– Обещаю, больше этого не повторится.
– Что читаешь? – спросил Толя, присев, чтобы рассмотреть книгу у меня на коленях. Парень был так огромен, что казалось, будто какой-то медведь внезапно решил позаниматься с мной.
– Сама не знаю. Я увидела имя Ильи, но не могу прочитать текст.
– Это список титулов.
– Ты понимаешь слова? – удивилась я.
– Нас вырастили в церкви, – ответил он, листая страницы.
Я присмотрелась к Толе. Многие дети воспитывались в религиозных домах, но это не значило, что они могли читать на древнеравкианском языке богослужений.
– И что там сказано?
Он провел пальцем по словам под именем Ильи. Его крупные руки были покрыты шрамами. Под грубым рукавом виднелась часть татуировки.
– Ничего особенного. Возлюбленный Санкт-Илья, Бесценный Санкт-Илья. Но еще тут перечислены несколько городов, где, как сказано, он творил чудеса.
Я выпрямилась.
– Возможно, с них мы и начнем.
– Советую заглянуть в часовню. Думаю, в ризнице сохранилась пара книг.
Я сотни раз проходила мимо королевской часовни, но никогда не заходила внутрь. Для меня она всегда была владением Апрата, и хоть его больше здесь нет, мне все равно не хотелось туда идти.
– На что она похожа?
Толя пожал широкими плечами.
– На любую другую часовню.
– Толя, – начала я с внезапным любопытством, – ты никогда не думал присоединиться ко Второй армии?
Казалось, я его оскорбила.
– Я родился не для того, чтобы служить Дарклингу. – Мне захотелось уточнить, для чего же тогда он родился, но парень ткнул в страницу. – Если хочешь, я могу перевести текст. – Улыбнулся. – Или просто попрошу Тамару.
– Буду очень благодарна.
Великан склонил голову. Обычный поклон, но он все еще стоял на коленях, и что-то в его позе было такое, что у меня поползли мурашки по коже.
Мне показалось, он чего-то ждал. Я осторожно опустила руку ему на плечо. Как только мои пальцы коснулись его, парень выдохнул.
Несколько секунд мы сидели молча в сиянии ламп. Затем он встал и снова поклонился.
– Я буду за дверью, – сказал Толя и скользнул в темноту.
* * *
На следующее утро Мал вернулся с охоты, и мне не терпелось все ему рассказать – о том, что я разузнала от Давида, о постройке новой «Колибри», о странном разговоре с Толей.
– Он чудной, – согласился Мал. – Но заглянуть в часовню все равно не помешает.
Мы решили пойти туда вместе, и по дороге я попросила поделиться со мной впечатлениями от охоты.
– Большую часть времени мы играли в карты, пили квас и бездельничали. А еще какой-то князь так напился, что заснул в реке. Чуть не утонул! Слуги вытянули его за сапоги, но он постоянно рвался обратно и бормотал, что именно так нужно ловить форель.
– Все было так ужасно? – со смехом спросила я.
– Да нет, нормально. – Он пнул камешек на тропинке. – Тобой многие интересуются.
– Почему я уверена, что мне это не понравится?
– Один из придворных следопытов считает, что твои способности – фарс.
– И как же я это провернула?
– Насколько я понял, в деле была задействована сложная система зеркал, шкивы и, возможно, гипноз. Я уже запутался.
Меня начало распирать от смеха.
– Все не так забавно, Алина. Когда они принимали на грудь, некоторые из дворян начинали откровенничать и давали понять, что, по их убеждению, всех гришей нужно схватить и казнить.
– Святые, – выдохнула я.
– Они напуганы.
– Это не оправдание. – Во мне закипал гнев. – Мы тоже равкианцы. Такое впечатление, будто они забыли, сколько всего для них сделала Вторая армия.
Мал поднял руки.
– Я не говорил, что разделяю их мнение.
Я вздохнула и отмахнулась от ни в чем не повинной ветки дерева.
– Знаю.
– Как бы там ни было, кажется, я добился прогресса.
– И как же?
– Ну, им понравилось, что ты служила в Первой армии и спасла жизнь их принцу.
– После того, как он рисковал, спасая нас?
– Я опустил некоторые детали.
– О-о, Николаю это понравится. Что-нибудь еще?
– Я сказал им, что ты ненавидишь селедку.
– Зачем?
– И любишь сливовый пирог. И что Ана Куя била тебя кнутом, когда ты испортила свои весенние тапочки, прыгая по лужам.
Я скривилась.
– Зачем ты рассказал им об этом?
– Хотел очеловечить тебя. Все, что они видят, глядя на тебя, это заклинательницу Солнца. Угрозу, очередного могущественного гриша, подобному Дарклингу. Я хотел, чтобы они увидели в тебе дочь, сестру или подругу. Чтобы они увидели Алину.
Я почувствовала комок в горле.
– Ты специально тренируешься, чтобы быть таким прекрасным?
– Да, ежедневно, – ухмыльнулся он и подмигнул. – Но я предпочитаю быть полезным.
Часовня была единственным сохранившимся зданием монастыря, который когда-то возвышался над Ос Альтой, и по легенде там короновали первого монарха Равки. В сравнении с другими сооружениями на территории дворца она была скромным зданием с побеленными стенами и одиноким ярко-синим куполом.
Внутри оказалось пусто и все выглядело так, словно помещению не помешала бы уборка. Лавки покрылись пылью, а на карнизах сидели голуби. Когда мы зашагали по проходу, Мал взял меня за руку, и мое сердце радостно подскочило.
Много времени на ризницу мы не потратили. Редкие книги на полках стали для нас полным разочарованием – просто пара старых псалтырей с крошащимися желтыми страницами. Единственное, что представляло реальный интерес в часовне – это огромный триптих на алтаре. Его три гигантские панели, изрисованные яркими красками, изображали тринадцать святых с благостными лицами. Некоторых я узнала по «Истории святых»: Елизавету с кровавыми розами, Петра с горящими стрелами. А еще там был Санкт-Илья с ошейником, оковами и сломанными цепями.
– Животных нет, – подметил Мал.
– Из того, что я видела, могу заключить, что его никогда не рисовали с усилителями – только с цепями. Ну, не считая «Истории святых». Кто его знает, почему.
Большая часть триптиха сохранилась в хорошем состоянии, но панель с Ильей серьезно пострадала от влаги. Лица святых едва виднелись под плесенью, и противный запах гнили ударил в лицо. Я зажала нос рукавом.
– Где-то протекает, – сказал Мал. – Полный бардак.
Мой взгляд прошелся по очертаниям лица Ильи, замазанным грязью. Очередной тупик. Не хотелось этого признавать, но я питала надежды. И снова почувствовала этот зов, пустоту на запястье. Где же может прятаться жар-птица?
