– Прости, брат-волшебник, – издевательски произносит он, – но я предпочитаю выступить анонимно. По-моему, так честнее и куда эффективнее.
Почему? Почему он бросил мне вызов? Надо непременно узнать, кто он.
– Ты должен назвать причину отвода, – произносит Хранитель Чаши.
– Да, назови ее! – требует ведьма в мантии серо-зеленого цвета. Ее стройная фигура и прямая осанка так хорошо мне знакомы, что у меня нет ни малейшего сомнения в том, что это Друсилла. – Леди Лилит – законная преемница своего отца. На каком основании ты сомневаешься в ней?
Раздаются крики: «Верно!», «Стыдись!» и «Назови причину!».
Волшебник, заявивший отвод, поднимает руки.
– Брат претендентки, седьмой герцог Рэднор, питает пристрастие к опиуму.
– Ну и что с того? – возбужденно кричит ведьма, стоящая в самом заднем ряду. – Она не несет ответственности за слабости брата.
– Согласен, не несет. Но если у одного из членов семьи есть опасная слабость, разве не справедливо предположить, что ей может быть подвержен и другой?
Друсилла снова берет слово:
– Пристрастие к маковому молочку не передается по наследству. Отец претендентки, да хранят его духи, не страдал от подобного.
– Может быть, и так, – говорит волшебник в фиолетовой мантии, явно нисколько не испугавшись резких слов, – но претендентка очень молода, и кто может сказать, как в будущем изменится ее характер и какие его недостатки, пока еще скрытые, могут проявиться? Ее брат не просто понемножку пьет маковое молочко, чтобы облегчить недомогание, нет, он часто посещает известный притон, заведение, куда люди ходят для того, чтобы терять рассудок. Если он будет и дальше продолжать в том же духе, это навсегда ослабит его разум. Сестра, несомненно, предана ему – как-никак он герцог. И кто знает, как быстро из-за своей слабости он подвергнет опасности членов своей семьи и сделает их уязвимыми? А уязвимые люди, пытаясь защитить себя, порой идут на безрассудства. Например, их можно шантажировать. Подумайте сами: если человек, подверженный столь пагубной страсти, будет находиться в такой близости к главе клана, как долго придется ждать беды?
Взоры присутствующих снова устремляются на меня. Я стараюсь говорить так спокойно, как только могу. Как же подобное могло случиться?
– Это правда, мой брат – человек неуравновешенный и время от времени он курит опиум.
– Время от времени? По-моему, ты лукавишь. Быть может, ты даже не считаешь подобное поведение предосудительным? Быть может, тебя и саму одолевает желание попробовать это зелье?
В толпе снова слышатся крики, но на сей раз похоже, кто-то согласен со словами волшебника. В зале витает сомнение, уже поселившееся в умах многих. Я могу потерять их поддержку. Нельзя дать им увидеть, что я пасую перед обвинениями. Я поворачиваюсь так, чтобы смотреть незнакомцу, желающему лишить меня того, что принадлежит мне по праву, прямо в закрытое маской лицо.
– Я отвечу на твой вызов, – во всеуслышание объявляю я, и зал взрывается криками. Одни волшебники и волшебницы потрясают кулаками, глядя на того, кто сомневается во мне, другие качают головами, негромко бранясь. Начинаются споры, одни выступают за меня, другие против. Одна из волшебниц пытается наброситься на моего обвинителя, ее останавливают и силой выводят из зала. Я понимаю реакцию окружающих. Согласившись ответить на вызов, я дала магу в фиолетовом плаще право наблюдать за собой. Доказательство Состоятельности – вот что ждет меня. Оно будет заключаться в демонстрации всем присутствующим моей готовности принять обязанности главы клана.
Хранитель Чаши несколько раз ударяет посохом о каменный пол, и в конце концов все замолкают. Все, кто собрался здесь, знакомы с теорией отвода и традицией доказывать сомневающимся свою магическую состоятельность, однако подозреваю, что многие из присутствующих вряд ли когда-либо задумывались над тем, каково это – присутствовать при реальном конфликте, отвечать на брошенный вызов. Правила требуют, чтобы Хранитель Чаши изложил, что именно надлежит исполнить.
– Для претендента или претендентки есть только один способ продемонстрировать Доказательство Состоятельности, ибо наш закон гласит: «Тому или той, кому дали отвод, надлежит приказать, чтобы к нему или к ней явился демон».
В зале воцаряется напряженная тишина. Я слышала о призвании демонов, но никогда не видела, как это делается, не говоря уже о том, чтобы проделать нечто подобное самой. Насколько мне известно из рассказов отца и сведений, полученных во время обучения, повеление явиться, обращенное к существу из Тьмы, опасно и чревато непредсказуемыми последствиями. Даже если волшебнику или волшебнице это удастся, вполне возможно, что он или она не сможет удержать демона под контролем, не говоря уже о том, чтобы заставить его вернуться туда, откуда он пришел.
Используя запас таившейся в моей душе силы, я заставляю себя улыбнуться и придать лицу выражение полного спокойствия. Я отвечу на вызов, выполню задание так хорошо, как только смогу, и раз и навсегда опровергну все сомнения в том, что я достойна звания главы нашего клана.
– Хранитель Чаши, – говорю я, – я отвечу на брошенный вызов. Я докажу свою состоятельность и заставлю одного из демонов явиться сюда из Тьмы.
Я чувствую, что в зале теперь витает новый запах, поначалу чуть заметный, он становится все сильнее и сильнее, и его не спутаешь ни с каким другим, ибо так пахнет страх. Слышатся торопливые шаги – это ведьмы пытаются покинуть зал. Еще одна женщина громко заявляет:
– Не давайте никому выходить из зала! Пока юная Лилит будет выполнять задание, двери должны быть заперты. Что бы ни произошло, мы один клан, и мы поддерживаем нашу претендентку в ее стремлении занять место своего отца. Она всего лишь делает то, чего требует от нее наш закон. Мы не оставим ее, дабы ей не пришлось в одиночку расхлебывать последствия наших же законов, которые мы все поклялись соблюдать. Мы все будем участвовать в этом безумии и потому должны остаться здесь.
В толпе раздаются дружные крики одобрения, при этом те, кто сомневается в моей способности выполнить опасное задание, отодвигаются назад, а мои сторонники выходят вперед и смело становятся возле круга. Я приободряюсь, видя, сколь много волшебников и волшебниц готовы мне помочь. Или же они думают, что это им придется спасать нас всех от того ужасного существа, которое я вызову из Тьмы? Неужели они тоже уверены, что меня ждет неудача?
Я замечаю фигуру, стоящую в тени справа от дверей. Это мой отец! Я не знаю, видят ли его остальные, да это и не важно. Важно, что он пришел. Его дух здесь, рядом, и я черпаю у него силы.
– Насколько мне известно, согласно закону, мне будет позволено получить помощь со стороны, – говорю я.
– Верно, – подтверждает Хранитель Чаши. – Пусть тот или та, кто желает тебе помочь, выйдет вперед.
Несколько ужасных секунд мне кажется, что никто не предложит мне помощи, но тут я вижу, что через толпу пробирается Вайолет и встает на краю круга. Я улыбаюсь дорогой служанке, чувствуя безмерную благодарность за ее мужество и верность.
