– А эта Жевена и в самом деле такая странная, – осторожно сказала мамаша Готье. – Знаю ее столько лет, но все никак не могу понять, что у нее на душе творится. Молчунья, из нее слова не вытянешь. Наверняка она что-то скрывает!
– Только потому, что не болтает с вами? – разозлился аптекарь. – Может, ей просто неловко отрывать вас от ваших постоянных сплетен!
– На нас она произвела впечатление довольно милой женщины, – сообщила Аграфена.
– Не представляешь, насколько она мила, – Парацельс задумчиво улыбнулся, уставившись в потолок. – Она такая… Такая…
– Да вы просто втрескались в нее по уши, вот и все! – сказала Сцилла.
– Закрой свой рот! – разозлился Парацельс. – Ты не знаешь, о чем говоришь!
– Очень даже знаю!
– Только слепой не увидит очевидного! – хохотнула мамаша Готье.
– Уже бы женились на ней поскорее, – добавила Бореана. – А то не ровен час уведет моего Мортехая.
– А этот главный пожарник у вас, гляжу, прямо нарасхват, – рассмеялся Акаций. – То баронесса на него заглядывается, а теперь и Жевена?
– Все они тут одинокие волчицы, – поморщилась Бореана. – Охотницы на свободных мужчин. От всех только и жди подвоха!
– А ты та еще балда! – повернулась к ней Сцилла. – Давно бы уже пригласила его на свидание. А то только и говоришь, что его кто-то уведет. Сама же при этом никак не можешь смелости набраться. Это и к вам относится, господин Парацельс! Давно бы уже позвали Жевену замуж!
– Но я не могу так быстро, – смущенно возразил Парацельс. – Сначала мы должны узнать друг друга поближе. Я поражу ее своей щедростью и добротой.
– Для поражения можно найти вещи и посильнее! Хорошую дубину, например! – посоветовала мамаша Готье. – Потом очнется, а уже замужем! И никуда не денешься.
– Да что ты несешь?! – возмутился аптекарь.
– Лишь даю вам совет, раз у самого соображалка плохо работает!
– Знай свое место, женщина! Все знайте!
– А иначе что? – спросила Сцилла.
– А иначе… – Парацельс даже побагровел от злости. – А иначе я подсыплю тебе в утренний чай таких таблеточек, что не обрадуешься! Твоих подружек-пустомель это, кстати, тоже касается!
Сцилла пробурчала что-то неразборчивое, а потом сочла за лучшее закрыть рот. На всякий случай, а то мало ли что. Мамаша Готье и Бореана быстренько попрощались и выскочили за дверь.
– И вообще, где наш ужин? – грозно спросил аптекарь, когда дверь особняка захлопнулась.
– Жаркое почти готово! – вскочила из-за стола Сцилла.
– Опять жаркое? Мы едим его уже третий день!
– Кормить вашу ораву – все равно что швырять тюленям рыбу! Глотаете все, не задумываясь, так какая разница? К тому же нисколько не цените мой труд!
– Конечно ценим, – уже более миролюбиво сказал Парацельс. – Да, иногда я кричу на тебя, но зато тебе не становится скучно. Я же знаю, что все свободное время ты с подружками режешься в картишки на деньги, но все еще не выгнал тебя с работы.
– У каждого свой досуг, – виновато заулыбалась Сцилла. – Кто-то крестиком вышивает, а кто-то в карты… Скажите спасибо, что мы не ходим охотиться на лосей. А жаркое сегодня с особой приправой, такого вы еще не пробовали. Может, пока нарвете зелени к ужину? А я на стол накрою.
– Я нарву, – вызвалась Аграфена и отправилась во внутренний дворик.
– Рядом с теплицей есть небольшая грядка, – крикнула ей вдогонку Сцилла. – Мимо не пройдешь!
Аграфена кивнула и в полумраке двинулась к теплице, пожалев, что не захватила с собой фонарик Пигмалиона. Света от двух фонарей на стене дома было недостаточно.
Она практически на ощупь добралась до теплицы, разглядела в темноте грядку с петрушкой и укропом и присела на корточки.
В этот момент в зарослях кукурузы рядом с ней что-то с треском пошевелилось. Что-то огромное, неповоротливое, шумно дышащее.
Аграфена замерла с пучком укропа в руке.
– Кто здесь? – шепотом спросила она.
– Ммму? – вопросительно спросили в ответ.
Аграфена подскочила почти на полтора метра и издала пронзительный вопль.
Тут же послышался быстро удаляющийся топот, затем кто-то с треском проломился через кусты и перемахнул через забор.
Из дома вылетели перепуганные Парацельс и Сцилла, за ними неслись Пима и Триш. Акаций вывалился следом. Аптекарь и его домработница бросились к Аграфене. Оказалось, что господин Парацельс даже успел прихватить с собой свое ружье.
– Что тут творится?! – выдохнула Сцилла.
– К-кажется, та самая корова! – дрожа от страха, ответила Аграфена.
– Корова?! Опять она явилась, я так и знала! – уперла руки в бока Сцилла. – Ей даже ночью не спится!
– Ну и напугала ты нас, – ошарашенно произнес Триш.
– А я-то как испугалась! – призналась Аграфена. – Едва из штанов не выскочила! Коров я не боюсь, конечно, но она появилась так неожиданно…
– Нужно срочно вернуться в дом, – пугливо озираясь по сторонам, заметила Сцилла. – Вдруг она притащится обратно…
Домработница повернулась и в темноте налетела на что-то. Аграфена лишь краем глаза увидела высокую фигуру с широко расставленными руками.
– Демоны!!!
Сцилла заверещала, словно поросенок, прыгнула назад и сшибла с ног Парацельса. Вдвоем они рухнули на траву, а ружье выстрелило в небо с таким грохотом, что по всей округе истошно разлаялись собаки. Фигура в полумраке продолжала колыхаться, размахивая длинными руками.
– Это наше пугало на пружинах, – объяснил Пима, указав на чучело. – Мы его еще не совсем доделали…
Аграфена разглядела деревянный шест с ведром на конце, обернутый в какое-то драное пальто. В рукава также были просунуты толстые палки.
– А предупредить ты не мог? – напустилась на Пиму Сцилла. – Это же надо так людей пугать!
– Неужто оно такое страшное?
– А ты сам-то как думаешь?! Я едва не рехнулась!
– Ну, значит, корова точно испугается, – обрадовался Пима.
– Сейчас-то она не слишком испугалась, – сказал Акаций. – Зато вы своими воплями и стрельбой явно всех соседей перепугали.
– Просто корова не увидела его в темноте, – принялся оправдываться Пигмалион. – К тому же мы лишь собрали основу. Завтра приделаем к нему рупор для звукового сигнала!
– Психи, – подытожил Акаций. – Меня окружают одни только сумасшедшие.
– Пойдем в дом, – настороженно озираясь по сторонам, сказал Парацельс. – Мы и правда всю Золотую Подкову переполошили своими воплями и стрельбой. Да и ужин остынет…
Они вернулись в особняк, напрочь позабыв про зелень. Парацельс и Сцилла сели ужинать, а Аграфена и ее приятели отправились спать.
