– Пожалуйста, скажи, что моей матери нет рядом с нами, а то мое копье потеряет силу.
Алекс улыбнулась:
– Мы одни. Я клянусь.
Она взяла его фаллос в рот, и его бедра напряглись. Алекс наслаждалась его твердостью. Его тело пульсировало в ответ на движения ее губ и языка. Потом она сняла с себя сорочку и прижалась к нему – горячая обнаженная плоть к горячей обнаженной плоти.
Когда она почувствовала, что не может больше терпеть, положила его руки себе на талию, а свои – ему на плечи. Оба вскрикнули от удовольствия, когда он вошел в нее, и Алекс начала двигаться, вверх и вниз. Она продолжала двигаться, пока не достигла пика наслаждения, такого интенсивного, что оно почти причиняло боль. Когда по ее телу стали разливаться горячие волны, Карадок выкрикнул ее имя и выпустил в нее свое семя.
Глава 22
– Что ты делаешь? – спросила сонная Алекс, когда Карадок встал, с легкостью поднял ее на руки и понес к лагерю, который они разбили около ручья.
– Я покажу тебе, как друид боготворит свою любовницу, – ответил он.
– Хорошо. А я пока еще посплю. – Алекс прижалась к его груди и обняла его за плечи.
– В этом я сомневаюсь, любимая.
Она зевнула.
– Опять что-нибудь из твоей жизни друида?
– А ты хочешь этого? – Он поцеловал ее голову.
– Еще бы. Только сначала немного вздремну.
– Сейчас не время спать. Сначала мы кое-что должны сделать, – возразил он.
Она сонно улыбнулась ему.
– А разве мы еще этого не сделали?
– Какая же ты вредная! – притворно возмутился он.
– Так и есть. – Она снова прижалась к нему. По правде говоря, она не считала себя такой уж вредной. Тем более сейчас, когда она была слишком счастлива, чтобы укорять себя в чем-нибудь.
Как она была рада, что нашла его! Подумать только, она чуть не отказалась от этой миссии! Если бы она не поехала в Флагстафф, никогда бы его не узнала…
Ее счастливые мысли прервались, и перед ней предстала реальность.
– Любимая? Что такое?
– Реальность, – сказала она грустно.
– Нет, только не сегодня. Реальность подождет до завтра.
Она вздохнула, но ничего не сказала. Черт, и зачем вообще нужна эта реальность?
Он принес ее на берег ручья и посадил на покрытый мхом камень на берегу. Потом он разделся и зашел в кристальную воду. Ноги Алекс коснулись воды, и она быстро подобрала их под себя.
– Брр! Здесь вода холоднее, чем в ручье около твоего старого лагеря. – Она подняла брови от удивления, когда он начал плескать на себя водой. – Ты замерзнешь. – Она обхватила себя руками и думала о том, что нужно было одеться теплее, когда увидела, что Карадок приближается к ней. Алекс попятилась. – Нет-нет! Я лучше просто посижу здесь, – запротестовала она.
Он улыбнулся:
– Я же сказал, что покажу тебе магию моего мира, не правда ли?
– Правда, – согласилась Алекс сдержанно. – Но окунуть меня в ледяную воду – это не магия. В этом нет ничего магического. Так?
– Нет, любимая, нет. – Карадок встал на колени в воде перед Алекс и стал водить по ней руками. – Как Повелительница душ и жрица Андрасте ты привязана к земле. Ты понимаешь это?
– Да, я понимаю, что даже в моем старом мире земля всегда помогала мне почувствовать себя в безопасности – поэтому я стала биологом и работала в прерии. Но здесь мне еще легче. Как будто земля ждет и слышит меня.
– Это так и есть. Земля слушает тебя. Так вот, так же как земля слушает тебя, меня слушает вода.
Она посмотрела на него с удивлением:
– Объясни это. Я думала, что все друиды связаны с землей.
– Это правда, что все мы связаны со стихиями – воздухом, водой, огнем и землей. Некоторые из нас теснее связаны с одной стихией, чем другие, хотя мы все ощущаем их силы.
– Шелки… это тюлень?
– Да. – Он усмехнулся. – Видимо, я напоминал моей матери тюленя. Она говаривала, что я научился плавать до того, как научился ходить.
– И что это значит?
– Это значит, что я могу брать энергию духа воды, как ты брала силу у рябины, чтобы открыть путь в Иной мир.
– Я бы хотела увидеть это.
– Твое желание, любовь моя, для меня закон. – Карадок наклонил голову и развел руки в стороны, ладонями к воде. – Кондатис, великий бог воды, отец и близкий друг, я прошу тебя разделить со мной крупицу силы этого источника. Даже скала не может вечно противостоять его мощи. Во имя Кондатиса, я взываю к тебе!
Вода под руками Карадока начала вздыматься. Не веря своим глазам, Алекс наблюдала, как вода в ручье поднялась и окружила предплечья друида, и золотистая кожа Карадока буквально начала светиться. Он погрузил руки в поток, зачерпнул воды и вылил ее на ноги Алекс.
– Она теплая! – вскрикнула Алекс.
– Это магия моего мира, – объяснил Карадок, протягивая ей руку и приглашая присоединиться к нему.
Алекс взяла его за руку, соскользнула со скалы и встала рядом с ним, вода была теплой и бурлила вокруг ее ног.
– Моя жрица из далекого мира, вот как друид обожает свою любовницу.
Карадок купал ее – нежно, чувственно. Вода, подогретая магией, казалась ей теплым молоком. Его умелые руки были сначала нежными, потом требовательными, потом снова нежными. Он омыл ее, потом в воде они занялись любовью. Когда оба они достигли наивысшей точки наслаждения, Алекс почувствовала, как сила, магия и любовь пульсируют и соединяются там, где соединились их тела.
Потом они омыли друг друга и завернулись в плащи, которые принес с собой Карадок. Они сидели вместе, касаясь обнаженными бедрами, наслаждаясь трапезой из копченой свинины, сыра, хлеба и римского вина.
Они непрерывно говорили. Алекс нравилось слушать его истории о лесе. Он рассказывал ей, что в каждом дереве, камне, птице или ручейке есть свой дух.
– Я думаю, духи существуют и в моем мире, – заметила Алекс. – То есть это очевидно в прерии. Но мне интересно, если бы я приехала сюда, в Англию, почувствовала бы я дух внутри рябины?
Карадок долго молча смотрел на огонь. Потом наконец ответил:
– Я думаю, душа земли может погибнуть от пренебрежения к ней, так же как и душа человека.
– Это очень грустно, – сказала Алекс. Он взглянула на красоту живого леса вокруг них. – Так тяжело думать, что все так изменилось, независимо от того, сколько прошло лет. – Она посмотрела ему в глаза. – Но есть люди, которые верят в землю. Я уверена в этом. Возможно, им нужен лишь учитель, который объяснил бы им, как возродить ее.
– Что ты предлагаешь, любимая?
