Книга Контрабас и виски с трюфелями, страница 40. Автор книги Михаил Шахназаров

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Контрабас и виски с трюфелями»

Cтраница 40

Недавно видел латышскую газетенку. Большая статья и две фотографии. На одной — Сталин, на другой — портрет графа Дракулы. Автор доказывает, что Сталин был прямым потомком трансильванского вампира. У обоих были усы и неширокие глаза, оба любили вино — это его постулаты. Я тебе клянусь, не бред! В смысле, статья такая вышла. Так что Брэм Стокер даже не подозревал, о ком пишет… Мотани в Голливуд, расскажи о латвийской версии. Можешь подкинуть мою: Ленин был потомком Калигулы — тот тоже был лысый, жестокий и с небольшими глазами. Если выяснится, что Ильич трахал лошадей, то они на сто процентов родственники.

Три дня назад получил прикладом Калашникова по хребту. В Америке это невозможно. Там если и врежут, то М-16, но у М-16 приклад пластмассовый… И это в мирное время! И не на «губе», не в ментовском воронке, а в ресторане. Ворвались омоновцы. Всех, кто за столами, мордой в салаты. Я курил у стены, наблюдал за танцующими. Отстраненно спросил: что, собственно, происходит?.. Пихнули моськой в бра… Половина отряда — латыши. Продолжают дело «стрелков». Только в квартиры не врываются.

Видел Стасика. Он теперь сутенер. Предлагал обслуживание со скидкой. Я увидел его работниц и сказал, что лучше скинусь с Вантового моста. А что, подходит: «сутенер Стасик». Да и женщин он всегда ненавидел.

Такие вот дела. Обнимаю. Мишка.

Я начал встречаться с девушкой. Ее звали Санта. Мама, увидев ее первый раз, сказала, что такой красавицы не встречала даже среди топ-моделей. Для моей мамы — поступок. Иногда поступком бывает и фраза… После третьей встречи она в Санте разочаровалась. Сказала, что девушка тщательно скрывает душевный недуг. Я не послушал. Мама оказалась права, но это совсем другая история. Целая, можно сказать, драма.

Мне позвонил Игорь Ройтман:

— Старик… Набрал твой номер, а потом вспомнил, что ты уезжаешь…

— На то, чтобы выпить или походить по шлюхам, времени немного осталось. И брось эти еврейские штучки.

— Да не-е. Выпить-то выпьем, девки тоже не убегут. Я хотел тебе кое-что предложить по работе.

— Тогда времени — просто состав и три прицепных вагона. Работать надо!..

Мы начали трудиться. Занимались спиртом. Покупали в России цистернами, продавали в Латвии бочками, ментам бесплатно отгружали канистрами. Все было классически нелегально. Но бочки уходили загадочно стремительно. В процентном отношении прибыль далеко зашкаливала за спиртовые градусы. Продукт немного разбавляли. Если бы Игорь был русским, а не евреем, может, ограничились бы только продажей. Игорь то же самое думал про меня. Если бы я не был армянином… Ну какая, впрочем, разница?.. В бизнесе нет национальностей. Игорь делил бизнесменов на подвиды: сволочи, подонки, конченые подонки и банкиры. Времена фарцовки мы вспоминали с ностальгией. Тогда работали «аляска» к «аляске». Враг был один — ОБХСС. В бизнесе врагов — полчища. Тем более в левом. Конкуренты, братва, менты, посредники, возмущенные массы и женщины.

Мой приятель занимался контрабандой. Купал в роскоши жену и детей. Она от радости наставила ему рога. Была машина, шубы, бриллианты. Не было запасного члена. Запасной член помогает женщине за тридцать в самоутверждении… Он подал на развод. Эта сука пошла в ментовку и сдала все его махинации. Три месяца он отсидел под следствием.

