— Это у меня
живот болел, — не менее сухо уточнила я. — Спокойной ночи.
— Взаимно.
Закат догорел,
там, за крылом, мир окутала прозрачная тьма. Вызвездилось чистое, холодное
горное небо.
И над впавшими в
оцепенение горами, над спящими на их вершинах снежными шапками, под крупными
яркими звездами пронесся глубокий драконий вздох, полный искреннего сожаления:
— Эх, надо
было мне, дураку, тогда потерпеть… Возись теперь с вами, мелюзгой хвостатой…
— От
хвостатого слышу, — огрызнулась я и, улыбаясь, уснула.
* * *
Ночью мне снилась
та мелодия, — хотя не знаю, как может сниться музыка. А вот снилась,
ясно-ясно, чисто-чисто…
И когда я
проснулась и лежала, не открывая глаз, она не исчезла, так и продолжала звучать
во мне счастливой радостью.
Я открыла глаза —
и увидела закопчённый чайник.
Всё понятно, сказка
кончилась… Мелодия, почему-то, не исчезла, но…
«Ты же сама
понимаешь, что так лучше… — шепнул дракон издалека. — Зато теперь,
когда будешь со своим мужчиной, вспоминай нашу песню, раз уж не можешь без неё.
И не думай о компоте».
Я промолчала.
Опять защемило сердце.
«Ну не сердись. У
нас даже время течёт по-разному».
«И даже говорить
не будем?» — спросила я безнадежно.
«Нет. Слишком
больно…» — отозвался тихо дракон.
«Береги
себя, — выдохнула я. — В горах холодно и опасно не только людям… А
мне надо хотя бы быть уверенной, что ты живой…»
«Хорошо…» —
донеслось эхом.
И снова тишина.
Вот и всё…
Потянуло дымом, и
я открыла глаза. Надо возвращаться на землю. Больше похожий на свою тень Ряха,
весь какой-то тёмный, с провалившимися глазами и воспалённой кожей, туго
натянутой на скулы, выступающие над впалыми щеками, разводил костёр.
Я перевела взгляд
с Ряхи на чайник. Чайник держался молодцом. Рядом с ним увидела расстеленный на
траве мешок и оружие, аккуратно на нём разложенное.
И тушу кого-то
недавно убитого.
Я приподнялась на
локте.
— Сырую
печень есть умеешь? — спросил Ряха.
— Не-а…
— Тогда жди,
пока мясо сварится. Сейчас в чайнике поставлю.
— Откуда
мясо?
— А я знаю?
Загнулся на горе, очнулся здесь. Солнце спину печёт. Встал. Смотрю — вода. Ты в
сторонке валяешься, а лицо блаженное. Коза дикая лежит. Теплая еще. Освежевал.
Печенью подкрепился. Хорошая коза, жирная. Жир от боли в груди помогает, если
его растопить и горячим пить. Теперь ты отвечай, что тут было.
— Драконы нас
спасли, — выдавила я. — Точнее, дракон. Вот и всё.
— Золотистый
такой, да? — уточнил Ряха. — Кружил тут такой.
— А при кашле
ещё жженый сахар помогает, — задумчиво сказала я. — А лучше всего
лежать под одеялом и горячее молоко с медом и маслом пить.
— Нам и до
сахара, и до мёда, и до масла пилить и пилить, — вздохнул Ряха. — Но
мы уже по другую сторону гор. Сейчас мясной навар заделаем — это будет вещь.
— Я ещё
посплю, ладно? — сказала я.
— Спи, коли
охота, — отозвался Ряха, разделывая козу.
Я повернулась на
бок, подложив локоть в качестве подушки под щёку, и уснула.
Глава двадцать третья. СОЛНЦЕ ПРИПЕКАЛО
Солнце припекало.
Я ворочалась во сне, отворачивая от него лицо и подставляя спину горячим лучам.
Проснулась во
второй раз уже ближе к вечеру, зверски голодная, спокойная и злая. Веселиться
было не с чего, но жить-то надо. Значит, будем. Наверное, дракон прав.
Встала, разминая
затёкшие косточки, и принялась осматривать место, куда мы попали. Это были
последние горы, за которыми лежала новая долина. А если смотреть из долины —
как первые ступеньки громадной лестницы, уводящей в небо. Дракон перенёс нас на
террасу, с которой начинался ровный спуск вниз.
Лежащая внизу
земля расстилалась передо мной, как на ладони. Поля, леса, реки и озера. И
здесь тоже было море на горизонте, которому я обрадовалась, как родному.
— Мы попали
куда надо, — сказал Ряха, подходя и становясь на краю. — Выбрались
западнее Шестого Угла, здесь начинаются открытые территории, такого бездорожья,
как в Отстойнике нет, беги, куда хочешь.
— А ты здесь
был?
— Нет,
проезжал по пути в Отстойник.
— Но тебе
нравится? — уточнила я.
Ряха придирчиво
осмотрел сверху раскинувшуюся перед нами землю. С горы она смотрелась как
игрушечка.
— Нормально, —
сказал он свой диагноз.
— Ну вот, это
и есть твоё королевство, — сообщила я, решив выполнить своё перед ним
обязательство и покончить с этим. — Теперь думай, как сделать так, чтобы
оно тоже об этом узнало.
— Моё,
говоришь? — почесал затылок Ряха и осмотрел свои новые владения ещё
раз. — С землей здесь получше, чем в Отстойнике. Леса похуже, но тоже
мощные, охота, наверное, неплохая. И бухта удобнее. Ладно, пойдёт.
— Не кривись,
бери, что есть, — сказала я, пока не понимая, серьезно он говорит или
нет. — Другого я тебе предложить не могу.
— Думать
буду. И думать я буду долго, — уточнил Ряха, вглядываясь из-под ладони
вдаль, пытаясь рассмотреть город у моря, поблёскивающий белыми
башенками. — Такие дела с бухты-барахты не решаются. Так что завтракай, то
есть ужинай.
Пока Ряха думал,
сидя над краем, я умяла весь чайник. То есть всё мясо, которое в нём было
сварено. Ряха готовил явно лучше меня. Хотя, может быть, это просто коза
попалась такая удачная. Драконы абы что не едят, для них и люди-то на вкус
несъедобные.
Сытая — я стала
добрая и пошла мыть чайник к ручью, сама себе удивляясь.
Ряха сидел как
изваяние. Думал.
Как смогла, я
оттёрла жир с внутренней поверхности чайника, больше размазав его по стенкам,
наполнила водой и, раздув тлеющие угли костра, поставила чайник на огонь.
— Придумал? —
с любопытством спросила я.
— Да тут и
думать особо нечего, — вдруг сказал Ряха. — Всё и так ясно. Главное —
нужную точку выбрать, с которой начать. Встанешь на нужную точку, —
считай, полдела уже сделал. Смотри: вон две деревни под нашей горой. Выберем
правильно, в какую спуститься — я стану королём. Вот ты думаешь, в какую надо?
Я посмотрела вниз.
Селения были почти
одинаковые по размеру, но одно выглядело благополучным и ухоженным, второе —
нет. Возможно потому, что место у первой деревни было получше, ближе к равнине
и земля на полях пожирнее. А может, народ там был более обстоятельный. А может
ещё почему.
