– Вот оно, – сказал мальчик.
Старик осторожно погрузил в ямку лопату, аккуратно поддел что-то на дне, потом нагнулся и вытащил из воды блестящий желтый самородок величиной с кулак.
– Что это? Неужели золото? – дрожащим голосом воскликнул Джордж.
– Да, это золото, – спокойно ответил его товарищ. – Попробуй только, каков он на вес, – улыбаясь, добавил старик и протянул самородок мальчику.
– Не может быть!
– Ну почему же? Все возможно на этом свете.
– Но такой огромный! – Джордж никак не мог поверить своей удаче.
– Да, действительно, такие встречаются не часто, во всяком случае мне не попадались, хотя я в свое время больше года копал золото в горах.
– И сколько же он может стоить? – спросил Джордж.
– Это нетрудно подсчитать. Весу в нем, я полагаю, фунта четыре. За фунт дают двести долларов. Так что твоя добыча стоит никак не меньше восьми сотен. Однако пора нам снова приняться за работу. Пока мы болтаем, вода прибывает с каждой минутой, а кто знает, может быть, ниже есть еще что-нибудь. Впрочем, вряд ли, – прибавил он, – давно известно, что рядом с такими самородками мелочи бывает мало. Во всяком случае, мы должны как следует отработать это место, чтобы потом нам не в чем было себя упрекнуть.
Так и случилось. Оба друга прилежно работали, но старик оказался прав: кроме этих двух самородков они больше ничего не нашли.
На следующий день было воскресенье. В этот день, по принятым среди золотоискателей негласным правилам, никто не работал. Очень редко кто-либо из них нарушал этот закон. Считалось, что работа в воскресенье приводит к беде.
С рассветом старик оседлал своего пони, который вместе с Москито щипал сочную траву на маленьком болотистом лугу неподалеку от палатки. Вскоре он уже ехал рысью, направляясь к городку, где надеялся получить долгожданные письма. В случае неудачи он намеревался закупить продукты для дальнейшего пребывания на рудниках.
Глава XIX
Путешествие в Сан-Франциско
Джордж провел этот день, испытывая сильные и разнообразные чувства. Из того, что они добыли до сих пор, на его долю приходилось более пятисот долларов – богатство, о котором он не мог и мечтать. Но чувство радости при мысли о деньгах мгновенно сменялось печалью, стоило ему вспомнить о разлуке с родителями. Где-то они теперь? Увидит ли он их снова? Как ни приятно было ему чувствовать себя богатым, он грустил, что не может поделиться своей удачей с ними.
Незаметно наступил вечер. Когда совсем стемнело, Джордж развел костер и приготовил ужин. Тут как раз вдруг громко залаял Гектор, а вдали послышалось радостное ржание пони.
Вскоре старик подъехал к палатке, и у его седла, как заметил мальчик, не было мешка с провизией.
– Ну что? Как? Они в Сан-Франциско? – радостно спрашивал Джордж, выбегая навстречу.
– Этого я не знаю, мой милый, – с улыбкой ответил старик, спешиваясь и отпуская на волю пони, – но письма есть.
– Письма? От родителей? – сердце мальчика радостно затрепетало.
– И этого не знаю, но думаю, что письма не от них. Если бы они знали, где ты, то наверняка приехали бы сами. Впрочем, сейчас мы все узнаем.
– Как? Разве вы еще не прочли письма? – удивился Джордж.
– Нет, – ответил старик, – письма адресованы Джорджу Окли, и только ты один имеешь право их распечатать. Раздуй огонь, чтоб было посветлее, и читай. Мне самому очень любопытно, от кого второе письмо.
– С какого же начать? – спросил Джордж, дрожащей рукой принимая письма.
– Все равно, но возьми сначала это. От кого оно? Джордж распечатал письмо и, нагнувшись к огню, начал читать:
– «Любезнейший мистер Окли… от Вашего покорного слуги Бенджамина Галла». Я не знаю этого человека, – сказал он, прервав чтение.
– Зато я его знаю, – ответил старик. – Это ему я писал от твоего имени, и вполне естественно, что он отвечает тебе. Читай – объяснение всего остального ты найдешь в письме.
– «Любезнейший мистер Окли, – читал Джордж, покачивая головой, – я получил Ваше письмо, но, к сожалению, не могу Вам сообщить требуемых сведений…»
– Не могу сообщить! – проворчал Фолс.
– «…о Вашем семействе или родных. Несмотря на все мои усилия, я не смог ничего узнать. Я даже сомневаюсь, были ли они в Сан-Франциско. В случае же если они сюда прибудут и если я их здесь отыщу, – что в Сан-Франциско не так уж легко сделать, – то не премину незамедлительно сообщить вам. Остальные Ваши поручения я исполнил…»
– Какие поручения? – спросил Джордж, с удивлением взглянув на старика.
– Это уже другое дело. Так как письмо было подписано твоим именем, то он тебя и уведомляет. Читай дальше.
– «…я исполнил, – продолжал Джордж, – и надеюсь в непродолжительном времени увидеть Вас в Сан-Франциско. С глубочайшим почтением имею честь быть Вашим покорнейшим слугой – Бенджамин Галл».
– Гм! Гм! – ворчал старик. – Кажется, завтра опять придется ехать за провизией. Но прочтем сперва второе письмо. От кого оно?
– От Джемса Логгинса, – прочел Джордж, – а это кто такой?
– Дай-ка взглянуть, – сказал Фолс. Рассмотрев подпись, он продолжал: – Видишь эти три креста внизу? Это от нашего долговязого друга из Сакраменто. Он же говорил, что не умеет писать. Поэтому, продиктовав письмо, он поставил три крестика вместо своей подписи. Итак, этот парень сдержал слово, но что же он пишет? Мои глаза слишком слабы, чтобы читать при мерцающем свете костра.
– «Милый Джордж, – читал мальчик, – мне очень жаль, что я сыграл с тобой в тот раз такую шутку, но ты не должен на меня сердиться, может быть, я еще тебе услужу. Что же касается твоего отца, то я сегодня говорил с одним человеком, который его видел здесь, в Сан-Франциско».
– Он жив! – воскликнул Джордж, и слезы радости навернулись ему на глаза. Оправившись немного, мальчик продолжал:
– «Несмотря на всю мою беготню – я стал ниже по крайней мере на два дюйма, до того истер ноги, – я не смог сам его увидеть. Но он здесь, это точно. Боб Кили хорошо знает его и говорил с ним. Долго ли он здесь пробудет и где живет, – я не знаю, но приложу все усилия, чтобы его отыскать. Сан-Франциско – это такое проклятое место, что точно легче найти булавку в стоге сена, чем человека в этом муравейнике. По-моему, лучше всего, если ты сам приедешь сюда как можно скорее. А когда мне удастся собрать еще какие-нибудь сведения, то я их оставлю на твое имя в отеле “Соединенные Штаты”».
– Молодец! – воскликнул старик. – Хоть он и не умеет писать, но котелок у него варит. Что он еще пишет?
– Больше ничего, только вот: «Будь здоров и приезжай скорее в Сан-Франциско. Целую тебя, твой друг Джемс Логгинс».
– А что, Джордж? – сказал старик, радостно потирая руки. – Теперь нам, кажется, больше не нужно провианта!
