У меня же в голове
всё перемешалось, и слова Ножа, и стрелы в парке, и чужое имя в направлении, и
растерянные папа с мамой, такие одинокие там, на причале, что сердце резало.
Поэтому я была
даже рада, когда мы отчалили, и Ракушка со всей этой неразберихой осталась
позади.
* * *
В Университете у
меня было два научных руководителя и две темы. Почему так получилось, не знаю.
Времени свободного, наверное, было много.
Одна тема
называлась коротко: «Особенности погребального обряда Сильных на примере
захоронения Молниеносного», — благо его гробницу в Пуповине я же, вместе с
Боевым Сопротивлением, и обчистила.
Так что и
материала для исследований хватало, и руководитель говорил, что работа, если я
доведу её до ума, очень обогатит историческую науку.
Вторая же тема
обозначалась так: «Изменения в женских украшениях как отражение изменения
социального положения женщины в обществе… (и еще слов пятнадцать, включая
даты)»
Тема была тёмная и
запутанная. С украшениями всё было ясно, а вот с отражениями изменений — пока
не совсем.
Но что мне
нравилось, так это перерисовывать всякие старинные побрякушки, готовя
иллюстрации к работе и прикидывая попутно, какие из них мне бы больше подошли.
Однажды мне в руки
попались красивые крупные подвески, я с упоением срисовывала их, попутно
примеряя и на голову, и на шею, и на плечи. А потом узнала, что это от конской
сбруи.
На корабле я
лихорадочно перечитывала материалы по обеим своим темам, гадая, какая же из них
мне пригодится на практике.
Слова сестры о
том, что если я не подойду, меня этим же кораблем отправят домой, запали в душу
и я зубрила конспекты лекций с таким чувством, что готовлюсь к выпускным
экзаменам, причём совершенно вслепую.
* * *
Из Ракушки
«Золотой пёс» пошел в северо-восточном направлении, обходя довольно оживлённое
Малое Море — громадный залив, в который впадала главная река Чрева Мира,
именуемая Плеть.
Малое Море было
настоящим морским перекрестком, со множеством уютных бухт по берегу и массой
гостеприимных портов. Восточнее Малого Моря воды были куда суровее и берега
Чрева Мира не так заселены людьми. Но именно туда, на восток, мы и плыли.
В день прибытия я
чувствовала себя плохо. Меня не то укачало, не то подташнивало от страха.
Порт, в котором мы
встали у причала, был небольшим. Города при нём не было — видимо, он прятался
за поднимающейся сразу за побережьем холмистой грядой.
Свое
непосредственное начальство на время практики я увидела сразу: Профессор, а
называли его именно так, потому что здесь он был единственным профессором на
всю округу, блистал на причале бородой и лысиной, приветливо махая нам платком,
напоминающим полотенце. Как потом выяснилось, это и было полотенце, платок он
накануне потерял. Как и многое другое.
Капитан начал
сдавать привезённый груз.
— Принимайте
практикантку, как заказывали, — первым делом сообщил он, вручая Профессору
мои документы. — Да не обижайте.
На всякий случай,
я решила далеко от корабля не отходить, вдруг обратно с ним придется, так чего
лишний раз землю топтать. И замерла у сходен.
Профессор быстро
пролистал бумаги, что-то ища в них. Потом, видно, нашёл и успокоился.
— Добро
пожаловать в Шестой Угол! — патетически произнёс он, вытирая полотенцем
лысину. — Знала бы ты, дитя, как нам недоставало твоих знаний!
Немножко
успокоившись, я подошла поближе.
— Пойдем! —
Профессор галантно подхватил меня под локоток и подвёл к стоящему у причала
приземистому экипажу с гербом Ракушки на дверце.
Экипаж выглядел
очень впечатляюще и вполне годился, например, для путешествий представителей
императорской семьи инкогнито, такой он был большой и фасонистый. Чем-то он
напоминал приплюснутую сверху тыкву, поставленную на колеса. Экипаж был отнюдь
не новый, но герб на дверце сверкал свежей эмалью.
— Да, мы тут
представляем наш остров, — заметил Профессор, увидев, с каким удивлением
гляжу я на знакомый герб, — и, по сути, являемся частью его территории.
Посиди здесь, пока я разберусь с делами. Видишь ли, до наступления темноты
«Золотой пёс» должен покинуть порт, таков закон. А груза много, — и
оставив меня в тыквообразном экипаже, Профессор вернулся к капитану.
С корабля сносили
тюки и ящики (в том числе, и мои сундуки). Капитан и Профессор, уткнувшись
носами в ведомость, что-то дотошно сличали, дружески при этом переругиваясь.
Наконец, товары
перекочевали с корабля на склады, из складов же, в свою очередь, какие-то
многочисленные, туго набитые мешки и тяжёлые ящики отправились в трюмы корабля.
Попутно пополнили запасы пресной воды.
— И рыбки
соленой дайте! — услышала я, как взмолился капитан, когда они с
Профессором проходили мимо экипажа, направляясь к складам. — Ну той, что с
душком… Только здесь её умеют так делать.
— Приготовили,
приготовили, — утешил его Профессор. — Пару бочонков всего, но зато
самая отменная.
Получив желанную
рыбу, капитан не стал больше задерживаться на берегу ни секунды, сразу же
поднял паруса и покинул порт.
— Ну
вот, — сказал довольный Профессор, забираясь в экипаж. — Сейчас мы
поедем домой и ты, наконец-то, выспишься на земле, а не в зыбкой каюте.
Мы тронулись, порт
остался позади, и экипаж поехал по дороге, прорезающей холмистую гряду над
побережьем.
— Профессор, —
робко поинтересовалась я. — А по какой теме я буду работать? По
особенностям погребальных обрядов Сильных или по изменениям в женских
украшениях? Какую из тем вы выбрали?
— Медбрат с
тобой! — вздрогнул, услышав названия моих работ, Профессор. — Нет,
дитя, мы заказывали практикантку, которая хоть что-то смыслит в ведении
домашнего хозяйства. Совершенно некому навести порядок в представительстве,
прямо перед людьми стыдно! А у тебя записано, что ты три года обучалась в
специальном учебном заведении и обладаешь необходимыми знаниями в этой области.
Это же правда? — спросил он с тревогой.
Я мрачно кивнула,
про себя подумав, что чувство юмора Ножа мне никогда не понять.
Глава четвертая. ТАК Я ОКАЗАЛАСЬ В ОТСТОЙНИКЕ
Так я оказалась в
Отстойнике…
Самой дальней дыре
на восточном краю Чрева Мира.
Официально он,
конечно, именовался более пышно: Шестой Восточный Угол Чрева Мира и прочая, и
прочая. Да только кто бы его ещё так называл.
Отстойник — он и
есть отстойник. Здесь собрались люди, которые в другом месте и при других
обстоятельствах могли бы рассчитывать на большее, но… Болтались сейчас в
Отстойнике.
