Сам считал он число убитых и, прощаясь с ними, сказал: «Здесь суждено вам пасть, меж Доном и Днепром, на поле Куликовом, на речке Непрядве. Здесь сложили вы головы… за Землю Русскую… Вечная вам память и слава!»
Храм Всех святых на Кулишках. Фото 1882 года
Стоял князь Великий за Доном «на костях» восемь дней, пока не отделили христиан от нечестивых. Тела христиан в землю погребли. На Куликовом поле был основан храм Рождества Пресвятой Богородицы. Особо знатных павших воинов отвезли в их уделы и удельные столицы. Пересвета и других погибших отвезли в дубовых колодах в Симонов монастырь и с ними, согласно преданию, еще 40 бояр московских, которых придали земле в Симоновом монастыре. Есть в Коломне курганы, под которыми покоятся павшие в сражении воины. У стен Спасо-Андроникова монастыря находится братская могила. Рядом с могилой возводится ныне часовня во имя Святого благоверного князя Дмитрия Донского. На территории завода «Динамо» в Старом Симонове тоже есть братское захоронение. На кладбище московского храма Всех святых на Кулишках, основанного Дмитрием Донским во имя всех павших в Куликовском сражении, предположительно, также были похоронены герои Куликовской битвы.
Фигура Дмитрия Донского на памятнике 1000-летие России в Великом Новгороде. Авторы проекта: скульпторы Михаил Микешин, Иван Шредер и архитектор Виктор Гартман. 1862 год
После последних погребений на Куликовом поле князь и войско русское, перейдя через Дон, направились домой. Приехали к Москве на великий праздник Покрова Пресвятой Богородицы. «Митрополит Киприан СО всем священным СОбором встретил Великого князя в Андрониковом монастыре. И возжелал Дмитрий слушать литургию и молился Богу за дарованную победу перед иконой Спаса Нерукотворенного. Вышел князь Дмитрий с братией своей из монастыря… И встретила его жена с двумя сыновьями во Фроловых воротах». (Полетописной повести о Куликовской битве).
Быстро пронеслась по лицу Русской земли и ее окрестностям молва о победоносном благословении, полученном Великим князем в Свято-Троицкой Лавре от великого пустынника Сергия Радонежского. Достигла эта весть и Золотой Орды. Хан Тохтамыш, казнив поверженного в Куликовской битве Мамая, решил вновь потребовать подтверждения покорности от русских князей. Но послы его не решились пойти в Москву требовать дани. Тогда обрушил Тохтамыш свой гнев на основанные преподобным Сергием монастыри и крепости. Когда Дмитрий Донской распустил остатки войска, внезапно появился в Москве Тохтамыш в 1382 году: Чудов, Симонов, Андроников и другие монастыри были разорены. Тохтамыш искал самого преподобного Сергия, чтобы убить его. Преподобный в это время удалился из своей обители в Тверь. Вражья рука не коснулась Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, укрытой в дремучих лесах.
Памятник Дмитрию Донскому в Дзержинске (ранее Угреша). Скульптор Вычеслав Клыков. 1997
Хотя Дмитрий Донской на Куликовом поле не смог полностью разгромить Золотую Орду и окончательно сбросить иго, но победоносное Куликовское сражение продемонстрировало Орде и ее союзникам сплоченность удельных князей под московскими знаменами. Решительные совместные действия митрополита Московского Алексия, Игумена Сергия Радонежского и великого князя Дмитрия Донского возымели решающее влияние на дальнейший ход русской истории, когда, по словам Л. Н. Гумилева, пошли на поле Куликово рати разрозненных княжеств, а вернулся единый русский народ. (Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. М. 1936.)
«…В 20-х годах XX столетия в русской «миграции образовалась историческая школа «евразийцев» – ученых, рассматривающих историю России как результат симбиоза Востока и Запада, Азии и Европы. Н. С. Трубецкой, Э. Хара-Даван и Г. В. Вернадский, следуя схеме Карамзина-Ключевского, признавали всестороннее влияние монгольского государства на экономику, военное дело, право, администрацию и другие сферы жизни русских княжеств; объединительный путь Руси, превращающейся в «восточную деспотию», также, по мнению евразийцев, был подсказан опытом монгольской государственности. Единственный итог Куликовской битвы, признаваемый евразийцами, – вызванный Мамаевым побоищем рост русского национального самосознания. Ч. Гальперин, сопоставляя Русь со средневековой Валенсией, латинским королевством в Иерусалиме и Оттоманской портой, где, как и на Руси XIV века, христианский мир соприкасался с миром ислама, признает движение Руси к централизации результатом «внутренних процессов», однако обширное перечисление признаков, которые, по мнению Гальперина, свидетельствуют о монгольском влиянии на русскую государственность, значительно сужает пределы «самостоятельности» русских, превращая их в покорных исполнителей татарской «воли». Куликовская битва в описании Гальперина больше похожа на поражение, потому что русские потеряли свои дружины, а Мамай собрал еще большее войско, но, «к счастью для Москвы», явился Токтамыш. Тимур сделал для ослабления Орды больше, чем Дмитрий Донской, а единственное значение Мамаева побоища – в том, что оно «подняло престиж Москвы».
Куликовская битва как бы вскрыла национальное самосознание. Но всё же, рост его начался задолго до этого события. Постепенно происходило рождение Московского государства и становление его нового церковного и политического центра – града Москвы. В сложнейшие для Русской земли времена в процессе подготовки Куликовской битвы наши предки, может быть, впервые объединились через элементы того, что мы сегодня называем демократией. Объединились добровольно. Из различных слоев общества (сословий) выделились наиболее активные люди, для которых идея объединения Руси под Московскими знаменами представляла собой единственно возможный путь спасения от внешних и внутренних врагов. В результате терпеливых действий этих лидеров народ признал Московского князя единым правителем всей Русской земли. С этого момента Русское государство стало укрепляться. Идея единого, сильного государства и живительный дух Православия сплотили удельных князей и весь многонациональный русский народ, создав условия для рождения будущей Великой Российской Империи.
Смутное время
Под тяжкой дланью черной смуты
Стонала Русь… Со всех сторон
Грозил ей недруг смертью лютой,
И пуст уже был Царский трон.
За самозванцем самозванец
К престолу шли, и вкруг него
Гремел хмельной разгульный танец –
И вражьей силы торжество.
