— Садитесь на заднее сиденье! — В автомобиль, кроме Анны и Катерины, набилось еще три парня, за рулем был какой-то мрачный тип в вязаной шапочке, натянутой по самые глаза. Когда все довольно быстро расселись, автомобиль, рассекая ночную тьму фарами, медленно отъехал от аэропорта.
— Теперь внимательно смотрите по сторонам, — скомандовал мрачный тип. — Если увидите аварию, следы от аварии или что-то необычное, сразу говорите. Я остановлюсь, и мы все посмотрим. Я буду ехать медленно, так что смотрите внимательно.
Автомобиль действительно ехал небыстро, Анна что есть мочи пялилась в окошко, и хотя дорога была освещена очень хорошо, ничего подозрительного пока не увидела. Прошло около часа, машина с волонтерами отъехала от аэропорта на довольно приличное расстояние и уже почти въезжала в город, когда один из парней, который сидел на переднем сиденье, попросил остановиться.
— Вот там на асфальте следы протектора, словно машина шла юзом, а потом съехала в лесополосу.
Автомобиль сразу же остановился, и все высыпали на дорогу.
Мрачный тип включил большой фонарь и быстро двинулся вперед, прямо к следам горелой резины на асфальте.
— Действительно странно! — Парни свернули с асфальтированной дороги и углубились в небольшой лесок, Анна и Катерина едва поспевали за ними. Пройдя метров триста, они вышли на проселочную дорогу, которая вела к дачным участкам, и остановились.
— И куда дальше? — спросил мрачного вида парень в оранжевой курточке. — Здесь одни дачники. Может, это их машина там буксовала?
— Может, и их, а может, и не их, — философски ответил мрачный тип. — Пошли осмотрим все машины, которые найдем. Я не думаю, что в начале мая здесь полный аншлаг, еще холодно и ничего не выросло.
Он снял со спины рюкзак и достал из него несколько небольших фонариков:
— Возьмите каждый по фонарю! Далеко не расходиться, держаться парами! Смотрите в каждый автомобиль, который найдете! Будьте всегда в зоне видимости друг друга, сейчас ночь, а придурков везде хватает!
Катерина опасливо поежилась и кивнула. Она взяла из рук мрачного типа фонарик и первой двинулась в сторону чернеющих вдалеке дачных домиков. Анна поплелась за ней, она шла и думала, что все это какой-то страшный сон. Ночь, проселочная дорога, она тащится куда-то, превозмогая тошноту и головокружение, тащится, едва поднимая ноги, чтобы почти со стопроцентной уверенностью найти тела собственных родителей.
— Аня, — Катерина остановилась на полдороге и обернулась, — смотри!
И указала рукой на силуэт легкового автомобиля, который был припаркован возле невзрачного дачного домика с темными окнами. У Лакрициной перехватило дыхание от страха, на ватных ногах она догнала Катерину и шепотом спросила:
— Чего он здесь стоит, если в доме никого нет?
— Вот и я про это думаю! — прошептала Катерина. Анна в свете фонарика видела, что Катька жутко напугана, но тем не менее двинулась дальше.
Они на цыпочках подкрались к синему автомобилю и остановились.
— Я не могу. — Анна отшатнулась. — Я не могу заставить себя посмотреть внутрь — вдруг там они… лежат.
— Я сама! — пискнула Катерина и буквально подползла к машине. Она осторожно поднялась на ноги и трясущейся рукой посветила внутрь салона, луч света дрожал так сильно, что Афанасьева с первого раза ничего не рассмотрела. Она немного успокоилась и выпрямилась во весь рост, а Анна от ужаса закрыла глаза. Она ожидала, что Катерина сейчас страшно закричит, выронит фонарик, и это будет означать, что в автомобиле…
— Пусто, — выдохнула Катерина с таким облегчением, что Анна удивленно открыла глаза. Она ожидала худшего развития сюжета, а в салоне никого не оказалось.
— Багажник, — сухими губами прошептала Анна и подошла к машине. — Надо посмотреть в багажнике!
Катерина отпрянула, но потом снова собралась и подошла к багажнику. Подергала его и пожала плечами:
— Я не смогу открыть. Надо звать парней.
Анна лишь кивнула, что, мол, да, надо, и пошла за подмогой. Через пятнадцать минут парень в оранжевой куртке при помощи лома открыл багажник, но, кроме запаски и кучи мусора, ничего в нем не обнаружили.
— Чистая машина, — то ли разочарованно, то ли обрадованно констатировал он и пошел прочь. Анна и Катерина последовали за ним. Через пару часов вся их группа, обойдя ближайшие дачные домики, вернулась к своему автомобилю.
— Ничего! — буркнул мрачный и закурил. — Там дальше коттеджный поселок, нас туда уже не пустят. Там охрана.
— У нас тоже чисто! — сообщил парень в оранжевой куртке.
Катерина лишь молча развела руками:
— Ну, тогда поехали дальше.
Они снова загрузились в машину и вывернули обратно на шоссе.
Уже почти рассвело, когда группа закончила исследовать свой участок дороги, и мрачный предложил разойтись по домам:
— Надо отдохнуть и поспать, все равно уже ничего не найдем, потому что устали. Если к обеду другие группы тоже ничего не найдут, я сообщу в ВК, где встречаемся.
— Хорошо, — устало сказала Катерина — она осунулась и даже, кажется, немного похудела, невооруженным глазом было видно, как сильно она расстроена. Анна же вообще уже находилась в другой реальности, она была настолько измучена и шокирована происходящим, что лишь молча кивнула головой. Волонтеры развезли девушек по домам, и Анна, едва волоча ноги, поднялась на свой этаж. Антона еще не было, он до сих пор, видимо, безрезультатно, так как звонков от него не последовало, опрашивал таксистов возле аэропорта. Лакрицина умылась, бросила прямо на пол верхнюю одежду, упала на диван в гостиной и, кажется, уже через минуту заснула. Ей снился старый дом, большой старый дом, деревянный, с такими большими окнами, и очень яркий солнечный свет. Анна ступала босыми ногами по нагретому лучами дощатому полу и ощущала, как спокойно и умиротворенно у нее на душе. Окна были распахнуты настежь, легкий ветер теребил занавески, и в комнату врывался запах цветущих яблонь. Анна даже во сне удивилась такой нереальной красоте и подумала, что это, наверное, рай, когда ее разбудил телефонный звонок. Лакрицина выплывала из сна долго, очень долго и мучительно, пока, наконец, совсем не проснулась и сердце ее тотчас не ухнуло куда-то в пропасть.
— Их нашли. — Это был Антон.
Анна выронила телефон на диван, затем в панике схватила его дрожащими руками и снова выронила. Наконец она поднесла сотовый к уху, Антон молчал, он больше не проронил ни слова, и по его молчанию Аня все поняла.
— Они… живые? — Она ничего больше не чувствовала, ее словно укутали в прочный и толстый кусок поролона, куда проходили свет и звук, но эмоции были вне зоны доступа.
— Нет, Аня, они не живые, — чувствовалось, как муж старательно подбирает слова, — мы уже вызвали полицию, ждем здесь на месте.
Анна хотела сказать: «Я сейчас приеду», — но поняла, что не в силах этого сделать.
