Сеймоур тихо зарычал.
— То есть ты не думаешь, что в Риме мы ошиблись? — тихо спросила Алиса.
Иви покачала головой.
— Нет! — убежденно сказала она и содрогнулась при воспоминании об огромной тени. — Нет, мы не ошиблись. Там снаружи что-то есть…
Она посмотрела на свое кольцо, зеленые глаза ящерицы на котором слегка мерцали, и снова спросила себя, почему просто не выбросила его в море. Да, почему она вообще его сохранила? Иви почувствовала взгляды остальных и быстро спрятала руку в широком рукаве.
— Пойдемте в замок, — предложила она.
Теперь у ворот стояли только они, другие вампиры уже давно были внутри.
— Я рада приветствовать вас в замке Данлюс, — тепло сказала Иви, когда они вошли в передовые укрепления замка, потом перешли подъемный мост и направились к возвышающимся за ним воротам.
Во дворе несколько ирландских слуг еще занимались своей работой, в то время как семья собралась, как обычно, в зале, чтобы в последние предрассветные часы послушать рассказчика или барда. Кроме простого стола в глубине зала стояло еще два длинных стола, за которыми уже сидели юные вампиры с глиняными кружками в руках.
— Лучиано, посмотри, свежая кровь, — сказала Иви и повела друзей на свободные места.
Лучиано шел с равнодушным видом, хотя Иви чувствовала его жажду. Подчеркнуто медленно он опустился на свободный табурет рядом с Таммо. Алиса и Иви сели напротив него.
— Ах, я давно уже хочу пить, — сказала Алиса.
— Это овечья кровь, — сообщил Маурицио. — Они здесь держат целое стадо для тех членов клана, которые еще не прошли ритуал.
Иви кивнула.
— Да, и этим летом стадо было пополнено новыми овцами, чтобы вы все могли насытиться.
Она искоса посмотрела на Лучиано. Его руки немного дрожали, казалось, он прикладывал максимум усилий, чтобы не поддаться желанию и не проглотить всю кровь одним залпом.
— Ты вырос за лето, — сказала Иви.
Лучиано поднял глаза, и она улыбнулась ему. На какое-то время он даже забыл о жажде.
Когда слуги убрали кружки, у Алисы наконец появилась возможность расспросить Иви о том, что она так хотела узнать.
— Где же ты была?
Как хорошо было бы, если бы она обладала способностями Франца Леопольда!
Алиса сразу заметила, что венец сидел довольно близко к ним. По всей вероятности, он поймал ее мысли, так как слегка поклонился в ее направлении и сказал:
— С ней тебе это ничего не даст!
Иви улыбнулась Алисе.
— Ах, я знала, что ты так легко не сдашься.
— Да, пожалуйста, скажи нам. Я умираю от любопытства!
— Эту опасность я считаю крайне незначительной, — с улыбкой ответила Иви. — Скажем так, у нас с Сеймоуром было напряженное и поучительное лето.
— Поучительное? У вас были дополнительные занятия?
Иви усмехнулась.
— Можно сказать и так.
— Что? Ты серьезно? Целое лето? Какое ужасное наказание! — громко воскликнул Таммо.
Некоторые Лицана посмотрели со своих мест на наследников, и укор в их взглядах заставил Иви замолчать, хоть она и собиралась возразить. В этот момент в центр зала вышел высокий, несколько худощавый вампир и ударил по струнам лиры. Его длинные волосы совсем поседели, в то время как густые брови все еще сохраняли черный цвет, что делало его худое лицо мрачным.
— Это Турлох, — сообщила Иви. — Он не бард. Он относится к филидам*и считается самым старым поэтом. Никому не известно, сколько ему лет. Даже старцы знают лишь то, что он бродил по ирландским горам и болотам еще до их рождения.
— То есть всегда? — удивился Лучиано. — Если он нечистокровный, то, значит, когда-то он жил как человек и потом его укусили, а если он чистокровный вампир Лицана, то он должен был когда-то родиться.
— Мы не можем сказать, чистокровный он или нет. А сам Турлох не готов рассказать нам об этом.
— И он живет здесь с вами в замке Данлюс?
Иви замахала руками.
— Нет, конечно, он никогда не остается на одном месте дольше одной ночи. Вот уже несколько столетий он ведет жизнь странствующего барда. Но первоначально он был филидом, одним из самых уважаемых поэтов и музыкантов дворянского происхождения при королевском дворе на холме Тара*. Ходят слухи, что он ведет происхождение из рода древнего кельтского короля Логери.
— Но тогда он должен быть нечистокровным, — констатировала Алиса. — И наверное, ему более тысячи лет! Разве такое возможно? Когда жил этот король?
— Это было где-то в середине пятого века. Согласно преданию, святой Патрик обратил языческого короля Тары в христианство. Говорят, Турлох был самым младшим сыном короля. Но он был зачат не с одной из законных жен, а с болотной феей. Другие утверждают, что это была колдунья, которая выпила кровь Логери.
— О!
Вампиры замолчали под впечатлением рассказанного и прислушались к словам поэта, который в этот момент начал свою историю. Его голос был низким и глубоким, и мелодия, казалось, окутывала его. Даже на лице Таммо появилось восхищение, но скоро оно сменилось удивлением.
— Я не понимаю. Что за странные слова? Он поет на гэльском? О чем его история?
— Это сказание о русалке Айлбине и Руаде, сыне Ригдонна, короля морского народа, — охотно сообщила Иви.
— Она увлекательная?
— Да! В ней рассказывается о любви и предательстве, о неверности и мести, как и во многих историях.
— Неужели любовная история может быть увлекательной? — Таммо недоверчиво уставился на нее.
Иви усмехнулась.
— Руад разделил ложе с русалкой Айлбине и пообещал ей вечную верность, но потом уплыл и забыл ее. Когда через семь лет Руад снова плыл через море, Айлбине выплыла к нему и показала ему сына, которого родила от него. Руад снова пообещал ей, что скоро вернется, но она увидела ложь в его сердце. Тогда Айлбине задушила мальчика на глазах у отца, а корабль разбила о скалы, так что погиб и Руад, и его команда.
Таммо непроизвольно схватился за горло.
— Да, неплохо, — сказал он.
Сам поэт поведал более полную версию, потому что пел больше часа, после чего умолк и опустил лиру. Сначала встали Лицана и поклонились, выразив тем самым свое уважение, после чего Доннах отправил юных вампиров спать.
— Уже пора, мои дорогие. Ночь заканчивается. Отдыхайте до следующего вечера, ведь завтра вас ждет новая лекция.
— Надеюсь, она будет не об овцах, — проворчал Франц Леопольд и первым вышел из зала.
Они бежали по ночному болоту, потом поднялись на склон небольшой горы. Перегрин разорвал заблудившуюся овцу, и великодушно позволил Ани выпить ее свежую кровь, после чего разделался с тушкой.
