— Мне надо в душ! — буркнула она, захлопнула у него перед носом дверь и включила воду. После чего села на бортик ванны и задумалась. Что-то действительно происходит. После этой чертовой комы она, например, ничего не чувствует к мужу, кроме глухого раздражения и брезгливости. Антон и раньше не был идеалом мужской красоты, у него всегда был лишний вес и эта слоновья неуклюжесть, но он добрый, верный, честный и интересный человек с развитым интеллектом, и Анна его любила за эти качества. Но сейчас при взгляде на мужа, с которым она прожила почти десять лет, Лакрицину передергивало от омерзения, и она не могла понять почему. Словно за те 28 дней, что она валялась в коме, Антон вытворил что-то чудовищно ужасное, предал ее, а она этого не помнит, но чувствует. Аня понимала, что с такими мыслями ей дорога прямиком в психушку, и поэтому остановила свой внутренний монолог.
— Давай пока успокоимся и уж потом решим, что делать с Антоном дальше. — Анна начала разговаривать сама с собой, и это ее тоже пугало.
Лакрицина сбросила с себя одежду, приняла душ и вышла к мужу. Антон ждал ее за столом с готовым ужином. На столе стояли белые розы. Анюта почувствовала себя последней сволочью.
— Антош, ты прости меня, что заставила тебя волноваться. — Анне было действительно стыдно за свое идиотское поведение. — Я поставила телефон на беззвучку, а потом просто забыла включить.
— Да ладно, главное, с тобой все хорошо. — Антон дотянулся и погладил ее пальцы. Анна вздрогнула от омерзения и отдернула руку.
— Больно! — соврала она, чтобы скрыть неловкость. — Все болит после этой комы, достало.
— Я салатики приготовил. — Антон засуетился, он принялся накладывать Анне в тарелку разносолы. — Рыбку, все, как ты любишь.
Анна с трудом заставила себя проглотить несколько кусочков — есть она совершенно не хотела, но и обижать мужа она посчитала верхом бесстыдства.
— Антош, а ты не знаешь, куда наш дворник делся? — безразличным тоном спросила Анна, не поднимая глаз на мужа.
— Это какой? — Антон громко жевал рыбу. — Гастарбайтер, что ли? Который на тебя вечно не так смотрел?
— А он на меня не так смотрел? — Анна поперхнулась и закашляла.
— Ну, тебе так казалось! — Антон постучал ее по спине. — А что, он пропал? Я и не заметил. Какая тебе разница?
— Да меня наша соседка сегодня встретила, ну та, что из квартиры направо, которая с авоськами вечно таскается!
— Ну…
— Так вот она мне сказала, что Азамата убили и пустили на пельмени, — выдохнула Анна и замерла. Она сама не понимала, что сейчас хочет услышать от мужа, типа — да, это ты его и замочила.
— Ой, что ты эту дуру слушаешь! — громко рассмеялся Антон. — Она все передачи подряд смотрит, у нее уже давно размягчение мозга.
Лакрицина немного успокоилась — Антон был совершенно не в курсе происходящего, и это ее обрадовало.
— Слушай, Антон, — она задумчиво крутила в руке вилку, — а давай мы эту квартиру продадим? Сейчас, после ремонта, она будет очень дорого стоить.
— Давай, — неожиданно легко согласился муж. — Не хочешь жить воспоминаниями? Наверное, я бы тоже не хотел вспоминать, как ты здесь убила человека.
Анна в ужасе отпрянула от Антона, вилка с оглушительным звоном упала на керамогранит пола.
— Что? — Анна уже задыхалась. — Что ты сказал?!
— Я сказал, — Антон встревоженно посмотрел на жену, — что тоже бы не хотел вспоминать, если бы лежал здесь на полу, корчась от боли.
Анна мотнула головой — неужели ей послышалось? Она думала про убийство, и ей послышалось? Или Антон действительно произнес это вслух?
— Тебе нехорошо? — Муж подошел к Анне и обнял ее за плечи.
— Да, что-то мне сегодня нездоровится. — Лакрицина вывернулась из его потных рук и легла в гостиной на диван. Она закрыла глаза и сделала вид, что уснула. Дождалась, пока Антон угомонится в спальне, а затем пошла в ванную.
Где-то здесь должны лежать ее старые вещи. Анна принялась перерывать корзины с грязным бельем. Те самые вещи, в которых она была в день убийства Азамата.
Лакрицина прекратила поиски и плеснула себе в лицо ледяной водой.
— Выпей лекарство и иди спать, — приказала она себе. — Анька, похоже, ты сходишь с ума.
Глава 4
Следующие две недели выдались относительно спокойными. После того приступа, а Анна начала называть свои жуткие воспоминания именно приступами, больше ничего «эдакого» не произошло. Лакрицина начала спать и даже высыпаться, снов она больше не видела, и это обстоятельство ее несказанно радовало. Отношения с Антоном тоже стали налаживаться, по крайней мере, ее уже не тошнило при виде мужа. Хотя до секса они так и не добрались. Лакрицина самостоятельно увеличила дозу препарата, который прописал ей Владимир Олегович, и, похоже, дело пошло на поправку.
К тому же Анна недавно вышла на работу, и на переживания у нее совсем не осталось времени. Днем Лакрицина была полностью погружена в офисную жизнь с ее цейтнотами, сплетнями и интригами, вечером снова начала посещать тренажерный зал, и еще они с Антоном просматривали объявления о продаже квартиры и покупке дома. Анюта подумала и решила, что в тридцать лет уже пора подумать о своем доме, поэтому теперь вместо городской квартиры подбирала себе загородный коттедж.
Сегодня выдался прекрасный день, август уже подходил к концу, и даже появились первые желтые листья. Анна ехала на работу и наслаждалась хорошей песней по радио и чудесным видом, открывающимся за окном автомобиля. Она специально поехала по длинному пути, чтобы застать еще сонный, еще такой сказочно красивый и уже почти осенний городской парк. Лакрицина остановилась на повороте, дальше шла окружная дорога, по которой она быстро доезжала до офиса банка. До начала рабочего дня оставалось еще полчаса, и Анна неожиданно решила немного прогуляться по парку. Она закрыла машину и медленно побрела по велосипедной дорожке, уходящей в самую глубь лесного массива.
Последний месяц был для нее непростым, Анна до сих пор не могла забыть то чувство ужаса и беспомощности, когда только вышла из комы. Настолько страшно ей еще никогда не было, она чувствовала себя маленьким ребенком, который потерялся в темном лесу.
Аня дошла до первой скамейки и присела. Утренний воздух казался удивительно чистым, еще не наполненный смогом проезжающих мимо машин, не отравленный обыкновенной городской жизнью. Где-то над головой надрывалась птица, она то щебетала, то пробовала петь, а порой даже переходила на хулиганский свист, и так это у нее забавно получилось, что Анна даже рассмеялась. Хорошо сидеть в парке, но уже пора было на работу. Лакрицина не хотела опаздывать на виду у всего коллектива, и так после ее триумфального возвращения почти с того света она пользовалась повышенным вниманием коллег. Шеф Сергей держался с ней очень вежливо, но настороженно, словно Анна могла в любой момент рассыпаться на кусочки или раствориться в воздухе. Лакрицина, к своему огромному облегчению, работу не забыла, с должностными обязанностями справлялась отлично, и поэтому нареканий со стороны руководства к ней не было. А вот со своими подчиненными Анна Геннадьевна стала очень строга, но это только пошло на пользу: коллеги перестали болтаться без дела, а занялись работой.
