Встретит профессор любые реформы,
Только внимательно смотрит в глаза.
И оживают символы формул,
И замирает студенческий зал.
Потом Евгений Петрович напел мелодию концертмейстеру Наталье Матвеевой.
Профессорский вальс родился!
Теперь он исполняется танцевальным коллективом (в Пушкинском театре красивые танцевальные пары!) при открытии очередного профессорского бала.
Однажды Евгения Петровича уговорили отправить исполнителей профессорского вальса на фестиваль в Москву, который ежедневно проводился в Университете нефти и газа. Пришлось привлечь спонсоров, поклянчить в авиакомпании – и вот конкурсанты в Москве. Евгений Петрович тоже оказался в это время в Министерстве образования по делам вуза и, естественно, не мог пропустить выступления своих ребят. Когда он подошел к университету (от гостиницы, где проживал, до главного здания этого вуза было всего несколько остановок на троллейбусе), оказалось, что в очередной раз кто-то позвонил в университет и сообщил о заложенной в здании бомбе. На улице было столпотворение, всех эвакуировали, здание было оцеплено милицией.
Евгений Петрович разыскал своих, они потоптались некоторое время около ограды. Бомбу, конечно, не нашли, с большим опозданием начался заключительный концерт, а студенты еще взяли и устроили сюрприз. По ходу исполнения вальса одна из исполнительниц сбежала в зал и пригласила его на сцену. Пришлось тряхнуть стариной. К нему сразу же прилепилась кличка «танцующий ректор», которая перекочевала в диплом, который присудило строгое жюри. А так как в конкурсе участвовали другие вузы, то посыпались запросы на слова и музыку. Сейчас профессорский вальс исполняется во многих городах России. А вернувшаяся из Китая преподаватель Ольга Назаренко привезла перевод профессорского вальса на китайский язык. Она рассказывала, что китайцам вальс понравился, но они так и не поняли: почему профессор «внимательно смотрит в глаза?»
Евгений Петрович ответил:
– Для этого надо жить в России.
«Ни одно время, если пристально вглядеться, не счастливей нашего, – утверждает писатель Владимир Тендряков. – Я так и не отыскал в истории мгновения, про которое можно бы сказать: остановись, ты прекрасно!».
Намеренно ли, нет ли, но известный советский писатель откровенно лукавит, сопоставляя – по человеческим меркам – несопоставимое. Для истории, в отвалах которой он копался, мгновением может оказаться «булыжник» времени объемом в тысячу лет и скала вечности размером в миллионолетие. Для человека же мгновение – взмах ресниц любимых глаз, осторожная улыбка подвенечной невесты, укол недружелюбного взгляда… Да мало ли в жизни действий, одно из которых и заставило классика воскликнуть:
– Остановись, мгновенье, ты прекрасно!
Евгений Петрович был уверен, что в безмерных пластах Истории – и по меркам Истории, наверное, не найдется мгновения, которое захотелось бы остановить. Но жизнь человеческая коротка и при этом так насыщена событиями, что не отыскать в ней прекрасных мгновений – невозможно.
Мгновение прекрасно не только для настроя души, но и для творчества, особенно инженерного. Что значит для инженера мгновение, которое останавливается не только в тот момент, когда (так принято в последнее время) разрезается ленточка при открытии построенного сооружения? И не в тот момент, когда разбивается о форштевень корабля бутылка шампанского (так принято уже сотни лет тому назад)?
Вообще спуск корабля всегда захватывающее и эффектное зрелище. Этот праздник кораблестроителей отмечается в приподнятой, торжественной обстановке. Он считается одним из дней рождения корабля. Когда приводят сведения о каком-нибудь корабле, обязательно перечисляются даты: «заложен на стапеле…» «спущен на воду…» и «вступил в строй…» Тот, кто хоть однажды присутствовал при спуске на воду крупного судна, на всю жизнь запомнит и праздничные улыбки, и традиционные брызги шампанского. И миг, когда по сигналу командующего к спуску многотонная громадина со всевозрастающей скоростью устремляется к воде. Однако этому празднику предшествует будничная, кропотливая работа. Работа, требующая специальных знаний, особой технологии и особой организации.
Свою вводную лекцию для курсантов Евгений Петрович обычно начинал словами о том, что героическая эпопея покорения человеком водной стихии началась более девяноста столетий тому назад.
И приводил слова древнеримского поэта Горация, который так прославил отвагу первых мореплавателей:
Силу дуба, тройную медь
Тот у сердца имел,
Первым кто выпустил
В море грозное утлый челн.
И не стеснялся использовать стихи в лекциях на самые «технарские» темы. И курсанты, и студенты значительно легче и надолго усваивали иногда довольно сложный материал лекций. Евгений Петрович шел по пути своих учителей. Преподаватель высшей математики Валерия Троценко на своих лекциях читала стихи по математике (по математике!), а легендарные доценты Иванова и Кладницкий показывали на занятиях по сопромату фокусы! Все, кто учился у них, знали эти предметы досконально. Евгению Петровичу вспомнилось, как один из адмиралов заявил:
– Да я за всю свою службу на флоте ни одного интеграла не разогнул!
Зато в ненормативной лексике он «загибал» еще как. Но, как говорится, кому что дано…
Любой талант – от мастерства скромного умельца Левши до создателя точнейших технических систем и сооружений – на девять десятых обязан трудолюбию. Чтобы стать по-настоящему образованным, способным думать и принимать верные решения, необходимы годы. Именно инженерная мысль помогает изобретать, улучшать, модернизировать все, от великого до малого, в нашем мире. Профессия эта всегда была уважаемой. И что в масштабах истории какой-то десяток лет перестройки и последовавших за ней изменений в системе ценностей, когда сиюминутное вдруг стало дороже вечного, а сорванное при помощи обмана – престижнее честно заработанного. Теперь, когда требуется подвести фундамент под нашу перевернутую с ног на голову экономику, реанимировать производство и обрести, наконец, былое достоинство, вновь оказались востребованы инженеры – специалисты в основе основ.
А ведь в начале 90-х годов и позднее, целый хор реформаторов надрывался, доказывал термин «перепроизводства инженеров», славя уходящую эпоху технократизма и наступления эры экономистов и юристов. Жизнь показала их неправоту, и страна сейчас имеет то, что имеет.
Наверное, чтобы понять инженера и его деятельность глубже, нужно прочувствовать многоплановость, тонкость и глубину его натуры. В нем уживаются и физик, и лирик, и ученый – истинный русский интеллигент, и работяга-практик, и современный деловой руководитель. Однажды у Евгения Петровича вырвалась фраза, которая отражает лично его понимание профессии инженера и задач настоящего технического образования:
– Каждый инженер должен мыслить симфонически.
Действительно, еще в начале XX века инженер владел многими науками, искусствами, языками, немногие знают о том, что Н. А. Римский-Корсаков, прежде чем стать великим композитором, получил инженерное образование, был военным офицером. Инженером был и известный художник-баталист В. В. Верещагин, а основоположник российской сварочной школы профессор В. П. Вологдин прекрасно играл на скрипке.
