Затем реальность вернулась. Я села и попыталась нащупать лампу на тумбочке. Зажгла огонь и изучила чернильный шелковый балдахин, аспидный пол, резные стены из черного дерева. Мне действительно не помешает внести изменения в декор. Эта комната слишком мрачная, чтобы в ней просыпаться. Было странно думать, что я провела ночь в покоях Дарклинга, в его кровати. Что я видела его в этой самой комнате.
«Хватит об этом». Я откинула одеяло и свесила ноги с кровати. Не знала, было ли видение плодом моего воображения или реальной попыткой Дарклинга мною манипулировать, но этому все равно должно быть объяснение. Возможно, укус ничегои чем-то заразил меня. Если дело в этом, тогда нужно просто найти способ вылечиться. Или же эффект сам пройдет со временем.
Ругань за моей дверью зазвучала громче. Я узнала голос Сергея и рычание Толи. Накинула расшитый пеньюар, оставленный у изножия кровати, проверила, прикрыта ли окова на моем запястье, и поспешила в гостиную.
Я чудом не врезалась в близнецов. Толя и Тамара стояли плечом к плечу, не давая группе сердитых гришей пройти в мою комнату. Толя скрестил руки, а Тамара мотала головой, пока Сергей и Федор громко приводили свои аргументы. Я огорчилась, увидев с ними Зою в компании темнокожего инферна, который бросил мне вчера вызов. Казалось, все говорили одновременно.
– Что происходит? – спросила я.
Как только Сергей увидел меня, он шагнул вперед, сжимая в руке листок бумаги. Тамара попыталась встать у него на пути, но я отстранила ее.
– Все нормально. В чем проблема? – поинтересовалась я, хоть и догадывалась об ответе. Узнала свой почерк и остатки печати с золотым солнцем, подаренной Николаем, на бумаге, которой Сергей тряс у меня перед носом.
– Это недопустимо! – фыркнул он.
Прошлым вечером я передала просьбу, что хочу созвать военный совет. Каждый Орден должен выбрать двух представителей. Я с удовольствием отметила, что они выбрали не только Сергея, но и Федора, хотя мое доброе расположение духа частично было испорчено, когда старший из гришей встрял в разговор.
– Он прав, – сказал Федор. – Корпориалы – первая линия обороны гришей. Мы самые опытные в военном деле и должны быть представлены соответствующе.
– Мы столь же ценны для военных действий, – объявила Зоя, порозовев в щеках. Даже в гневе она выглядела потрясающе. Я подозревала, что эфиреалы выберут ее в качестве своего представителя, но определенно не была этим довольна. – Если в совете будет три корпориала, то и заклинателей должно быть три.
Все снова закричали. Я заметила, что субстанциалы не явились пожаловаться. Будучи самым низким Орденом гришей, они, наверное, просто радовались, что о них не забыли. Или же слишком увлеклись своей работой, чтобы тратить на это время.
Я еще толком не проснулась. Мне хотелось завтракать, а не ссориться. Но я также понимала, что этот спор нельзя откладывать на потом. Я собиралась изменить порядок вещей, и им пора узнать, насколько кардинально, пока мои усилия не обернулись прахом, не успев возыметь действие.
Я подняла руку, и все мгновенно притихли. Мне определенно удалось добиться желаемого эффекта вчерашним трюком. Может, они боялись, что я испорчу еще один потолок.
– От каждого Ордена будет по два гриша. Не больше и не меньше.
– Но… – начал Сергей.
– Дарклинг изменился. Если мы надеемся одолеть его, то тоже должны измениться. Два гриша от каждого Ордена, – повторила я. – И мы больше не будем сидеть по отдельности. Вы будете сидеть вместе, есть вместе и сражаться вместе.
По крайней мере, мне удалось заткнуть их. Гриши просто уставились на меня, широко разинув рты.
– И на этой неделе фабрикаторы начнут боевую подготовку, – закончила я.
Посмотрела на их искаженные ужасом лица. Все выглядели так, будто я заявила, что отправлюсь в бой голой. Субстанциалы не считались воинами, так что никто не учил их драться. Мне это казалось упущенной возможностью. «Используй кого или что угодно из доступных средств».
– Вижу, вы вне себя от счастья, – вздохнула я.
Отчаянно нуждаясь в глотке чая, я подошла к столику, на котором стоял поднос с сервированными блюдами. Подняла одну из крышек – ржаной хлеб и селедка. Не самое удачное начало дня.
– Но… так было всегда! – взвизгнул Сергей.
– Нельзя просто взять и откинуть сотни лет традиций, – возразил инферн.
– Вы всерьез собрались спорить и об этом? – раздраженно поинтересовалась я. – Мы воюем с древней, запредельной силой, а вы ругаетесь из-за того, кто с кем будет сидеть за обедом?
– Суть не в этом, – подала голос Зоя. – Существует определенный порядок вещей, которому мы следуем…
Они снова начали пререкаться – о традициях, о порядке вещей, о необходимости системы и чтобы люди знали свое место.
Я опустила крышку на блюдо с громким лязгом.
– Вот как будет дальше, – начала я, быстро теряя терпение. – Больше никакого снобизма корпориалов. Никаких группировок эфиреалов. И никакой селедки.
Зоя открыла было рот, но вовремя образумилась.
– Теперь идите, – рявкнула я. – Дайте хоть позавтракать в тишине.
На секунду все просто замерли. Затем Тамара с Толей шагнули вперед, и, к моему нескончаемому изумлению, гриши повиновались. Зоя выглядела недовольной, а на лице Сергея играла буря эмоций, но они все покорно поплелись из комнаты.
Через секунду после их ухода в дверь протиснулся Николай, и я догадалась, что он подслушивал наш разговор в коридоре.
– Хорошая работа, – похвалил он. – Сегодняшний день навсегда запомнят как дату Великого запрета на селедку. – Вошел внутрь и закрыл за собой дверь. – Но вот говорить с ними могла бы и помягче.
– Я не обладаю твоим даром «довольного и надменного», – сказала я, садясь за стол и впиваясь в булочку. – А вот «ворчливая» – это моя фишка.
Ко мне кинулась служанка, чтобы налить чай из самовара. Он был блаженно горячим, и я добавила сахар. Николай бесцеремонно уселся на соседний стул.
– Ты и вправду не собираешься ее есть? – спросил он, накладывая сельдь себе в тарелку.
– Гадость, – лаконично ответила я.
Принц взял большой кусок.
– Нельзя выжить в море, если не перевариваешь рыбу.
– Не играй со мной в бедного матроса. Я ела на твоем корабле, помнишь? Повар Штурмхонда не подавал соленую треску и сухари.
Парень скорбно вздохнул.
– Жаль, что я не смог взять Бургоса с собой. Придворные повара, похоже, считают, что, если блюдо не плавает в масле, это не блюдо.
– Только принц может жаловаться на переизбыток масла.
– Гм, – задумался он, похлопывая себя по плоскому животу. – Может, королевское пузо прибавит мне важности?
Я рассмеялась и чуть не подпрыгнула, когда дверь внезапно отворилась и внутрь прошел Мал. Увидев Николая, он резко остановился.
