Тремейн уже открыл рот, но жена его опередила:
– Моряцкой резьбой занимались в прошлом китобои. – Дорин не любила обращаться к людям по именам. – Впрочем, это тоже своего рода искусство.
И недовольно насупив брови, – не иначе как ее раздражал беспрестанный ветер, – она на миг умолкла, откинула с лица непослушную прядь и лишь затем продолжила объяснения:
– Так называют странные орнаменты, которые наносят на морские раковины, китовый ус и тому подобное.
– Ах да! – воскликнул Джеймс. – Ну конечно же!
Взглянув на бледную Джилли, которую, хотя она и укуталась поплотнее, уже начинала бить дрожь, он тепло ей улыбнулся и произнес:
– Вот видите, милая Джилли, не вы одна сегодня путаетесь. Коряги, моряцкая резьба, да еще этот ветер – а он, между прочим, усиливается и, того гляди, выдует нам мозги… Неудивительно, что мы уже забываем, о чем шла речь. Может, лучше вернемся в дом, как вам такая идея? Думаю, нам всем не помешало бы выпить по рюмочке коньяку. Заодно угощу вас кое-чем: оказывается, в деревенской пекарне делают отличные пироги с дичью. Тогда я по крайней мере буду спокоен, что накормил вас, напоил и обогрел, прежде чем отпускать по домам.
Но чуть только его гости гуськом направились в дом, бывший доктор тотчас схватил бинокль и вновь окинул взглядом пляж. В этом глухом, пустынном месте вряд ли увидишь на берегу много народу, а в такое время года – вообще ни души. Искатель раковин еще не ушел. Ссутулившись и низко склонив голову, он все так же брел по влажному песку. Похоже, дочка Джилли, эта книгочейка и тихоня, наконец заметила его. Более того, она встала и направилась вдоль берега ему навстречу.
В это мгновение ему на плечо легла рука Джилли. От неожиданности Джеймисон вздрогнул.
– Все нормально, – негромко сказала она (даже как-то заговорщически, подумалось доктору), – вы не беспокойтесь. Молодой Джефф и Энн – друзья. Они вместе ходили в школу… по крайней мере какое-то время. Они ведь еще совсем дети.
– Батюшки-светы! – Джеймисон заморгал старческими, с поволокой глазами. – Надеюсь, вы не подумали, будто я за ними слежу? Вернее, за вашей дочерью. А что касается этого… как его зовут, Джефф?
– Все нормально, – повторила Джилли и увлекла его за собой в дом. – Говорю вам, нет никаких поводов для беспокойства. Вы наверняка уже не раз встречались с ним в деревне, и не исключено, что он даже вызвал у вас профессиональный интерес. На самом деле Джефф безобидное существо, уж поверьте мне…
Джилли ела медленно – вероятно, не желая участвовать в разговоре. Когда Тремейны собрались уходить, она еще не успела доесть свою порцию.
– В любом случае, – проговорила она, – мне нужно дождаться Энн. Она скоро вернется… Ей строго велено возвращаться домой, как только начнет темнеть.
– А вас не пугает, что она гуляет по берегу с местным идиотом? – Слова Джона прозвучали как-то слишком резко. Возможно, он пожалел о своей несдержанности, потому что тотчас прикусил губу и отвернулся, пока Дорин помогала ему надеть куртку.
– Не обращайте внимания на моего мужа. – Дорин изобразила, правда неубедительно, некое подобие улыбки. – По его мнению, все дети идиоты. Вот что бывает, если всю жизнь проработаешь учителем.
– Лично я предпочитаю думать, что парню просто не повезло, – подала голос Джилли. – И, конечно, в прибрежной деревушке люди вроде него сразу бросаются в глаза. Но я рада, что они с Энн… друзья.
– Вы, разумеется, правы, – поспешил загладить оплошность Джон. – Не исключено также, что я неправильно выбрал профессию. Но в целом Дорин права. Когда весь день работаешь с детьми, особенно с подростками, да особенно в наше время, когда на какого-нибудь поганца даже голос повысить нельзя, не говоря уже о том, чтоб хорошенько поддать по мягкому месту…
Дорин, уже в дверях, вздернула подбородок:
– По-моему, я ничего такого не говорила. Во всяком случае, таких грубостей!
– Ну, ты меня и без того прекрасно понимаешь, – проворчал Джон и поплелся вслед за супругой, тотчас наткнувшись на нее, потому что она остановилась на крыльце. Затем – почти в унисон, будто враз вспомнив о хороших манерах – оба заглянули внутрь, чтобы поблагодарить хозяина дома за гостеприимство.
– Не стоит благодарности, – ответил тот, – к тому же я скоро и сам загляну к вам в гости. Хочется поглядеть на ваши работы.
– Будем только рады, – отозвался Джон.
– Можете заглянуть в любое удобное для вас время, вечером или в выходной день, – добавила Дорин. – Мы так рады, доктор, что вы поселились в наших краях!
– А не пора ли уже звать меня Джеймсом? – Джеймисон помахал им на прощание, закрыл дверь, повернулся к Джилли и вопросительно вскинул кустистую бровь.
– Согласна, слегка напыщенные, но ведь соседи, – пожала она плечами. – А то ведь здесь подчас бывает так тоскливо…
Они подошли к широкому окну и проводили взглядом машину Тремейнов, которая покатила по дороге к дому, расположенному менее чем в миле отсюда. Джилли жила еще примерно в полумиле от них, а крошечная деревушка – вернее, скопище старых рыбацких домишек – прилепилась к берегу еще примерно в пятистах ярдах дальше. Отсюда ее не было видно – мешал скалистый, выступающий в море мыс, который назывался Южным. На дальнем конце деревни располагался его близнец, Северный. Вместе они образовывали укромный залив с рыбацкой гаванью.
Джеймисон наблюдал за автомобилем Тремейнов, пока тот не исчез из виду, после чего обернулся и с едва скрываемым восхищением посмотрел на Джилли. Поймав на себе его взгляд, она слегка наклонила голову и спросила:
– Что-то не так?
Пойманный, так сказать, с поличным, старик смутился и ответил:
– Дорогая, надеюсь, вы не станете возражать, если я скажу вам, что вы очень привлекательная женщина? И хотя я в этих краях человек относительно новый, достойных холостяков в деревне я пока что-то не заметил.
Джилли нахмурилась. С ее губ был готов сорваться вопрос – или возможно даже, язвительная отповедь, по доктор ее опередил.
– Виноват, виноват, – он даже вскинул руки, – понимаю, это меня совершенно не касается. К тому же я постоянно забываю, что ваш муж…
– Умер всего полтора года назад, – закончила за него Джилли.
Старик вздохнул.
– Мои манеры ничуть не улучшились с возрастом, – произнес он. – Я приехал сюда в надежде обрести покой и уединение. В надежде, что прошлое позади… Увы, я ошибся; похоже, у меня просто духу не хватит оставить врачебную практику. Для моих пациентов я целитель, исповедник, защитник и друг. Я и думать не могу, что вновь окажусь в этой роли.
Джилли покачала головой, грустно улыбнулась и сказала:
– Джеймс, я ничего не имею против ваших комплиментов, заботы и даже любопытства. Мне… мне даже приятно осознавать, что до меня еще кому-то есть дело. Что кому-то я еще нужна.
