Потом я вдруг завизжала от радости так, что Стивен отскочил в сторону — испугался и оглох на левое ухо. Я залезла в корзину и прижала к груди пропитанный мочой тест.
Я. У нас будет ребенок!
Стивен. Дай я посмотрю!
Он вырвал тест у меня из рук и поднес его к свету.
Стивен. Может, это оптический обман?
Я. Нет, он голубой!
Стивен. Никакой он не голубой.
Сжимая тест в руке, Стивен вышел из ванной в ярко освещенную гостиную. Через несколько секунд раздался крик.
Не очень похожий на крик радости.
20 июля
Остаток вечера мы со Стивеном провели, склонившись над тестом. Ярко-голубая полосочка попахивала мочой, но мы не могли глаз от нее оторвать. Стивен все время повторял: «Жуть какая!» И я поняла, что, если мы с ним можем произвести на свет нечто размером меньше хлебницы, жуть — это еще слабо сказано.
К утру мне до смерти хотелось рассказать всем. Но кому сначала? Аните? Мэнди? Или маме?
Серьезно пораскинув мозгами за праздничным шоколадным круассаном, я решила, что первой невероятную новость должна узнать моя мама. Ведь она произвела меня на свет. Она заслуживает права узнать первой. К тому же все матери мечтают услышать такую новость.
К сожалению, «Мой ребенок» строго-настрого запрещает делиться радостью до двенадцатой недели беременности — именно тогда вероятность выкидыша значительно уменьшается. И я прекрасно понимаю, что в этом есть резон.
Но ждать двенадцать недель?!
Я не отличаюсь терпением, это вы уже знаете, а еще умением держать язык за зубами. (И многими другими качествами, но не будем об этом.) Когда мне пришлось две недели носить в себе известие о моей помолвке, прежде чем рассказать маме, я чуть не тронулась. Необходимость скрывать от всех мое истинное отношение к Джону вот уже столько лет, не раз приводила меня на грань безумия и даже хуже. Если же мне придется три месяца молчать о ребенке, я могу самовозгореться.
Надо было срочно направить плохо сдерживаемое волнение в продуктивное русло, поэтому я попыталась записаться на прием к Заклинателю Вагин. Оказалось, что у него все занято аж до следующего месяца. После нескольких минут напористого крика (с моей стороны) и ответной брани (со стороны администраторши) мы договорились, что я приду завтра для проверки на беременность. Меня это более чем устраивало. Пусть врачи знают более совершенные способы определения беременности, в «Моем ребенке» говорится, что домашние тесты (те же палочки от леденцов, только в сто раз дороже) дают довольно точный результат.
К тому же установить беременность по домашнему тесту куда проще, чем читать по губам Заклинателя Вагин.
21 июля
Прекрасные новости. Я не просто беременна — иначе почему еще Заклинатель Вагин показал мне «о’кей», подняв вверх большой палец? Согласно какому-то мистическому способу исчисления сроков беременности я уже на четвертой неделе! Я даже заставила Заклинателя написать это на бумаге, чтобы не ошибиться.
Я не мастер читать по губам.
Четыре недели! Целый месяц. Одна девятая всего срока! Беременность пролетит в одну секунду, и уже двадцать девятого марта следующего года у нас будет ребенок!
Я сразу же ввела эту дату в компьютер-наладонник.
(На заметку: отменить эпиляцию линии бикини, назначенную на этот день, и перенести отбеливание зубов на неделю позже.)
Когда я вышла из кабинета, медсестра протянула мне брошюрку о правильном питании, и я стала читать ее на автобусной остановке. Про запрет на кофеин и алкоголь я и так знала, но что меня удивило — беременным не рекомендуется есть сырые продукты, кроме овощей, конечно. Ну и ладно, невелика беда. Государственный закон о здоровье и здравый смысл так и так не позволяют «Фрутто ди соль» и местной китайской забегаловке подавать сырую пищу, так что волноваться нечего, хотя…
И тут до меня дошло. Я аж ахнула.
Люди на улице оборачивались и глазели на меня, схватившуюся за сердце. Это был шок, который испытает любая женщина, осознав, что ей больше нельзя есть суши. Внезапно восемь месяцев показались мне вечностью. Пусть я не могу позволить себе часто наведываться в суши-бар, спайси-роллы с тунцом для меня такая же жизненная необходимость, как кунжутная лапша и ризотто с морепродуктами!
23 июля
Я все время улыбаюсь. Секрет, который я храню, переполняет меня энергией. Весь день мой рот расплывался до ушей, смерть как хотелось поделиться новостями. Вскочить на стол, схватить свой компьютер — гробину, произведенную в середине девяностых, — и прокричать: «У меня будет ребенок!» Но я поборола искушение. Ведь «Мой ребенок» не советует объявлять новость раньше времени, и если я подниму компьютер, то наверняка окочурюсь.
К тому же не надо забывать о карьере.
Не скажу, что вовсе выкинула из головы беременность, сосредоточившись на работе. Наоборот, почти двадцать минут я читала в туалете, оседлав унитаз, первые две главы «Моего ребенка», а потом перечитывала для ясности. Теперь я понимаю, почему уже пошла четвертая неделя. Оказывается, они (врачи или оплодотворенные яйцеклетки, черт знает) отсчитывают недели с первого дня последних месячных. А не пропущенных. И не с того дня, когда ребенок был зачат. (Для моего отпрыска это навсегда останется тайной. Кому приятно узнать, что его зачали в лесной хижине без дверей, но с липучками для мух, под боком у двух семейных пар?) Бессмыслица, правда? Вот именно. Наверное, поэтому обучение в медицинском колледже так дорого стоит. Сфабриковать логичное вранье — недешевое удовольствие. Спросите любого клиента «Бринкман и Бэйнс».
Тут ни с того ни с сего «Мой ребенок» вдруг заявляет, что утренняя тошнота обычно появляется между второй и восьмой неделей. Я уже на четвертой, а меня даже не подташнивает! Будем надеяться, пронесло.
Как же тянет хоть кому-нибудь рассказать!
24 июля
Теперь я знаю, почему некоторые люди бормочут себе под нос, стоя на углу улицы, и как они дошли до такой жизни. У них просто есть секрет, который никому нельзя рассказать, и от этого они сходят с ума!
25 июля
Вчера ночью у нас со Стивеном был секс. Впервые с тех пор, как мы узнали о моей беременности. Катастрофа. Столько месяцев Стивен делал это с горячим энтузиазмом и тут вдруг встревожился. Что, если, занимаясь сексом, мы повредим ребенку? Вдруг пенис ударит его по голове? И у нашего малыша (малышки) на всю жизнь останется вмятина на черепе от папиного члена?
Сначала я хотела сказать: «Не льсти себе!» Но к счастью, промолчала. Вместо этого я показала Стивену вторую главу «Моего ребенка», где пространно объясняется, почему секс, особенно на таком раннем сроке, совершенно безопасен для плода. Кроме всего прочего там написано, что ребенок защищен околоплодным мешочком вроде пузыря, который выдерживает большие напасти, чем пенис Стивена. Слава богу, на этом Стив успокоился, и мы смогли вернуться к нашим делам.
