«Иди-ка сюда, гадёныш, — голос Шахова был на удивление спокоен, — живым меня взять хочешь? Попробуй, если самому жить надоело!»
Не отвечая, Сергей, подскочив вверх, нанёс левой ногой сильный удар в корпус сопернику. Но капитан, упав навзничь, разогнулся, словно пружина и, прыгнув вперёд обеими ногами, нанёс Воронцову мощнейший удар в грудь. Резкая волна боли захлестнула Сергея.
— Шахов тебя, сопляка, на четыре кости в раз поставит, — злорадно бросил капитан, стараясь попасть Воронцову в голову.
Бородин бросился на помощь Сергею, но тот остановил его.
— Не подходи, Семён, он убьёт тебя, — крикнул Сергей и тут же получил чувствительный удар в бок.
«Не можешь противостоять противнику, стоя, падай, бейся лёжа», — вспомнил Воронцов слова хроносовского инструктора по рукопашному бою. Уроки, которые посещал в своё время Сергей, были забыты им не полностью. Упав, он не торопился подниматься. Вдохновлённый проявлённой слабостью соперника, Шахов подпрыгнул, желая всей тяжестью своего тела приземлиться на грудную клетку Сергея, но сплоховал. Чётко выбрав момент, когда тело капитана оказалось над ним, готовое, опустится вниз всей своей смертоносной тяжестью, Воронцов двумя ногами ударил вверх, норовя попасть в сгруппировавшегося соперника. Удар достиг цели, Шахов перевернулся в воздухе и упал на живот. В тот же миг, Сергей оседлал поверженного врага и сдавил ему шею.
— Стукни по земле, сволочь, не то позвонки сломаю! — прорычал Воронцов.
— И не подумаю, ломай, — голос Шахова был всё так же спокоен, поняв, что проиграл, он не собирался просить о пощаде.
— Тебе повезло, что я не убийца, — Сергей ослабил хватку, — Антон давай наручники, мастер восточных единоборств больше не опасен.
— Ноги, ноги вяжите гаду, так, чтобы едва идти мог, — поучал подчинённых полковник Язёв, озабоченно поглядывая на свою порванную в схватке рубаху, — волоки их, ребята, к рамке. Профессор, небось, заждался нас уже.
— Братцы, мы же свои, одни погоны носим. Чего же вы нас в наручники одели? — попытался надавить на жалость самый молодой из арестованных, лейтенант Сушков. — Скажите, куда, мы и сами пойдём.
Ему никто не ответил, остальные задержанные угрюмо молчали, понимая, что крепко вляпались. Подойдя к заветной рамке, Язёв приказал всем остановиться.
— Теперь так, — полковник откашлялся, — Первый — Бородин, за ним — Зубарев, за ним — Коняев, потом — Сушков, после — Буров, затем — Шахов, потом — Воронцов, за ним — Борзяк. Борзяк и Воронцов помогают задержанным пройти в рамку времени, после этого идут сами. Вопросы есть?
— Никак нет, — в один голос гаркнули подчинённые Язёва.
— Тогда, в рамку времени, шагом марш! — скомандовал полковник.
Бородин, за ним Зубарев умело нырнули в колеблющееся белое пространство.
— Это, что ещё за хреновина? — Коняев недоумённо качнул головой в сторону таинственной рамы временного прохода. — Я вам не «тузик» и не «бобик» в дыры какие-то пролезать! Арестовали, так ведите, как положено. Я…
— Давай, лезь, тебе говорят! — Борзяк бесцеремонно ткнул полковника башмаком в зад, оставляя на красивой материи брюк Коняева отпечаток подошвы. — Не в лектории находишься, чтобы трёп тут разводить.
— Эй, эй! Поосторожнее с задержанным, — сурово погрозил пальцем Язёв, — не испорть товарный вид, раньше времени!
Выходящих по ту сторону рамки арестантов принимали Зубарев и Бородин, перешедшие временной рубеж первыми. Сидевший на стуле Линке, достав из кармана блокнот, фиксировал фамилии и звания коняевских подчинённых. Последним рамку преодолел улыбающийся полковник Язёв.
— Ну, вот и всё, — полковник довольно рассмеялся, — Сейчас дружно раму увеличим, чтобы карета «Скорой помощи» смогла из прошлого, в наше настоящее время перебраться, и порядок!
Через час всё было закончено. Полковник сделал звонок и вызвал ещё одну машину с Курочкиным и Благонравовым.
— Борзяк, — полковник подошёл к Василию и хлопнул его по плечу, — не берусь судить, что ты там раньше творил, но мне ты помог здорово.
— Я старался, Иван Иванович, — скромно потупился Борзяк.
Полковник помолчал, ожидая, пока прибывшие с Курочкиным и Благонравовым сотрудники уведут задержанных.
— Думаю, что настала пора проститься с тобой, а, урка в погонах? — Язёв изучающее посмотрел на Василия. — Обещаешь, что в том времени, где окажешься, бузить не будешь?
— Так точно, обещаю, товарищ полковник, — утвердительно кивнул головой Борзяк, — я теперь по-другому жить буду.
— У тебя, капитан, возражений на счёт судьбы Борзяка не имеется? — поинтересовался полковник у Воронцова.
— Обещал я ему, что разрешу уйти, если помогать станет. Он своё слово выполнил, придётся и мне своё держать, — Сергей взглянул на Борзяка, — но смотри, если что, считай, весь «Хронос» твоей персоной займётся. Не шути с законом! И со мной, тоже не шути, я тебя не простил, и не прощу никогда, так и знай. Понял, Вася?
— Понял, — кивнул Борзяк.
— А в какое время перемещаться будешь, решил уже? — спросил Язёв.
— В 1998 год, — ответил, не раздумывая, Борзяк.
— Дефолтный год, — тут же сообразил Воронцов, — небось, на скачке валютном разбогатеть хочешь? Ты ведь уже шастал в наше время? Отвечай!
— Шастал, был в 2010-ом году. Ты же знаешь, встречались с тобой там, забыл, что ли? — пожал плечами Борзяк. — А что? Всё, что не запрещено, то разрешено. Валютная спекуляция теперь в России в законе.
— Ничего себе, — присвистнул Язёв, — это, что же, доллары свободно покупать и продавать можно?
— Так точно, — кивнул Сергей, — валюту покупают и продают. Спекулируют, кто, чем может.
— Вот это да! — изумился Язёв. — Надо, как-нибудь у вас побывать, посмотреть, что со страной сталось. Вдруг, обычным путём дожить не получится?
— Милости просим, — улыбнулся Сергей, — я вам перед перемещением адрес свой домашний оставлю.
— Давайте со мной сначала решим, — взмолился Борзяк, — время идёт, а я всё ещё тут. Я ведь не один перемещаться буду. Татьяна, дочка профессорская со мной пойдёт, да и старика забрать придётся. Нечего ему здесь одному куковать. Верно, отец?
— Куда дочь, туда и я, — профессор утер покатившуюся по щеке слезу, — если нужен я ей, конечно.
— Я за Татьяной съезжу, да и домой заскочить надо, вещички кое-какие взять с собой хочу, — подхватился Борзяк, — если товарищ полковник машину свою даст, за час обернусь.
— За тебя другие уже обернулись, — хмыкнул Язёв, — И невесту тебе привезли и вещички твои прихватили.
— Это как? — удивился Борзяк.
— А так, — полковник приоткрыл дверь комнаты, — Курочкин, Танюшу веди, и барахлишко Васькино тащи.
Вошедший Курочкин ввёл в комнату смущённую Татьяну и поставил на пол увесистый спортивный баул с надпись «Адидас».
