Решение принимается тремя старшими родственниками, которым приходится выбирать между выгодами служить под началом сильного лидера и унизительным подчинением младшему по возрасту. Они выбирают служение и дают клятву бороться с врагами нового хана, доставлять ему самых лучших женщин и лучших лошадей и охотиться для не го. Если во время войны они не подчинятся, «расчлени нас и брось наши подлые головы на землю!». Если они не подчинятся в мирное время, «оставь нас в мертвой пустыне!».
Затянувшийся на десятилетие процесс ассимиляции разных семей и кланов, подробности которой источники не зафиксировали, завершился к 1200 году. Основная часть монголов получила своего нового хана. Они снова нация и готовы обрушиться на соседей.
5 Восхождение к власти
Место рождения Темучина — лишь одно из исторических мест, ассоциирующихся с его возвышением. Существует множество других, их идентификация сделалась в Монголии настоящей малой индустрией. В атласах, фотоальбомах и неисчислимом числе туристских брошюр и буклетов вы найдете точное указание, где именно была украдена Хулан, где Темучин убежал от тайчиутов, путь, по которому он прошел, пока не нашел своей семьи. По большей части эти указания плод воображения или домыслов, названия — вещь переменчивая, легко забываются, потому что кланы находятся в движении, объединяются и распадаются. Реки и горы могут веками сохранять свои названия, а холмы, поля и леса не мо гут. Уж если вызывает сомнение название Бурхан Халдуна, можно ли утверждать, что, Голубое это или Черное, теперь то же, что было когда-то?
Но есть одно место, которое перебрасывает мостик между прошлым и настоящим. Это та местность — озеро, гора и близлежащие пастбища, — где Темучин со своей семьей обосновался после своего великого спасения и где, по всей видимости, он трансформировался из племенного вождя в императора. Голубое озеро, как оно называлось тогда и продолжает называться сегодня, — это самое сердце его коренного улуса. Оно расположено в таком удобном месте, какое только он мог себе представить, затаенное между холмами у подножия Бурхан Халдуна, в достаточном удалении (шестьдесят километров) от открытой степи, которая простирается на юг до Авраги. Именно отсюда мы и направлялись ту да — вверх по долине реки Хорх, мимо поросших лесами холмов, по-над истоками реки, через редкие еловые леса, где похожие на нарциссы цветы украшали тень желтыми пятнышками, и выехали на озеро, ставшее ареной событий, в результате которых Темучин стал Чингисом.
Мы расстались с Темучином, когда ему тридцать лет и он глава половины монгольских кланов. Для того чтобы изучить его путь к власти сначала над всем своим племенем, а за тем и над соседними племенами, нужно вникнуть в сложнейшую, разыгрывающуюся на шаткой почве игру. В Европе князьям, претендующим на власть, приходилось оглядываться на города, семьи, законы о преемственности. В степях все переменчиво, как текущая вода. Традиция требовала, чтобы вожди почитали священным свой долг перед семьями, кланами и назваными братьями, но традиционные нормы развеивались как дым, если только возникали серьезные побуждения преступить их (и справиться с переживаниями, которые при этом неизбежны). Другие, менее значительные предписания касались пиршеств, женитьбы, союзов, походов и раздела военной добычи. Но ничто не оговаривало пределы применения такого права, ими становились власть и стремление выжить. Сам мир менялся, стоило хорошему году смениться плохим, вместе с ним менялся социальный механизм. Средневековая история степи — это камера Вильсона, в которой племенные частицы совершенно беспорядочно сталкиваются, раскалываются, отскакивают друг от друга, разрушаются, трансформируются и уничтожают друг друга. Враги оказывались в семейных отношениях, люди могли скакать по 150 километров в день, чтобы шпионить, оказывать помощь или предавать, и никто не мог заранее сказать, что это будет. Темучину понадобилось пятнадцать лет, чтобы из вождя своего клана вырасти в Чингиса, основа теля нации, лидера, обладающего безошибочным инстинктом, безграничным честолюбием и несгибаемым характером. Уроки прошлого и источники (которые, в свою очередь, опираются на собственные уроки прошлого) дают нам основания предположить, какие события и черты характера объясняют возвышение Темучина. Одна черта вырисовывается определенно: его вера в божественное предначертание.
