось людское море. Люди сидели на крышах зданий, окружающих рыночную
площадь, на деревьях. Несколько мальчишек умудрились забраться на щит с указами
и гороскопами.
Напротив нас, с
другой стороны помоста, павой сидела владелица кабачка, из-за которой всё
разгорелось. И с ненавистью смотрела на мою экстравагантную шляпку.
— Один
человек твои труды точно оценил, — шепнул мне Лёд на ухо. — В народе
шепчутся, что ваши с Ряхой приседания так напугали впечатлительную даму, что
она захлопнула свое сердце перед помощником мясника и решила остаться верной
исключительно Ряхе.
— А откуда
народ с такой легкостью читает помыслы её сердца? — шепнула я в
ответ. — Может быть всё это слухи, распускаемые теми, кто принимает
ставки?
— Ну вот, я
ей о любви, она опять о деньгах, — фыркнул Лёд.
Исступленно ждущая
боя толпа заполнила даже главную дорогу городка, огибающую рыночную площадь.
Я увидела, как по
ней, с трудом очищая себе путь, движутся запылённые всадники, явно направляясь
к Горе. Вооруженные. Похоже, чужие.
— Это
кто? — ткнула я локтем Льда.
— Медбрат его
знает, — задумчиво сказал Лёд, глядя, как людской поток обтекает коней со
всех сторон. — Не наши, вроде как… А чьи тогда, спрашивается? Очень
интересно…
В этот момент на
помост вышел помощник мясника.
Не-ет, плавки у
Ряхи были однозначно шикарнее. Хотя в целом, смотрелся он хорошо. Под
восторженный вой помощник мясника вальяжно прошёлся по краю помоста,
приветствуя своих поклонников. Дамы задыхались от восторга.
— Ты теперь
знаток всех этих дел, — заявил Рассвет. — Как, по-твоему, он в хорошей
форме?
— В
отличной, — сказала я. — Но Ряха его побьет. Хоть бы уже вышел.
И Ряха, прямо как
по заказу, появился на помосте.
С глубоким
пристрастием заявляю, — он был куда лучше.
Громадный, но
лёгкий. Подобранный. Настороженный. Темный тон кожи сделал его рельефнее, суше.
Вальяжный помощник
мясника рядом с ним выглядел каким-то раздутым, лишенным чёткости, большим, но
рыхлым.
В Ряхе же не было
ничего лишнего, как нет вычурных деталей в боевом, а не парадном оружии.
— Мало я
поставил, — буркнул Профессор. — Тут и без боя всё ясно.
Ряха тоже прошёлся
по помосту, давая возможность зрителям осмотреть себя со всех сторон.
— Хорошо
идёт, — заметил Лёд. — Многообещающе.
— Без нашей
настойки он бы так хорошо не выглядел, — гордо сказала я.
— Так это не
загар? — удивился Рассвет.
— Конечно
загар, — не моргнув глазом, сказала я. — Ореховый. Вопрос же как
стоял: помощник мясника — красавец, вот слабое дамское сердце и не устояло,
Ряха наглядно и показал, кто красавец, а кто так, колбаса варёная.
— И почему ты
обо мне никогда таких приятных слов не говоришь? — ухмыльнулся Лёд. —
Всё о нём, да о нём.
— Потому что
ты приворотное зелье кучеру споил, — объяснила я. — Забыл? С него и
спрашивай.
Зрители уже
достаточно насмотрелись на соперников, пора было и за дело браться.
По третьему
сигналу гонга бойцы должны были сойтись, и драться до тех пор, пока один не
рухнет и запросит пощады.
Первый раз ударили
колотушкой о звучный медный диск. Благостное настроение зрителей исчезло, все
застыли, ожидая следующего сигнала. Бойцы разошлись в противоположные концы
помоста. Замерли.
Второй гонг.
Стало тихо. Я
оглянулась: замерло всё. Лишь по дороге, извивами взбирающейся на Гору к замку,
двигались всадники. Они почти достигли ворот.
Третий гонг.
Вот лично я — ну
ничего не поняла. Всё как-то быстро совершилось. Только что Ряха был на краю
площадки. И вдруг он оказался на стороне соперника. Простым, но эффективным
движением отправил его в долгий полёт с помоста.
Это было что
угодно, только не бой: до боя Ряха просто не снизошёл.
Помощник мясника
упал в толпу. Помятые, но обрадовавшиеся зрители дружными усилиями взгромоздили
его обратно.
Но ненадолго.
Ряха опять вроде
бы ничего не делал: так бить и я могу, — но только снова помощника мясника
снесло с помоста. Похоже, выводы он сделал верные, поэтому попыткам зрителей
вновь поставить его под Ряхин кулак помощник мясника резко воспротивился и к
разочарованию окружающих признал свое поражение, так и не поднимаясь на помост.
Ряха и бровью не
шевельнул — весь вид его показывал, что он и не дрался ещё, так, место
расчищал.
В сторону своей
ветреной зазнобы хитрый Ряха даже не смотрел.
Он стоял на
помосте гордый, одинокий, победительный и печальный…
И практически всем
дамам, находящимся на площади, было жалко его до слёз, так и хотелось отогреть
сердце несчастного воина, замороженное коварной владелицей кабачка. Я даже
вуаль откинула, чтобы оценить это зрелище во всей красе.
Совершая круг
почёта по помосту и оказавшись неподалеку от нашей скамьи, Ряха подмигнул мне,
на мгновение вырываясь из тщательно созданного образа.
Но развлечения на
этом не закончились.
Не успел
распорядитель официально объявить о Ряхиной победе, откуда ни возьмись появился
начальник Службы Надзора за Порядком, в сопровождении целого отряда своих
подчинённых, которые материализовались со всех сторон помоста. Чтобы Ряху
арестовать.
