— Вот, простудился я как-то, товарищ полковник, пришлось на службе принять малость для лечения.
Язёв молча взял у майора бутылку и, поморщившись, вылил её содержимое в огромную кадку с фикусом, сиротливо стоящую в коридоре отделения милиции. Пустую тару полковник забрал с собой.
— Мигун, Благонравов, Курочкин, Савчук за мной, — скомандовал Язёв, — а ты, майор, оцепление выставляй. Пора уже.
Выйдя из здания, полковник подошёл к своему «Опелю» и открыл багажник.
— Мешочек взяли! — Распорядился Язёв, показывая на сумку с аппаратурой. — И к пролому в ограждении, шагом марш!
Мощный Благонравов небрежно отодвинул в сторону Курочкина и Савчука, и, молодецки крякнув, взвалил брезентовую торбу на свои богатырские плечи. Через десять минут вся группа была уже возле ограждения. В заборе зияла дыра в половину человеческого роста.
— Слона можно провести, — хмыкнул Язёв, — Савчук, чего порядок не наведёте на вверенной вам под охрану территории? Небось, некоторые несознательные граждане, так и норовят без билета в парк проникнуть?
— Да ведь, товарищ полковник, — Савчук беспомощно развёл руками, — уж сколько раз самолично с ребятами нашими из отделения фанерой дыру забивали. Выламывают, черти бессовестные!
— Ха, фанерой они забивали, ты бы ещё бумагой папиросной затянул, — пошутил полковник.
Савчук не нашёлся, что ответить и лишь тяжело вздохнул.
— Мигун! — Язев отвёл Василия в сторону. — Ведь примерно в одно время с немцами в парк со стороны Нескучного сада проникли и вы с Воронцовым?
— Нет, мы раньше немцев переместились, — Василий потёр лоб, вспоминая подробности вчерашнего дня, — точно, мы до их прихода в парк уже на стрёме были, делегацию пасли.
— Ну, значит и мы пораньше двинем, — решил Язёв и махнул рукой своим подчинённым, — начинайте оборудование распаковывать, а ты, Мигун, иди руководи моими орлами.
Василий вместе с щуплым Курочкиным и мощным Благонравовым приступили к сборке агрегата перемещения. Полковник, нависший над ними коршуном, внимательно наблюдал за процессом. Савчук, крутившийся рядом, тоже проявлял недюжинный интерес к затее гебешников.
— Оружие новое будем испытывать? Точно, товарищ полковник? — милиционер уважительно поглядывал на агрегат с приборным щитком, где красовались окошечки для даты и времени.
— Оружие, оружие. Смотрите ничему не удивляйтесь и никому не рассказывайте об испытаниях. За разглашение служебной тайны — расстрел! — Полковник едва заметно усмехнулся. — Шучу, конечно, но в каждой шутке есть доля правды.
Все сосредоточенно молчали, ожидая дальнейших приказаний, и они последовали.
— Василий, — обратился полковник к Борзяку, — время выстави на полчаса раньше, нежели вчера.
— Благонравов, рамку давай раздвигай. Да не сломай ручищами своими, силу не показывай, не на первенство общества «Динамо» выступаешь. Вещь хрупкая, работай аккуратнее, — продолжал наставлять подчинённого Язёв.
Василий аккуратно вынул из торбы контейнеры с кристаллами и принялся устанавливать их в специальные гнёзда рамы. Язёв тут же наклонился над ним и внимательно наблюдал за работой, время от времени, задавая уточняющие вопросы. Польщенный вниманием полковника, Василий отвечал старательно и подробно. Наконец, Борзяк закончил работу, разместил все контейнеры и на всякий случай ощупал дно сумки.
— Больше нет, аккуратные фрицы, тютелька в тютельку хватило, — поражаясь немецкой точности, восхитился Борзяк, — Чётко, на два перехода рассчитано. Подстраховались гады, подумали, вдруг с первого захода не получится. Теперь мы ихним запасом воспользуемся.
— Аккуратность немецкая боком фрицам выйдет, — полковник назидательно поднял вверх указательный палец, — Мы, поаккуратнее их будем, переиграем немчуру вчистую!
— Это как? — Не понял Борзяк.
— Увидишь! — Загадочно ответил Язёв.
Глава 32. ПЛАН ПОЛКОВНИКА ЯЗЁВА
Когда всё было готово, и Борзяк включил тумблер, Язёв приказал своим подчинённым пройти через рамку. Благонравов и Курочкин, не задумываясь, выполнили указание начальника. Милиционер Савчук, опасливо кряхтя и постоянно оглядываясь, вошёл в колеблющееся белое марево пространства, за ним привычно юркнул Борзяк. Последним степенно прошествовал Язёв. Оказавшись по ту сторону времени, все принялись оглядывать друг друга и окружающую обстановку.
— Ограждение вокруг территории парка по-другому покрашено. — Первым пришёл в себя Савчук. — Аккурат, таким цветом года за два до войны красили. И пригорок возле забора опять появился. А ведь его срыли давно. На нём пьянчуги по вечерам собирались и песни орали, отдыхающим культурно проводить досуг мешали.
— Всё правильно! — Язёв невозмутимо пожал плечами. — Мы в 1939 год переместились. А ты молодец, Савчук, здорово свой участок знаешь. Тебе бы давно офицерские погоны носить надо, а ты всё в сержантах ходишь.
— Так я тут, в отделении при Парке Культуры, с довоенной поры служу, — горделиво выпятил грудь Савчук, — а что в сержантах до сих пор, так образования не имею, пяток годков только в школе и отучился.
— Ладно, — прервал его Язёв, — будет тебе офицерское звание, коли, вести себя станешь, как надо. Узнаешь этих фраеров, что вчера у забора крутились?
— Конечно, товарищ полковник! — Вытянулся в струнку Савчук.
— Тогда, за мной! — Скомандовал полковник. — А ты, Мигун, веди нас на аллею, где вы вчера немцев подстерегли.
— Есть, — отозвался Василий и вышел вперёд.
— Не торопитесь, рассредоточьтесь, не идите стадом, — цыкнул полковник на слоноподобного Благонравова и худенького Курочкина, сунувшего под мышку свою пухлую папку.
— Курочкин! — вдруг зашипел полковник. — Ты, какого лешего, очки в такой оправе нацепил? Я же вам с Благонравовым велел одеться, как в 1939 году, а где ты видел такие очки в 1939 году? Их недавно выпускать начали.
— Виноват, товарищ полковник, — Курочкин смущённо шмыгнул носом, — у меня одни эти очки и есть. Я в 1939 году очков ещё не носил.
— Смотри у меня! — Язёв погрозил очкарику кулаком.
Василий брёл рядом с Язёвым, ничего не понимая.
— Товарищ полковник, — Василий несмело тронул за рукав стремительно шагавшего Язёва, — мы же хотели во вчерашний день отправиться, что бы Воронцова освободить, да Отто фон Шлёсса с Куртом задержать. Я и время на приборе на вчерашний день выставил, как же мы в 1939 год махнули?
— Хе-хе-хе, Васятка, — Язёв ткнул Василия в бок, — я так решил, вот и махнули! По моему, так сказать, велению и хотению. Понял?
— Так, я сам дату вчерашнюю на приборном щитке выставил, — не сдавался Василий.
— А я, Вася, переставил всё на тот день, когда молодой фон Шлёсс на экскурсию по парку со своей немецкой делегацией отправился, — полковник самодовольно усмехнулся, — пока ты там, язык от усердия до земли высунув, коробочки к раме мастырил, я и переставил всё.