Откупился всем нажитым. Потерял десять килограммов и веру в женскую преданность. Пришлось начинать все сначала. Сказал, что все наладилось, но в одном вопросе тормозят дети, так бы непременно нанял киллера. С детьми он не виделся. Говорил, что дрянь может воспитать только себе подобных. Я в этом был с ним солидарен.

Сашка продолжал писать.

Привет, Мишка! Я начинаю понимать, что такое американский образ жизни. Они — коллективные индивидуалисты. Вроде все вместе, и в то же время каждый по отдельности. Такое впечатление, что мужья с женами тоже живут отдельно. Каждый в своей капсуле. Поэтому у них в домах столько спален. Все делают и живут строго по расписанию. Помнишь, нам родители говорили: «Вот в Америке правильно. Исполнилось восемнадцать лет, и начинай свою жизнь. Под зад коленом, и вали». Ерунда. Если было бы можно, они бы детей оставляли в роддоме. Для них есть функция — родить. И есть обязанность воспитать. Не выполнишь обязанность — посадят. И они воспитывают роботов. Поэтому дети живут с ними до восемнадцати. Дауны и олигофрены — несколько дольше.

Еще я понял, что здесь нельзя высовываться. Выпрыгивать можно, а высовываться нельзя. Если ты выпрыгнул успешно — можешь долететь до вершины, и тебя зауважают. Если грохнешься — сделают вид, что не обратили внимания. Ты ведь попытался. Попытка — это уже шаг. Могут подать руку (что здесь небывалая редкость). А вот если начнешь высовываться — могут не понять. У них нет половинчатого образа. Полутон — только в кофе с молоком. Все четко и не расплывчато.

Их максимализм — в очертаниях и высоте небоскребов; минимализм — в убожестве души. Все неодушевленное у них огромных размеров. Взять те же улыбки. Но если бы они умели рожать лялек величиной с Кинг-Конга, мир бы давно был заселен гигантами. И главное для них — антураж.

Со мной работает Стив. Он здесь родился. Я его спросил:

«Ну, ты сходил вчера в кино с Джун? Как фильм?»

Знаешь, что он ответил?

«Алекс, они поставили новый потрясный экран, усовершенствовали Dolby Surround. Просто класс! Был такой драйв, что я сожрал целое ведро поп-корна!» — о фильме ни слова.

Конечно, они не все такие. Но большинство. Гоша развелся с Наташей. Американско-еврейская трагедия. Она действительно нашла богатого штатника и не устояла перед соблазном. Мне Гошу жалко. Ты бы его просто не узнал. Он съежился, стал молчаливым, им овладели комплексы. Он ее до сих пор любит и проклинает отъезд. Рога, которые она ставила ему в Риге, он списывает на ошибки молодости…

Хозяин мною доволен. Говорит, что обязательно поможет в дальнейшем. Он итальянец. Крикливый, шебутной, но не обделенный духовностью. С ним можно поговорить о литературе. Он много расспрашивает о Союзе. Узнал, что я болею хоккеем, подарил два билета, сказал: это бонус за хорошую работу. Не знаю, с кем пойти. С Гошей — бессмысленно. Ему даже хоккей теперь не в радость. Знаю, что увидеть NHL — это твоя мечта. Жаль, тебя нет рядом. У меня бы не было сомнений по поводу того, кому отдать этот билет.

О впечатлениях расскажу. Жму лапу. Обнимаю. Алекс.

Я начал свыкаться с мыслью, что никуда не уеду. В конце концов, это зависело не от меня. От Бога, от мифического спонсора, от звезд. А потом у меня уже были деньги для того, чтобы проспонсировать отъезд самому.

В очередной раз я подивился рижской микроскопичности. Встретил старого знакомого. Раньше видел его чуть ли не каждую неделю. Потом мы стали ходить параллельными улицами. При встрече обнялись.

— Ты уже вернулся, Майкл?

— Так я и не уезжал.

— Да ладно! А мне сказали, что ты в Лос-Анджелесе, женился на красивой армянке, весь в бизнесе.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация