— Да уж, сходишь тут с вами! — Мигун заржал. — Со страху расхотелось. Гляжу, как тут помутнело, потемнело! Вот у меня охота-то и прошла.
— Давай, хотельщик, иди к машине, — приказал Бородин.
— Ты Дадуа только про меня не говори! Ладно, Сень? — Мигун просительно заглянул в глаза Бородину. — А то Вахтанг решит, что засранца к себе на службу принял. Потом вовек не отмоюсь. Задразнят ведь.
— Ладно, не скажу, беги, давай быстрей отсюда.
Мигун умчался.
Дадуа и Линке, миновав рамку, вошли в странную, молочную кисею, кажущуюся осязаемой.
«Вот что значит ощутить прикосновение времени», — с удивлением подумал Дадуа.
Он сказал об этом идущему рядом профессору, и голос прозвучал глухо и нечётко. Через какое-то время, показавшееся непродолжительным, кисея исчезла и пространство, окружающее путников приобрело своё обычное состояние: обычные трава, деревья, небо с клочками облаков. Да было ли что-нибудь? Может быть, им всё привиделось? Профессор с Дадуа подошли вплотную к железнодорожному полотну. Профессор взглянул на часы.
— Готовьтесь, Вахтанг, сейчас вы увидите брата, — торжественным голосом произнес Линке.
Дадуа взглянул на профессора, но ничего не сказал в ответ. Сердце Вахтанга учащенно забилось в предчувствии чего-то необычного, неведомого ему доселе.
Неподалеку шумно ухнул паровоз, раздался протяженный гудок. Вахтанг и Линке отошли в густую зелёную поросль тоненьких деревцев, тянущуюся вдоль путей. Отсюда отлично было видно показавшийся черный паровоз. Он шёл небыстро, величественно выдувая сизо-чёрные клубы дыма. К паровозу было прицеплено пять теплушек. Створки вагонов были открыты. Положив руки на длинные продольные рейки опор, из вагонов смотрели люди в черных бушлатах. Вдруг Дадуа заметил Галактиона. Брат смотрел вдаль, чёрная кожаная куртка была расстегнута. Под курткой Вахтанг увидел побелевшую от частых стирок гимнастерку. Несмотря на летнее время, на улице было прохладно. Но Галактион распахнул ворот, подставляя грудь холодному ветру. Черная кожаная фуражка с красной звездой была лихо сдвинута на затылок, из-под нее выбивались непослушные иссиня черные волосы, слегка тронутые сединой. Галактион курил, держа козью ножку большим и указательным пальцами правой руки.
— Брат, брат, брат! Я тут, брат! — хрипло шептал Вахтанг, наблюдая за медленно плывущим паровозом из-за молодых деревьев. Он был благодарен паровозу за то, что тот шёл так медленно, продлевая его встречу с Галактионом. Дадуа хотел громко окликнуть брата, броситься, обратить на себя внимание Галактиона, но вдруг ослабел, силы покинули его, а на глаза навернулись слёзы. Чекист Дадуа плакал, плакал в первый раз за много лет, плакал, не в силах скрыть и заглушить свой плач. Теплушка, где стоял Галактион, проплыла мимо. Вахтангу показалось, что брат бросил на насыпь какую-то бумажку. А может, это бросил вовсе не брат, а какой-нибудь другой боец отряда. Состав набрал ход, порождая волну ветра. Возникший поток поднял с насыпи пыль и скомканную бумажонку, бросив блеклый комочек к ногам Вахтанга. Тот поднял и развернул его. Это была обёртка от махорки. На шершавом листке стоял нечеткий расплывчатый штамп «г. Москва. 1919 год. Трест Главмахорка. Уп. № 3А». Вахтанг молча положил бумажку во внутренний карман кителя.
— Пойдемте, Вахтанг, мы и так находимся здесь больше, чем я рассчитывал. Переместитель еще не обкатан и не доработан. Возможны всякие побочные эффекты. Мало ли что может случиться, — профессор Линке взял ошарашенного Дадуа под руку и потащил за собой в сторону рамки.
