— Ну что, Шалый, ведь так твоя кликуха звучит? — Ломовик достал из кармана добротного пиджака пачку дорогущих папирос «Левадия». — Наслышан я про тебя. Сказывают, ты большой мастер квартиры потрошить. Так, нет?
— Ты и сам, я вижу, хаты обдёргивать начал, раз у меня совета спрашиваешь, — нагло ответил Борзяк, смотря прямо в глаза Ломовику.
— Хамишь, паря, — Ломовик щелкнул пальцами, — Дрын, поучи его хорошим манерам.
Один из мордоворотов, пришедший с ломовиком, в момент подскочил к Шалому и ударил того в грудь. Дыхание перехватило, бешено вращая глазами, Борзяк упал со стула на ковер, украшавший пол гостиничного номера.
— Завтра утром пойдёшь в дом, который я укажу, и обдернешь его под орех. Там и деньги, и драгоценности, и валюта иностранная имеется, — продолжал меж тем Ломовик. — Припрёшь всё мне, долю получишь свою и мотай на все четыре стороны. Всего и делов.
— Раз деньги, драгоценности и валюта имеются, значит, это общак местный, — в раз просек Борзяк. — Меня потом тутошние жиганы по кускам порежут.
— Выхода у тебя, Васёк, нет, — Ломовик хихикнул, — будешь в отказку лезть, я тебя в раз в бушлат деревянный одену.
Бандит налил себе в рюмку коньяку и, не торопясь выпил, достав из кармана наган, положил перед собой на стол.
— Мне, Шалый, терять нечего, я в бегах, мусора мне в спину дышат. Вот я в Крым и подался. Людишек здесь сейчас полно, затеряться легко. — Ломовик вставил в рот папиросу и замер, ожидая, когда шестерка поднесет ему огня.
Дрын, почтительно согнувшись, чиркнул спичкой. Второй, как изваяние продолжал сидеть в углу, посматривая в окно, на вечернюю панораму города.
— Пора, второго шанса не будет, — Борзяк в прыжке бросился к лежащему перед Ломовиком нагану. Бандит, сидевший в углу, попытался вскочить и перехватить его руку, но пуля, выпущенная Борзяком сразила его наповал.
— Ах ты, сука, — взревел Паша-Ломовик и, это были его последние слова. Борзяк выстрелил ещё и ещё раз. Ломовик и оба его халуя были мертвы.
— Бежать, — думал Борзяк. — Нет, нужно хлопнуть картежника, он не выходил их номера. Наверняка слышал в разговоре мою кличку и вложит меня легавым.
Борзяк метнулся в ванную, заперто. Василий рванул дверь.
— Помогите! — истошно заорал катала, прятавшийся в ванной.
— Стой, где стоишь! Руки в гору! — дверь в номер с треском слетела с петель.
В проёме, сжимая в руках пистолеты, стояли двое в милицейской форме. Из-за их спин с интересом выглядывал невысокий человек в штатском.
— Пока ты стрелял только в бандитов, — штатский оттеснил обоих милиционеров и бесстрашно подошел к Борзяку. — Я — заместитель начальника местного угро, майор милиции Коваль. Если аккуратно положишь наган на пол, будешь жить, если выстрелишь в кого-либо, сдохнешь, выбирай сам. Считаю до двух.
— Ша! Сдаюсь я, как есть сдаюсь, — торопливо проговорил Борзяк, аккуратно складывая к ногам Коваля оружие.
— В машину его и в отделение, — приказал Коваль милиционерам.
Те спокойно взяли Шалого под белы руки, и повели к воронку.
Пожилой следователь, ведший дело Василия, особо не возился. Подследственный не запирался, убитыми были личности, плевавшие на закон с высокой колокольни. Суд был спорым, приговор оглашён был, как и ожидал Василий, девять лет лишения свободы, по трёхе за каждого убиенного.
