– Нет, – возражает Астрал. – Он остается.
– Что? – переспрашивают остальные.
– Он должен остаться, – повторяет Астрал.
Мы в шоке.
Когда мы напиваемся в соседнем баре, здоровяк наконец во всем сознается. Перед своим прибытием в Лос-Анджелес Спаркс согласился профинансировать львиную долю эксперимента. Он платит половину ренты за конференц-зал и за все наше новое оборудование, а также за билеты и проживание профессора Спенса. Почему – я не знаю, Астрал не знает, но он напоминает нам, что обе наши капмании на «Кикстартере» с треском провалились. Мало кто разделяет наш интерес к экспериментам семидесятых. Но когда-нибудь, совсем скоро, ситуация изменится. После этого эксперимента, чуваки, нас будут носить на руках под звуки марша.
Но пока этого не случилось, мы заперты на унылых работах, которых хватает только на то, чтобы оплачивать аренду, еду, газ и почти ничего, кроме.
Так что… да.
Оказывается, мы не можем изменить свою жизнь к лучшему без этого дебила.
Глава 8
Когда одновременно захлопывается столько ноутбуков, то звук напоминает стаю вспугнутых птиц.
Я выдвигаю себе стул. Эдуардо Санчес и Дэниэл Мирик
[13] с их четырьмя коллегами вздрагивают и проверяют, нет ли в моих руках оружия. Они удивлены и как будто оскорблены. Но знаете что, если они не хотели, чтобы посторонние знали, в каком кафе на Мелроуз-авеню они назначили свое заседание, не нужно было публиковать в общественном доступе фотографии меню. Увидев эту публикацию, я стряхнул с себя похмелье и пулей рванул сюда. Все-таки Санчес и Мирик сняли крутейший ужастик, в котором им удалось убедить публику, что трое студентов киношколы действительно пропали в лесах Мэриленда. Кого, как не их, считать первыми подозреваемыми?
Я игнорирую слабые возражения о том, что «это место занято» и «у нас тут деловой разговор», выкладываю свой телефон перед Санчесом и Мириком и одним нажатием возвращаю экран к жизни.
– Мы знакомы? – спрашивает Санчес колючим, как его щетина, тоном.
– Может, вы читали мои книги? Джек Спаркс. Я не отниму много времени.
– Мне позвать кого-нибудь? – нервным шепотом спрашивает кто-то у Санчеса и обводит кафе взглядом.
Я включаю видеозапись.
– Я только хочу узнать, вы это сделали или не вы, – обращаюсь я к парочке. – Очень похоже на вас.
Любопытство берет верх. Они вытягивают шеи. Стулья скрипят, зрители подаются ближе. Мирик даже поворачивает телефон, чтобы четче видеть картинку.
Двадцать секунд – и киноделы начинают мотать головами.
– Увы, – говорит Санчес.
– Ты ошибся адресом, – вторит Мирик.
Я пристально смотрю им в глаза, заимствуя технику распознавания лжи у Ларри Дэвида.
– Так вы никогда не видели прежде этот ролик? Это не какой-нибудь прием в духе «Ведьмы из Блэр»?
Они так явно озадачены, что мне приходится им поверить. Отныне мои главные подозреваемые вне подозрения. Я покидаю их под звук открывающихся ноутбуков.
Сегодня я первым делом позавтракал ибупрофеном
[14] и сразу после разослал одно и то же письмо восьмидесяти двум местным кино– и телекомпаниям. Не только тем, кто базируется в Голливуде. Тот факт, что видео снималось на трехмильном пятачке Голливуда, еще не значит, что организаторы должны базироваться именно здесь. Они могут оказаться в любой точке Лос-Анджелеса. Технически они могут оказаться в любой точке мира, но не будем пока об этом думать. Есть надежда, что видео снимали местные.
К письмам я прикрепляю ссылку на видео и интересуюсь, не причастен ли получатель к производству ролика. Попытка не пытка.
Я мчу во вторую компанию из своего списка мест, которые я хочу посетить лично, и вспоминаю последние комментарии к видео в Интернете. Среди них попадались важные сообщения.
Несколько человек во всеуслышание заявили, что «мое» жуткое видео остановило их от того, чтобы наложить на себя руки. А все потому, что они верят в его подлинность и, следовательно, видят в нем доказательство жизни после смерти. Когда ты вооружен такой информацией, жизнь уже не кажется такой бессмысленной и блеклой.
Это хорошо. Хотя есть и обратная сторона, как всегда бывает с абстрактными концепциями. Пятидесятипятилетняя Элспет Кук из Феникса тоже поверила в подлинность видео и существование загробной жизни и тоже сделала публичное заявление. «Вооруженная этим знанием, – написала она в своем блоге, – теперь мне хватит мужества положить конец этим мучениям [диагноз: лимфома] и уйти из этой жизни». Три дня назад она наглоталась таблеток и покончила с собой.
Ужасные вести. Я уже начинаю продумывать свою линию поведения в суде.
Поймите же, что это не мое видео. Говорите, что хотите, но я его не снимал. Просто оно получило такое распространение, мелькает и там и сям… Даже не факт, что Элспет Кук увидела его именно на моей странице.
Мои соболезнования родственникам, разумеется.
Шерилин Честейн строчит письма и названивает, пытается возобновить контакт. Пробиться в мою книгу, иными словами. Она по-прежнему уверяет, что должна рассказать мне нечто «страшно важное» про видео, а я по-прежнему не хочу ничего слышать. Я удаляю все сообщения, не читая их и не слушая голосовую почту.
Потом я вспоминаю про Астрала и втапливаю педаль газа. Этот парень вызывает во мне стойкое желание раскурочить весь их эксперимент. Сегодня утром он написал мне письмо, чтобы поставить меня на место после моего поведения в «Барни Бинери». Астралу еще многое предстоит узнать о том, как со мной можно обращаться. Никто не поставит Джека Спаркса в угол.
Ну и что, что Горячая Мамаша – подружка Повелителя Драконов? Мне-то откуда было знать?
Ну и что, что я сказал Повелителю Драконов что-то непристойное?
Ну и что, что все дошло до кулаков?
Паранормальные жуть как зациклены на себе. Неймется им, чтобы все вышло по-их, чтобы все шло в соответствии с их мещанскими понятиями, не выходя за пределы их собственного ограниченного мирка.
Им придется научиться считаться с альтернативными точками зрения.
Читай: с моей.
Мои пальцы – желтушного цвета от токсичных смол, обволакивающих мои внутренности и кожу. Меня тошнит от сигарет, но я не могу остановиться.
Бекс так рада меня видеть, что даже не хочет убить меня за курение на веранде гриль-бар ресторана «Рэйнбоу». Мы любуемся закатом над Бульваром Сансет и глушим виски в честь завсегдатая этого бара – Лемми из группы Motörhead, пить которому, по слухам, запретили врачи. Через распахнутую дверь видно зал бара. Там здоровяк в ковбойской шляпе скармливает купюры слот-машине, потягивая красное вино. Стены увешаны платиновыми дисками. Фотоснимки взывают к жизни духи мертвых в этом легендарном месте. Здесь прошло первое свидание Мэрилин Монро и знаменитого бейсболиста Джо ДиМаджио – тогда здесь еще был итальянский ресторан. Потом Джо стал поколачивать Мэрилин, они развелись, но главное, они тут были.
