«Повезло бабке, к старости сохранить почти такую же фигуру, что и в молодые годы» — лениво подумал Сергей. Вот только оглохла Мария Захаровна со временем основательно. Радио на всю катушку включает, по телефону почти ничего не слышит. Если Семён звонит, то всю информацию для тётки передаёт её соседкам по коммуналке, а те уж после до Захаровны докрикиваются.
— Любит же Захаровна радио слушать, — Сергей потёр оглохшие за полдня уши, — ни одной передачи не пропускает.
В коридоре раздался звонок телефона, еле слышный в какофонии очередного скрипичного концерта, передаваемого из Московской Консерватории.
«Кому бы это? — подумал Воронцов. — Соседей дома нет, выехали за город по случаю выходного дня. Может быть, Бородин весточку подаёт? Семён велел непременно дождаться его инструкций и не предпринимать ничего самому».
Сергей соскочил с сундука, лёжа на котором, пытался читать газету «Советский Спорт» пятилетней давности, найденную на тёткином платяном шкафу и служившую довольно продолжительное время мухобойкой. Воронцов в два прыжка оказался возле огромного допотопного телефонного аппарата, висевшего в коридоре на самом видном месте. Участок засаленных обоев рядом с этим чудом техники пестрел номерами телефонов родных и знакомых обитателей квартиры.
— Вас слушают, — буркнул в трубку Воронцов.
В период подготовки к перемещению во времени Сергей прослушал курс лекций одного уважаемого профессора на тему «Москва сороковых годов». Давно сотрудничавший с «Хроносом» историк заострил внимание Сергея на том, что говорить «Алло», находясь в Москве тех лет категорически нельзя. Это телефонное приветствие появилось много позже. Отвечать на звонки в послевоенной Москве капитану Воронцову рекомендовалось фразами: «Вас слушают» или «Слушаю вас».
— Слушаю вас, — вторично выкрикнул в трубку Сергей, орущее на кухне радио не давало возможности хорошо расслышать звонившего.
— Здравствуй, тётушка! — Сергей услышал весёлый голос Бородина. — Как здоровье, милая? Всё дома сидишь?
— Дома я, — коротко ответил Воронцов, понимая, что Бородин не может говорить с ним прямо.
— У меня тоже всё хорошо. Служу, отдыхаю. Вчера в кино ходил, в «Ударник», на шесть часов вечера. Зайти к тебе хотел, да не успел. А ты бы тоже развеялась бы, в кино бы хоть сходила, что ли? Сейчас много фильмов трофейных показывают. А этот, что в «Ударнике» идёт, жалостливый, как раз для тебя. На сеанс только поздний не ходи, не молоденькая ведь, домой пораньше возвращайся.
— Я всё понял, Семён. — Сергей услышал в трубке, как речь Бородина заглушил звонок проходящего трамвая. — Встречаемся у «Ударника». А, время? Два, четыре, шесть часов?
— Да что ты говоришь, тётушка! — хохотнул Бородин— Нинка из шестой квартиры родила? Ну и дела у вас там творятся!
— Я всё понял, Сеня. Кинотеатр «Ударник». Шесть часов вечера, — прокричал в трубку Сергей, безнадёжно проигрывая Лидии Руслановой, которую в данный момент слушала Захаровна, гремя посудой на кухне.
В без десяти шесть вечера Сергей Воронцов прохаживался возле касс кинотеатра «Ударник». Вечер выходного дня выдался тёплым. Молодые люди, одетые в основном в широкие светлые брюки и белые рубашки, терпеливо дожидались своих девушек, приглашённых ими на свидания. Поведение ребят было примерно одинаковым. Они нерешительно переминались с ноги на ногу, то и дело, посматривая на большие круглые часы, установленные над входом в кинотеатр. В руках у парней были букетики дешёвых цветов и серые квадратики билетов.
— Контрамарки нужны, земеля? — обратился к Сергею высокий малый в кепке-восьмиклинке, натянутой на самый нос. — Картина хорошая, заграничная. Для себя брал, с девушкой пойти хотел, а она не пришла. Экзамен в техникуме смоём завалила и расстроилась.
— Сколько просишь, братуха? — Сергей изучающе посмотрел на парня.