— Ещё хорошо отделался, — думал Шалый, посматривая в зарешеченное окно зак-вагона, везущего осужденных в славный северный город для отбытия сроков, отмеренных им советской властью.
Глава 4. ВАХТАНГ ДАДУА
Вахтанг Дадуа прибыл на службу ровно в девять утра. Попасть в кабинет Вахтанга можно было прямо из коридора. Приёмная отсутствовала, следовательно, не было и секретаря. Личного водителя Дадуа тоже не имел, хотя по статусу он был ему положен. Но Вахтанг не любил иметь в подчинении ненужных ему людей.
Он сам водил закрепленную за ним эмку, сам встречал визитеров в своем служебном кабинете, сам угощал их чаем, кофе, иногда коньяком. Лишние люди всегда раздражали Вахтанга, поэтому он старался, как можно больше времени проводить одному. Дадуа ходил в гимнастёрке и галифе. Материал, из которого они были пошиты, был генеральского класса, но ни петличек, ни знаков различия на форме Вахтанга не имелось. Никто из сотрудников наркомата внутренних дел, где служил Дадуа, не знал, есть ли у него воинское звание, и если есть, то — какое?
Зато многие знали, что Вахтанг Дадуа является личным, ещё с юности, другом главного чекиста СССР Лаврентия Павловича Берии и занимает при нём пост советника наркома. По слухам, Дадуа занимался всякими мистическими, малопонятными вещами, неразгаданными тайнами и необычными явлениями, в общем, всякой «чертовщиной», как говорили о сфере его деятельности некоторые гэбисты, близкие к самому наркому внутренних дел. На самом деле это было не совсем так.
Кроме вышеперечисленных сфер деятельности, Дадуа занимался так же надзором за научной деятельностью некоторых закрытых институтов и лабораторий, так называемых шарашек, ведущих разработки по самым различным тематикам. Вахтангу надлежало регулярно отслеживать и ставить в известность Берию о самых необычных событиях, новейших исследованиях советских и зарубежных ученых. Занятие это было не очень сложным, но очень трудоёмким процессом. Вахтанг справлялся со своими обязанностями блестяще. Хорошее разностороннее образование, аналитический склад ума, потрясающая работоспособность делали Вахтанга незаменимым специалистом своего дела. Берия нарадоваться не мог на своего друга и соратника, поручая ему разбираться в самых запутанных и непонятных событиях. Сам Лаврентий Павлович был весьма не равнодушен к оккультизму и живо интересовался всякими необъяснимыми явлениями, происходящими, как в родной стране, так и за её пределами.
Получая очередное донесение с мистическим налетом, Берия тут же вызывал Вахтанга и просил его разобраться с происшедшим. Подавляющую часть документации подобного сорта Вахтанг, порвав на мелкие кусочки, сжигал в большой хрустальной пепельнице, подарке самого Берии. «Сколько же у нас в стране больных головой людей» — с досадой думал Вахтанг, отправляя в пепельницу очередной шедевр мистического или фантастического толка.
Но сегодня Вахтанг решил заняться совершенно другими делами. Он читал отчет руководителя института, занимающегося исследованиями в области физики и химии различных веществ. Дадуа так увлёкся, что не заметил, как зазвонил телефон. Он бросил взгляд на край стола, где в ряд выстроились три аппарата: городской, внутренний и прямой связи с товарищем Берия. Надрывался прямой, наркомовский. Дадуа схватил трубку:
— Слушаю, товарищ Берия!
— Вахтанг, дорогой ты мой, зайди, пожалуйста, ко мне в кабинет. Долго не задержу, дело очень важное, нужно посоветоваться.
— Слушаюсь, товарищ Берия, сейчас буду, — разговаривая по телефону, Вахтанг обращался к шефу сугубо официально. Дадуа открыл дверь своего кабинета, щелкнул ключом и шагнул в лабиринт лубянских коридоров. Через десять минут Вахтанг уже открывал дверь кабинета Берии.