Дойдя до места, Вахтанг и Линке проделали уже знакомые действия, выходя из рамки обратно в своё время. Опять возникли колебания пространства, но зыбкая кисея молочно-белого цвета уже не казалась таинственной. Стоящий на часах возле рамки Семен, увидев Дадуа и Линке, сильно удивился. Оба были не похожи на себя, бросая друг на друга восхищенные взгляды, они стояли и молчали.
— С возвращением, Иван Фридрихович! — Дадуа протянул профессору руку.
— И Вас с возвращением, Вахтанг Георгиевич, — ответил профессор, пожимая руку чекиста.
Они ещё с минуту стояли и смотрели друг на друга, потом начали резво собирать свое оборудование. Семен помогал им. Через полчаса троица шагала обратно к полуторке. Впереди с видом победителя шёл профессор Линке, прижимая к своей груди неизменный портфель, куда заботливо уложил миниатюрные контейнеры с кристаллами. За ним, нагружённые научным оборудованием, брели Дадуа и Бородин.
Глава 14. ТЕНИ ПРОШЛОГО
Воронцов поднялся на 6 этаж добротного сталинского дома и остановился в нерешительности. В какую из квартир звонить, ни на одной из дверей не было табличек с номерами. Подождав, пока глаза привыкнут к полумраку, Сергей нажал звонок рядом с обитой потрепанным дерматином, явно не новой дверью. Примерно через минуту послышался шум открываемого замка и, на пороге появилась сухонькая старушонка лет восьмидесяти. Бабка бойко осмотрела Сергея с ног до головы и, уперев сухонькие ручки в тощие бока, выдохнула с вызовом:
— Ну?
Сергей, не ожидавший такого неласкового приема, удивленно молчал.
— По какому вопросу беспокоите старого больного человека, господин хороший? — божий одуванчик был настроен решительно.
— Я, собственно, пришел к Семену Ивановичу Бородину, ветерану МВД. Может быть, я ошибся квартирой? У вас тут ни на одной двери таблички с номером нет. Нетрудно и ошибиться. Извините, пожалуйста, — Сергей повернулся, собираясь звонить в другую квартиру, узнавать что-либо у этой сумасшедшей старухи не было никакого желания.
— А зачем вам понадобился старик? И кто вы такой? — бабка водрузила на нос очки и, подобрав сухонькие губки, с подозрением взирала на Сергея.
— Сергей Воронцов, капитан Федеральной службы безопасности, — Воронцов развернул перед подозрительной бабкой ФСБэшные корочки, которыми были снабжены все оперативные сотрудники «Хроноса». Сергей и его коллеги по распоряжению начальства пользовались документами смежного ведомства.
— Семен Иванович Бородин проживает здесь. Я его соседка, Алена Дмитриевна Зубарева. Вон моя квартира, — бабка показала на мощную стальную дверь, расположенной рядом квартиры. — Мы с Семёном давно знакомы. Мой покойный муж тоже служил в органах, они были дружны с Бородиным. Вместе и квартиры тут получили и обустраивались тоже вместе. Не поверите, ремонт в обоих квартирах делали сразу, — старуха заметно смягчилась. — Проходите, проходите, Сергей, что же я вас на пороге-то держу?
— А вы помогаете Семену Ивановичу по-соседски? — Сергей вошел в старомодную старенькую прихожую, снял ботинки, остановившись в одних носках.
— Я Семёна и раньше опекала, и до сих пор за ним присматриваю, — бабка проворно достала из галошницы большие домашние тапки, похожие на те, что дают экскурсантам в музеях. — Сеня же всю жизнь один прожил. Так и не женился. Ни родных, ни близких у него нет. Как родители его померли, так один и живёт. Кроме нас с мужем, у него и друзей-то толком не было. Он и с женщинами почти не общался. Сюда не водил, по крайней мере. Знаете почему?
