— Ну что? Как расклад? — поинтересовался Мигун.
— Торопиться ни к чему, — остудил его пыл Явлоев, — нужно действовать наверняка, просчитывая все варианты. Что, к примеру, покажут на допросах Зубарев и Бородин? Их ведь тоже будут таскать, когда начнётся расследование убийства Дадуа.
— Ну, ты даёшь, Амир. — на Зубарева и Бородина давно бы стоило донести на самый верх. Антон был у Вахтанга начальником охраны, Бородин — вообще странный тип. Последнее время у Дадуа в любимчиках ходил. Вахтанг ему доверял. Так, что если Семёна потрясти, много чего интересного вскроется.
— Ладно, — прервал Явлоев разглагольствования Василия, — давай, бери «эмку» в гараже и дуй к профессору. Попугай его маленько переводом в лагерь, лесоповалом постращай. Сразу гад расколется, все материалы, что они с Дадуа наработали выложит. Старый хрыч страсть, как бушлата да голодухи лагерной боится. На, адресок профессорский возьми.
— Дельно! — согласился Василий, закрывая дверь кабинета начальника режима, — А главное — действенно.
В институтском гараже Василий выбрал машину и велел закреплённому за ней шофёру пару часов отдохнуть в дежурке. Выезжая с КПП, расположенного с противоположной от входа в институт стороны, Мигун с удовольствием отметил, что топтун с этой стороны периметра отсутствует. Вероятно, под наблюдение была взята только главная проходная института. Выбравшись с территории объекта, Мигун направился по указанному адресу. Дом, где проживал профессор, находился в десяти минутах езды от НИИ, но Василий добрался до места через полчаса. Постоянно останавливаясь и меняя маршрут, Мигун проверял, нет ли за ним хвоста, но приметную чёрную «эмку» никто не вёл, преследования не было. Василий успокоился, доехав, он оставил свой автомобиль в соседнем с домом Линке дворе. Войдя во двор профессорского дома, Мигун обошёл по периметру все подъезды огромного монументального строения. Подъездов было шесть, нужный ему оказался предпоследним, пятым. Квартира Линке располагалась на третьем этаже. Мигун снял фуражку и вытер обильно выступивший на лбу пот тыльной стороной ладони. Достав из кармана папиросы, Василий, не торопясь, закурил, внимательно осматривая двор. Около второго подъезда пожилой дворник в белом фартуке старательно поливал из шланга пыльный асфальт. В углу двора, за низеньким столиком два пенсионера играли в шахматы. Рядом парнишка в красном галстуке мастерил модель планера. Всё было спокойно. Мигун выбросил окурок и вошёл в подъезд. В два прыжка преодолевая лестничный пролёт, Василий взлетел на третий этаж и, остановившись перед дверью Линке, настороженно прислушался. В квартире было тихо. Василий нажал кнопку звонка.
— Кто там? — раздался за дверью глухой голос профессора.
— Старший лейтенант Мигун. — отрекомендовался Василий. — Откройте, Иван Фридрихович, я по поручению подполковника Явлоева. Дело срочное и не терпит отлагательства.
— Сейчас, — профессор защелкал замком, — входите, товарищ Мигун.
— Для кого товарищ, а для кого и гражданин начальник! — с места в карьер сменил тон Мигуун, стремясь сразу же обескуражить профессора. — Ну, заключённый Линке, давайте-ка всё по порядку!
— Да что же это такое? Что вы себе позволяете, Василий? — профессор судорожно сорвал сноса очки и начал протирать их полой пижамной куртки.
— Звук убавь, интеллигент! — Мигун втолкнул старика в комнату.
Линке неловко опустился на стул. Василий поставил ногу в блестящем хромовом сапоге на сиденье и сильно нажал кленом в грудь старика.
— Ну что? Надоело на вольной хате блатовать, шамовку первоклассную вживлять, да на досуге колбочками в лаборатории звенеть? — Василий наклонился к бескровному лицу старика и оскалился в злобной ухмылке. — Так это мы сейчас мигом исправим. Через недельку будешь в Каргалинском лагере рекорды на лесоповале устанавливать. Рад, старче?
— Потрудитесь объясниться, молодой человек! — губы Линке задрожали, лицо пошло красными пятнами. — Я — учёный, мы с Вахтангом Георгиевичем занимались важнейшими научными исследованиями.
— Вахтанг Георгиевич третьего дня, как в деревянбушлат оделся. — Мигун помахал указательным пальцем перед лицом профессора и с издёвкой взял его за подбородок. — Был Вахтанг Георгиевич, да весь вышел. Убили его, сгиб от бандитской пули твой благодетель, профессор.
Линке понуро молчал, низко опустив седую растрёпанную голову.
— Документы, чертежи, что вы с Дадуа всё рисовали, описания опытов ваших, кристаллы эти чёртовы, наконец, где?! — рявкнул Василий. — Средства немалые вам государство выделило, не смотря на время тяжёлое, а на что вы их потратили, а?
— Все документы, чертежи, журналы с описанием опытов, расчёты, ровно, как и контейнер с образцами инопланетной породы, названной для простоты кристаллами времени, были изъяты Дадуа. — профессор развёл руками. — У меня, как вы сами можете видеть, ничего нет.
— Чего, чего, старый хрен? — Мигун даже присвистнул от удивления. — Ты понимаешь, что городишь? Всё на жмура свалить хочешь? Вахтанг сдох, ты в несознанке, а за художества ваши кто отвечать будет? Мне, или Явлоеву погон лишаться, да на шконку лагерную усаживаться? Нет, старик, так не пойдёт. Колись, давай, куда чего подевали ты и грузин твой дохлый?
— Потрудитесь говорить о памяти Вахтанга Георгиевича уважительно! Это был светлый человек. — Линке поднял на Василия покрасневшие от слёз глаза. — Можете теперь убить меня, я не желаю с вами разговаривать.
Мигун наконец убрал ногу со стула и, поправив ладно сидящую на нём форму, прошёлся по комнате, вышел в коридор.
— А знатную хатёнку справил тебе, Вахтанг перед смертью. И комнатки — замечательные, светлые. И обстановочка: столик, стульчики, диванчик кожаный, кроватка мягонькая. И ванна у тебя, старик, и ватерклозет, как часы работает. — Мигун по-хозяйски осматривал квартиру Линке, открывая и закрывая двери, — И кухонька чистенькая с окошечком, и плита газо….
— Чего осёкся, сука? — с табурета в кухне поднялся мужик в серых брюках и линялой синей майке навыпуск. — Помещения в квартире нужно осматривать сразу по приходу, а не через полчаса. Узнал меня, гад?
— Легавый из «Хроноса», — одними губами выговорил Василий и рванулся, пытаясь выхватить из кобуры табельный ТТ.
Хоть Мигун по старой привычке оставлял кобуру не застёгнутой, воспользоваться оружием у него в этот раз не получилось. Гость опередил его и нанёс страшный удар в кадык. Воронцов ударил, точно рассчитав силу, преследуя цель не убить, но максимально обездвижить противника. Мигун, упав навзничь, и схватился за горло, бешено вращая глазами от жуткой боли. Однако капитан и не думал прекращать экзекуцию. Подняв обезумевшего от боли Василия, Воронцов прислонил его к стене и сильно ударил в живот. Мигун упал на пол. Сергей наклонился над поверженным противником.
— Это тебе за Князева, за Алёну Зубареву и за всех тех, кого ты лишил жизни, мерзавец, — выпалил Сергей, сдерживая непреодолимое желание сейчас же покончить с убийцей. Мигун, извиваясь на полу, хрипел, стараясь поглубже вздохнуть.