— Три цены! — парень усмехнулся, показав золотую фиксу в вернем ряду прокуренных зубов. — Сам за такую деньгу час назад покупал.
— Давай! — Сергей полез в карман и отдал фиксатому деньги.
Через несколько минут Воронцов заметил, как уже знакомый ему горе влюблённый втюхивает билеты двум подружкам, не успевшим приобрести контрамарки в кассе. «Спекуль обыкновенный, неистребимый во все времена тип» — констатировал Воронцов, наблюдая за потоком фланирующих перед кинотеатром парочек. Вдруг невдалеке Воронцов заметил Семёна Бородина, торопливо шагавшего к «Ударнику». Семён был в лёгком сером костюме, руки держал в карманах расстегнутого пиджака. Воронцов подался чуть вперёд, но Бородин прошёл мимо, даже не взглянув на Сергея. Семёна вели, это Воронцов понял чуть позже. В большом, плотном потоке людей Сергей не сразу выявил соглядатаев. Один, невысокий студент в очках с двумя толстыми тетрадями под мышкой, шёл вровень с Бородиным, почти по самому краю тротуара. Второй топтун держался сзади объекта. Это был высокий лысыватый мужик в небрежно накинутом на плечи пиджаке. Оба филёра грамотно выполняли свою работу, человек, далёкий от будней спецслужб, никогда бы не заметил за собой такой слежки. Но Бородин, давно засёкший и студента и лысого, не торопился уходить от хвостов. Он сбавил шаг и, достав из кармана пачку «Спорта», выудил из неё последнюю папиросу. Небрежно скомкав пустую картонку, Семён отбросил её в сторону. Смятая пачка, пролетев несколько метров, ударилась о верхний край урны и осталась лежать на дороге. Лысый, идущий сзади Бородина, свернул в сторону и торопливо направился к бумажному комочку. Сергей, отлично видевший этот манёвр, толкнул лысого плечом и, опередив его, наступил на смятую пачку ногой. Наклонившись, Воронцов принялся неторопливо завязывать шнурок на ботинке, который сам же и развязал секундой ранее. Когда Сергей выпрямился, смятая пачка лежала у него в кармане брюк. А хлопающий глазами лысый топтун недоумённо крутил головой, рассматривая девственно чистый участок тротуара. Воронцов повернулся и неспешно двинулся к входу в кинотеатр. Лысый, на секунду замешкавшись, увязался за ним. Сергей бросил взгляд на удалявшегося в сторону набережной Москы-реки Бородина. Худосочный студент перестроился и теперь, заняв место лысыго, пас Семёна сзади.
«Всё понятно! Лысый остался следить за мной. Они видели, что Бородин „послал мне письмо“. Нужно немедленно уходить» — подумал Сергей, продолжая, активно работая локтями, пробираться к входу в кинотеатр. Лысый тоже усиленно толкался, не желая упускать Сергея из виду. Филёру было тяжело, огромная масса народа напирала на узкие двери. К имеющим билеты гражданам пытались пристроиться пацаны среднего школьного возраста, идущие в кино на «хапок». Не имея денег на билеты, они, разбившись на группки по два-три человека, успешно преодолевали кордон, состоящий из пары бабушек-билетёров и полного неповоротливого милиционера, присланного из ближайшего отделения милиции, для помощи сотрудникам кинотеатра. Лысый неумолимо приближался к застрявшему в голове очереди Воронцову. Вот топтун уже полез в нагрудный карман пиджака и достал оттуда красную книжечку. «Задерживать собрался, — понял Сергей. — Хорошо, что билеты купил, в этой толчее есть шанс удрать. На подходе к „Ударнику“ давно бы сцапали, а тут шум не хотят лишний поднимать». Сергей обернулся ещё раз. К лысому яростно продирался фиксатый спекулянт, который торговал билетами перед сеансом. «Ага! Да это он тут для отвода глаз билетами промышляет, а у самого погоны, небось, на плечах имеются— азартно подумал Воронцов. — Ну ничего, ребята, сейчас я вам покажу.» Воронцов сдвинулся чуть в сторону и достал из кармана сдвоенный квадратик билетов.
