Лакрицина достала телефон и позвонила отцу.
— Слушай, папа, меня здесь с работы, похоже, увольняют, — начала она довольно спокойно, но голос все-таки предательски дрогнул. — Если я сегодня сама напишу заявление по собственному, ты мне поможешь потом найти другую работу?
— А что случилось-то? — Геннадий Ильич искренне удивился. — Это тебя Серега, что ли, выгнать хочет? Так я сейчас позвоню ему, и все.
— Не надо! — Анна старалась говорить вполголоса, потому что у офисных стен есть уши. — Я и сама не хочу здесь оставаться. Я просто спросила, могу ли я рассчитывать на твою помощь.
— Конечно. — Геннадий Ильич озадаченно крякнул. — Я знаю, у Петрова на Хохрякова требуется исполнительный директор, я ему прямо сейчас и наберу. Ты когда выходить на новую работу собираешься? Может, тебе недельки две отдохнуть? Куда вы там с Антоном собирались? В Париж? Вот и слетайте, развеешься хоть.
Анна задумалась. А почему бы, собственно говоря, и нет? Шенгенская виза у нее действительна еще три месяца, гостиницу забронировать и купить билеты можно за вечер. Но все дело было в том, что Анна не хотела лететь в Париж с Антоном. А без него она пока боялась — мало ли что, если у нее действительно провалы в памяти, то эта поездка ее просто убьет.
— Нет, папа, в Париж мне пока рано, — решила она. — А вот на пару неделек в местный санаторий я бы не отказалась.
— Вот и договорились. Сейчас позвоню Петрову, потом наберу тебе.
Анна решила не затягивать прощание и сразу после разговора с отцом просто вышла из кабинета и закрыла за собой дверь. Лакрицина не хотела тратить время даже на сборы личных вещей. В конце-то концов, туфли и кружку можно купить новые, а находиться здесь она больше не могла. Стараясь держаться как можно спокойнее, она прошла по коридору, минуя отдел кадров. Заявление «по собственному» она решила отправить Сергею заказным письмом. Анна прошла мимо смазливого охранника и, стараясь не встречаться с ним взглядом, покинула офис.
Лакрицина не спеша дошла до парковки и села в свой автомобиль. Еще утром ей казалось, что жизнь стала налаживаться, еще утром у нее был расписан плотный график на целый день, а сейчас Анна сидела в своей машине и не знала, что делать дальше и куда ехать. Конечно, можно было завернуть в торговый центр и купить себе какую-нибудь обновку, но зачем ей столько вещей, если у нее нет работы? Куда ходить в новом белом брючном костюме, если больше нет ни кабинета, ни офиса, ни подчиненных? Анна едва сдерживала слезы, она и не думала, что так расстроится, потеряв работу. Как ни крути, а ситуация была паршивая. Если Сергей по какой-то причине решил от нее избавиться и даже не побоялся Геннадия Ильича, значит, влияние ее отца ослабевает, и в ближайшее время ей необходимо найти такую работу, чтобы потом с нее не вылететь.
А если Сергей не придумал и она действительно так сильно накосячила, что едва не разорила офис, и при этом ничего не помнит, ей надо сдаваться Владимиру Олеговичу. Допускать такие серьезные ошибки в работе нельзя, да и в быту довольно опасно — так можно квартиру сжечь и не заметить. Анна вспомнила, как по телевизору показывают таких бомжеватого вида теток неопределенного возраста, которые не помнят, кто они такие и как их зовут, и поежилась. Еще не хватало оказаться в их числе! А это теперь вполне возможно, если сказанное Сергеем — правда. Самое неприятное было то, что Анна действительно ничегошеньки не помнила. И как теперь выяснить, солгал шеф или нет, она не знала.
Лакрицина максимально осторожно тронулась с парковки и медленно поехала в сторону дома, но затем развернулась на кольцевой и направилась назад в офис — все-таки надо было как-то узнать правду. На этот раз она оставила машину возле магазина продуктов и прогулялась полквартала до офиса пешком. Анна всегда успокаивалась, когда выполняла простые физические действия. Когда она уже во второй раз подходила к пропускному пункту, ей позвонил отец:
— Аня, все нормально! Петров ждет тебя с распростертыми объятиями. — Геннадий Ильич радовался, что в очередной раз смог помочь дочери. — Ты ему перезвони и договорись о встрече. Телефон я тебе эсэмэской скину, набери его вечером.
— Спасибо, папа. — Анна немного воспряла духом. Теперь ей осталось только как-то уличить Сергея во лжи — и все, можно двигаться дальше. Больше всего на свете Анна сейчас хотела найти доказательства того, что шеф ее просто оговорил.
Лакрицина подошла к смазливому охраннику и уже хотела предъявить пропуск, как ей навстречу выпорхнула Наталья.
— Ты куда ходила? — Она с удивлением посмотрела на Анну. — Вроде не обед еще.
Лакрицина неопределенно пожала плечами и уже хотела пройти мимо приставучей коллеги, но Наташа ее окликнула:
— Постой! — Она прикурила и с наслаждением затянулась. — Это правда, что Сергей предложил тебе уйти?
Анна в очередной раз удивилась, как быстро расходятся в офисе сплетни, и промолчала, она ничего не хотела объяснять Наташе.
— Ты за вещами вернулась? — не унималась женщина. — У меня в кабинете твой утюжок для волос остался, принести?
— Нет, не надо. — Анна уже пожалела, что вернулась. Ну в самом деле, как она узнает правду? Разве что в отдел продаж зайти и спросить прямо в лоб? А если охрана выведет ее под белы рученьки?
— Ты чего мечешься? — отметила Наташа ее странное поведение. — Пойдем кофе выпьем, в себя придешь немного.
Анна молча кивнула. Действительно, почему бы не выпить кофе со старой подругой, которая, может, и прольет какой-то свет на происходящее?
На территории банка располагалось неплохое кафе, утром там пили кофе, в обед подавали вполне приличные бизнес-ланчи, а вечерами отмечали дни рождения сотрудников или корпоративы. А так как в филиале работало около 300 человек, кафе каждый день было загружено работой по самую макушку. Вот и сейчас, когда Анна и Наташа решили выпить кофе, свободных столиков не оказалось. Пришлось брать капучино навынос и снова возвращаться на пропускной пункт — там стояли скамейки и отсутствовали подслушивающие устройства, которыми был полностью укомплектован банк в целях борьбы с утечкой коммерческой информации. Конечно, Лакрицина знала об этом всегда, и она теперь не понимала, почему удивилась, что информация о ее отпуске (считай — увольнении) так быстро стала достоянием коллектива. Видимо, у Наташи были свои связи в службе безопасности банка.
Они выбрали самую дальнюю скамейку и сели. Наташа закурила, Анна медленно тянула кофе из картонного стаканчика.
— Ты знаешь, что Сергей спит со своей секретаршей? — лениво спросила Наталья, а Анну словно по голове ударили. Конечно, она знала, она знала это очень давно, и именно эта информация послужила началом скандала на ее дне рождения! Анна хорошо помнила, как Катерина Афанасьева, хорошенько захмелев, набросилась на ее шефа с обвинениями и проклятиями. Но, как ее уверял Владимир Олегович, подобные воспоминания были всего лишь видениями из ее комы, не имеющими ничего общего с реальностью. Но вот сейчас с ней рядом опять находится человек, который знает то же самое, что и она!
