«Как сделать победу над горсткой партизан более весомой? Как превратить её в разгром большого партизанского соединения?» — думал Отто фон Шлёсс, наматывая круги вокруг грузовика, где сидела его группа.
В кузове машины находились семь человек, включая командира, унтер офицера Курта Вессинга, самого смышленого помощника майора. Сейчас парни удрученно курили, глядя на все возрастающую гору трупов солдат немецкой армии.
— Господин майор, — Курт подошел к фон Шлёссу. — служащие похоронной команды собирают воинские книжки погибших. Их число велико. Погибших партизан намного меньше. Как нам выйти из сложившейся ситуации?
— Значит нужно сделать так, чтобы число погибших партизан возросло. Я не могу предъявить к осмотру высоким чинам из нашего командования эту жалкую горстку трупов русских, — рявкнул майор. — Кроме того, будет военный корреспондент, что он будет фотографировать, о чём он будет писать в своей газетке?
— Мы не можем найти больше трупов русских, чем их есть на самом деле, — осторожно сказал Курт.
— Я и сам знаю об этом, — зло ответил абверовец. — Кроме того, необходимо похоронить наших павших солдат. Они не могут валяться здесь на снегу, рядом с трупами партизан.
— Члены похоронной команды уже копают общую могилу. Приходится жечь костры. Грунт довольно сильно промерз.
— Пусть поторопятся, воинов рейха нужно похоронить как можно скорее, не их вина, что они пали в этой варварской стране и будут лежать здесь, а не покоиться в германской земле, — фон Шлёсс назидательно поднял вверх указательный палец.
— Господин майор, — замялся Курт.
— Что еще, унтер офицер Вессинг? — прорычал фон Шлёсс.
— Господин майор, — осторожно продолжил Курт. — Кто будет знать, сколько трупов немецких солдат будут похоронены в этой общей могиле, в этом безымянном русском лесу?
— Что ты хочешь этим сказать, Курт? — мигом заинтересовался майор.
— В общую могилу, которая будет готова через несколько часов, мы можем положить для вида десяток, полтора наших павших воинов.
— А что мы будем делать с остальными? — вопросил абверовец, уже поймав мысль своего хитрого помощника.
— Остальных мы выдадим за погибших партизан.
— Как это? — уставился фон Шлесс на Курта. — Ведь на них форма германской армии, а партизанский сброд одет во что попало.
— Огонь сделает всех похожими друг на друга, господин майор, — Вессинг цинично усмехнулся. — Скажите, кто-нибудь додумается разрыть могилу немецких воинов, чтобы посмотреть, сколько точно человек нашли в ней свой покой?
— До этого не додумается даже сам сатана, — воскликнул в волнении Отто фон Шлёсс.
— Значит, так и нужно сделать! Мы ждём, пока похоронная команда закончит рытьё могилы. Потом отправляем их восвояси под каким-нибудь благовидным предлогом….
— Это уж я возьму на себя, — радостно воскликнул майор. — Я обвиню этих могильщиков в мародерстве. Все знают, что перед тем, как похоронить солдат, эти скоты лазают у них по карманам, снимают с пальцев кольца, а иногда не гнушаются выбивать у мёртвых золотые зубы.
— Вот, вот, — поддержал начальника Курт. — Вы отсылаете их отсюда, а мы положим в выкопанную могилу десяток трупов и сами заровняем её. После этого, мы с моими парнями сожжём трупы остальных огнемётами. Несколько русских трупов разбросаем по окрестностям. Пусть создастся впечатление, что русские бежали из этого гигантского огненного котла, но немецкие пули не дали им уйти. Мало того, будут оправданы большие потери, которые понесли наши ребята! Ещё бы, ведь русских было несколько сотен, но военнослужащих вермахта не запугать, они выполнили поставленную перед ними задачу! Всё будет прекрасно. Ручаюсь, мы подготовим живописную картинку для вашего друга, военного корреспондента.
— Гениально! Гениально, мой мальчик! — расчувствовался майор Абвера Отто фон Шлёсс. — Вы давно заслужили погоны лейтенанта.
Через пару дней место было оцеплено плотным кольцом немецких солдат. Высокие германские чины, осмотрев поле боя и горы трупов «лесных мстителей», преклонили колени перед могилой павших воинов рейха. Было сказано немало слов горячей благодарности в адрес блистательно проведшего операцию по уничтожению крупнейшего партизанского соединения майора Абвера Отто фон Шлёсса. Военный журналист сделал множество впечатляющих снимков и отправился писать очередную статью о ратном подвиге истинных арийцев.
Глава 11. ДОШЛИ
Антон Зубарев очнулся от тяжёлого забытья. Подводу сильно дергало, измученная лошадь еле волокла непомерный груз, утопая в ледяной каше. Потеплело, но оттепель сделала продвижение обоза еще более трудным. Мигун, чётко сверяя маршрут с картой, разрешал измученным людям идти только ночью. С наступлением рассвета, Василий загонял подводы в чащу леса. Давно уже кончилась территория, контролируемая людьми абверовского майора.
«Теперь надежда только на самих себя, — невесело размышлял Мигун. — Случись напороться на немцев, не поздоровиться. Патронов практически нет, а продзапас закончился ещё вчера. Чем кормить людей — не ясно?»
Мигун вёл под уздцы заряжённую в подводу лошадь, находясь в голове своего маленького обоза.
— Тпру! — Василий остановил переднюю подводу и бросил вожжи сидящему на ней пареньку лет восьми. — На, будешь за кучера.
Сильно болела голова, першило горло, трофейные немецкие сапоги Василия, еще как-то спасавшие в мороз, теперь набухли от сырости и стали пропускать влагу. Промокшие ноги казались ледяными. Но разжечь костер, чтобы обсушиться Мигун боялся. Подошла Тоня, молча взяла за рукав, потянула к себе и положила свою маленькую ладошку на лоб Василия.
— Да ты горишь весь, у тебя жар, Вася, — девушка смотрела на Мигуна испуганно.
«Кажись и вправду расклеился», — подумал про себя Мигун, и, глядя на Тоню, успокоил девушку:
— Ерунда! Чуть-чуть простыл. Главное сейчас, избежать встречи с фрицами.
Обоз был в пути пятые сутки, а дойти до линии фронта всё не удавалось. Где-то впереди слышны были отзвуки канонады, но как добраться до передовых отрядов Красной Армии, Мигун представлял теперь слабо. Согласно карте именно здесь должна была находиться линия фронта. Но в месте, где Василий остановился со своим обозом, всё было спокойно.
Мигун объявил привал до вечера и, скрепя сердце, вытащил НЗ. Это был последний, лично выданный ему Стожковым, мешочек сухарей, весом меньше килограмма. Именно на этот случай командир отряда и велел хранить неприкосновенный запас. Мигун передал сухари Тоне.
— Раздай в первую очередь детям и женщинам по одному сухарю, старикам — по полсухаря. Тяжелораненому не давай, он кончается, да и есть уже не может.
— Про Зубарева ты забыл, — напомнила Тоня.
— Антону я сам снесу, — Мигун выбрал самый маленький сухарь и направился к телеге, где, опершись на локоть, полулежал старлей.