В начале 1190-х годов он, в лучшем случае, второй по силе племенной вождь. Предвидя столкновение с Темучином и зная собственную силу, Ямухай действует опережающе. Это не было каким-то спонтанным решением; на то, чтобы при вести в порядок стада, обеспечить себе верных союзников, набрать войско, требуется не меньше года. Затем, воспользовавшись в качестве предлога убийством родственника в ссоре из-за лошадей, Ямухай посылает на Темучина войско из 20 000-25 000 воинов. Предупрежденный об их подходе двумя членами одного из дружественных кланов, Темучин вряд ли имел время собрать силы, и результаты были самыми катастрофическими, пришлось спешно скрываться в путанице ущелий, окружающих верховья Онона, в который раз искать спасения под защитой предгорных холмов Бурхан Халдуна.
«Тайная история» не содержит последовательного изложения событий той поры, тем не менее из хаоса фактов и рассуждений можно извлечь представление о ряде самых существенных событий. Покровитель Темучина Тогрул — вождь кераитов — переживает тяжелые времена. Младший брат Тогрула при поддержке найманов низлагает его и отправляет в изгнание. Теперь кераитами правят найманы. Тогрул обращается за помощью к своему союзнику Темучи ну. Они объединяют свои силы. Обеспокоенные усилением Темучина, близкие к Ямухаю племена образуют союз и выбирают его главой, дав ему титул Гур-хан («вселенский вождь»). Среди этих племен тайчиуты, от которых в свое время таким чудом унес ноги Темучин…
В то время, очевидно в 1202 году, наступил еще один переломный момент в истории — на равнинах Восточной Мон голии готовилась огромная битва. «Тайная история» оставляет в стороне политические, стратегические и военные подробности, автора занимало только одно: ему нужно было привести побольше примеров, которые бы подчеркивали особенную черту Темучина — верность, самую главную добродетель в жизни степняков. Ни на минуту не упуская из виду вероятность того, что эти истории были одобрены самим Чингисом и потом еще раз обработаны редактором «Тайной истории», желавшим усилить эффект, мы можем констатировать, что, вероятно, во время боя с ямухаевской коалицией Темучин дважды был близок к гибели, и оба случая давали повод продемонстрировать узы верности, которые связывали участников. Это было чем-то вроде священной клятвы.
Во время боя стрела едва не попала в Темучина, но пронзила шею его коня, и тот был убит. Он сменил лошадь, и тут другая, отравленная стрела все-таки поразила его в шею. Тем вечером на биваке, без еды и питья, которые могли бы поддержать его силы, он теряет сознание. Его соратник Джелме высасывает яд из раны, потом прокрадывается в лагерь Ямухая и крадет творог. Когда Темучин приходит в себя, Джелме дает ему творогу и воды. На рассвете к Темучину возвращаются силы, и он видит, что обязан Джелме жизнью.
Позже, когда бой уже выигран и Ямухай бежал, а Темучин добивает в его лагере последних вражеских воинов, его находит Шорканшира, человек, спрятавший Темучина у себя, когда тот пытался бежать от тайчиутов с колодкой на шее. Теперь он может в открытую присоединиться к Темучину, а с ним и его товарищ. Темучин спрашивает: известно ли ему, кто пустил стрелу, убившую его лошадь? Шоркан знает, что это сделал его товарищ — Джирко. И он может признаться, что сделал это. Надо как можно быстрее принять решение. Как вражеский воин, едва не убивший Темучина, он может ожидать, что казнь последует незамедлительно. Он с Шорканом в свое время помог спастись молодому хану. И оба знают правду. Если Джирко смолчит, правда все равно выплывет наружу, и его сочтут трусом и лжецом. Лучше во всем признаться, даже рискуя жизнью, и отдаться на волю Темучину, обещая выполнять любой, самый трудный приказ. Если ты убьешь меня, я только превращусь в горстку земли, величиной с твою руку, но если ты смилостивишься надо мной, я покорю для тебя все океаны и горы. В подобных же случаях, позже в жизни, Темучина отступники больше не интересовали. Но сейчас речи о предательстве не идет. Оба они были обращены в рабство врагами. На него подействовало присутствие Шоркана, и Темучин хвалит честность и мужество Джирко. «Такого человека можно брать в товарищи, — говорит он и, не сходя с места, в память о его мужестве нарекает его другим именем: — Отныне он Джебе («острие стрелы»), и он будет моей стрелой».
