– Ты ударила принца, Алина! Что ж, можем со спокойной душой пополнять наш список очередным актом государственной измены.
Я потерла больную руку. Костяшки саднило.
– Во-первых, кто сказал, что он действительно принц? А во-вторых, ты просто завидуешь.
– Естественно! Я думал, что честь ударить его достанется мне. Но суть не в этом.
После моей выходки на пляже воцарился хаос, и лишь болтовня Штурмхонда и очень агрессивный вид Толи спасли меня от кандалов или чего похуже.
Нас эскортировали через Крибирск к военному лагерю. Прежде чем оставить нас одних в палатке, Штурмхонд очень тихо сказал:
– Я прошу лишь об одном – дайте мне время, и я все объясню. Если вам не понравится то, что вы услышите, можете уйти.
– Вот так просто? – усмехнулась я.
– Доверьтесь мне.
– Каждый раз, когда ты об этом просишь, я доверяю тебе все меньше.
Но мы с Малом остались, не зная, что еще делать. Штурмхонд не связал нас и не приставил стражу. Обеспечил нас чистой и сухой одеждой. Если бы сильно захотелось, мы могли проскользнуть мимо близнецов и скрыться в Каньоне. За нами никто не мог последовать. Мы бы вышли в любом месте, в каком пожелали, на западном берегу. Но куда идти дальше? Штурмхонд изменился, но наше положение – нет. У нас нет ни денег, ни союзников, и за нами все так же гонится Дарклинг. К тому же мне не слишком хотелось возвращаться в Каньон после того, что произошло на борту «Колибри».
Я подавила слабый смешок. Если я всерьез подумывала о том, чтобы укрыться в Неморе, то дела действительно были плохи.
В палатку вошел слуга с большим подносом. Он поставил кувшин воды, бутылку кваса, стаканы и несколько небольших тарелочек с закусками. Каждое блюдце было украшено золотой каймой и изображением двуглавого орла.
Я взглянула на поднос с нашей трапезой: черный хлеб со шпротами, маринованная свекла, фаршированные яйца. Мы не ели с прошлой ночи, с тех пор, как покинули «Волка волн», а применение силы истощило меня, но я слишком разнервничалась, чтобы есть.
– Что там произошло? – спросил Мал, как только ушел слуга.
Я снова потерла руку.
– Я немного вспылила.
– Нет, я не об этом. Что произошло в Каньоне?
Я покрутила в руках блюдце, на котором лежал кусок масла с травами. «Я видела его».
– Просто устала.
– Когда мы бежали от ничегой, ты использовала куда больше силы, но это тебе не мешало. Дело в окове?
– Окова делает меня сильней, – ответила я, натягивая рукав на чешую морского хлыста. Кроме того, я ношу его уже не одну неделю. С моей силой все в порядке, но вот со мной… Я начала рисовать невидимые узоры на столе. – Когда мы дрались с волькрами, они не показались тебе другими?
– В смысле «другими»?
– Более похожими… на людей?
Мал нахмурился.
– Нет, они вели себя вполне обычно. Как монстры, которые хотели нас сожрать, – он накрыл мою руку своей. – Что случилось, Алина?
«Я видела его».
– Я же сказала: устала, потеряла контроль.
Он отстранился.
– Хочешь врать мне – пожалуйста. Но я не стану делать вид, что верю тебе.
– Почему? – поинтересовался Штурмхонд, заходя в палатку. – Это называется «быть вежливым».
Мы вскочили на ноги и приготовились драться.
Штурмхонд замер и поднял руки в знак добрых намерений. Он переоделся в сухую форму. На его щеке начал проявляться синяк. Парень осторожно снял с себя меч и повесил его на столб у входа в палатку.
– Я просто хочу поговорить.
– Так говори, – резко ответил Мал. – Кто ты такой и что задумал?
– Николай Ланцов, но, умоляю, не заставляйте меня снова повторять все мои титулы. Это никому не нравится, а единственный важный из них – принц.
– А как же Штурмхонд? – спросила я.
– Я также Штурмхонд, капитан «Волка волн», кара Истиноморя.
– Кара?
– Ну, по крайней мере, досадная помеха.
Я покачала головой.
– Невозможно.
– Маловероятно.
– Сейчас не время сверкать словарным запасом!
– Пожалуйста, – начал он примирительным тоном, – присядьте. Не знаю, как вы, но я гораздо лучше воспринимаю информацию, когда сижу. Подозреваю, это как-то связано с циркуляцией крови. Лежать, конечно, гораздо предпочтительней, но не думаю, что мы с вами успели настолько сблизиться.
Я не шевельнулась. Мал сложил руки на груди.
– Ну, ладно, а вот я присяду. Оказалось, играть роль вернувшегося героя очень утомительно, и я совсем выбился из сил. – Штурмхонд подошел к столу, налил себе квасу и устроился в кресле с довольным вздохом. Затем сделал глоток и скривился. – Отвратительный напиток. Всегда его не переваривал.
– Так закажите себе бренди, ваше высочество, – язвительно процедила я. – Уверена, вам принесут все, что вы пожелаете.
Его лицо осветилось улыбкой.
– Справедливо. Думаю, я мог бы даже принять ванну, полную бренди. Наверное, так и сделаю.
Мал раздраженно вскинул руки и подошел к выходу из палатки, чтобы выглянуть в лагерь.
– Ты же не думаешь, что мы поверим твоим басням? – поинтересовалась я.
Штурмхонд пошевелил пальцами, чтобы показать свое кольцо.
– У меня есть королевская печатка.
Я фыркнула.
– Наверняка украл ее у настоящего принца Николая.
– Я служил с Раевским. Он меня знает.
– Может, ты украл и личину принца.
Корсар вздохнул.
– Вы должны понять. Единственное место, где я мог смело раскрыть свою личность, это здесь, в Равке. Только самые доверенные члены моей команды знают, кто я на самом деле – Толя, Тамара, Петр и некоторые из эфиреалов. Остальные… ну, они хорошие ребята, но это не отменяет того, что они наемники и пираты.
– Так ты обманул собственную команду?
– В морских просторах Николай Ланцов куда больше ценится как заложник, чем как капитан. Трудно управлять кораблем, когда ты постоянно беспокоишься, как бы тебя не ударили по башке поздней ночью, а затем потребовали выкуп у твоего королевского папочки.
Я помотала головой.
– Бессмыслица какая-то. Принц Николай должен обучаться судостроению или…
– Я и обучался у фьерданского судостроителя. И у земенского оружейника. И у инженера-строителя из шуханской провинции Болх. Какое-то время пробовал свои силы в поэзии. Результат был… прискорбным. На сегодняшний день все свое внимание я отдаю должности Штурмхонда.
