Я оглянулась. Донателло, как ни в чем не бывало, смотрел поверх наших голов.
Владимир Ильич отошел от мамы, оперся о прилавок и положил перед собой черные кожаные перчатки. Глаза его устремились вдаль — на Донателло. Мы с Аленой только вертели головами, глядя на него, как змеи на заклинателя. Странно — несмотря на все позерство и вычурную театральность, мамин почтенный приятель скорее нравился мне, чем нет.
РАССКАЗ ВЛАДИМИРА ИЛЬИЧА
Мы познакомились с Тоней… Впрочем, неважно, в каком это было году. Для вас, молодых, это все равно дремучая старина.
Я был студентом-первокурсником, она — красавицей, королевой любого бала, который удостаивала своим присутствием. У нее было полно поклонников, взрослых и солидных людей. Никому из них она не оказывала предпочтения, но это мало утешало. Ведь и меня никак не выделяли из восхищенной толпы.
Так было, пока я не подарил ей черепах, четырех больших и одну маленькую. Их привез мой отец из Индии, это был очень редкий талисман. Обычно такие черепахи вырезаются из черного дерева, а эти были светлые. Возможно, они даже тогда имели какую-то этнографическую ценность. Но мне было все равно — у Тони день рождения и она должна получить самый лучший подарок, а ничего лучше у меня не было.
Я без колебаний вырезал бы свое сердце, если бы оно понадобилось моей королеве для праздничного ужина.
Но черепах оказалось достаточно. Тоня стала отличать меня, и мы подружились. У нас случился короткий, просто-таки молниеносный роман. Я был на седьмом небе от счастья. Но туман первых восторгов еще не успел рассеяться, а мне уже нашли замену.
Тонечка много лет любила одного человека. К сожалению, это был не твой папа, Аня, и не Катин дедушка, который тогда еще не появился на ее горизонте. И, к еще большему сожалению, это был не я.
Человек этот был ее недостоин — на мой взгляд. Но моего мнения никто не спрашивал.
Они то сходились, то расходились, и ради него Тоня без колебания бросала всех своих прочих возлюбленных. Я не стал исключением.
Почему-то тогда, по молодости — я прошу вас учесть, девушки, что в ту пору я был постыдно, неизлечимо молод, — так вот, по молодости и наивности мне казалось, что именно черепахи, благодаря своим магическим свойствам, сделали возможной нашу близость. Когда она оборвалась, я тайком молился черепахам, чтобы они вернули мне счастье. Потом я их возненавидел. Я ведь оставался другом дома и знал все, что в нем происходит.
В одной из черепах есть тайник В твоей, Катя, потому что остальные я уже проверил. Они так похожи, что я их не различаю. Хотя Тоня говорила, что у каждой свое лицо, а Тонин внук даже дал им имена. В этом тайнике мы прятали записки. Тонечка жила с мамой, папой и старшими сестрами, в доме все время толклась куча народу — гости родителей, друзья и подруги дочерей. И мы потихоньку от всей компании клали записки в черепаху, когда хотели договориться о встрече или сказать друг другу нежные слова.
А потом я получил отставку, и черепаха стала служить почтальоном для другой влюбленной пары. Тоня переписывалась со своим новым другом с помощью моей черепахи. Такого предательства я не мог вынести — ни со стороны моей любимой, ни со стороны глупого деревянного существа. Меня утешало только одно — с пятой, самой маленькой черепашкой Тоня не расставалась никогда и никому ее не показывала. Это был ее личный талисман.
Я страдал и задыхался от любви еще много дней. Но в конце концов собрался с силами и начал жить своей жизнью. Женился, вырастил детей, развелся. Сделал карьеру. Объездил полмира. Тоню я не видел, хотя изредка до меня доходили слухи о ее замужестве, о рождении дочери, смерти мужа. Я знал, что она всегда оставалась королевой и среди наших ровесников ходили легенды о ее неувядаемой красоте и молодости. Потом она исчезла не только из виду, но и из слухов.
Примерно год назад один приятель моей юности, который тоже в свое время ходил в Тониной свите, рассказал, что его младший брат встретил знаменитую Антонину Калинкину. И что она все так же прелестна, выглядит лет на тридцать с хвостиком, максимум на сорок. Видимо, разговоры о тайне вечной молодости, которые сопровождали Тоню, оказались правдой, а не аллегорией.
Вечная молодость! Если это было кому-то подвластно, то лишь Тоне.
Непостижимо, но я вновь почувствовал биение сердца. Долгие годы мне казалось, что я смог забыть Тоню навсегда, но при одной мысли, что она где-то рядом, я не мог усидеть на месте. Я должен был ее увидеть, ведь я, оказывается, все эти годы продолжал любить ее.
Я не выдержал и начал наводить справки. Вас, возможно, это шокирует, но когда-то я служил в ведомстве, которое занималось, в числе прочего, и разведывательной деятельностью. У меня был опыт, связи и некоторые возможности.
Я выяснил, что брат моего приятеля обознался: прекрасной дамой была не Тоня, а ее дочь Аня. Этим и объясняется секрет молодости. Что касается Тони, то здесь появилась новая тайна — наша королева внезапно покинула свет и исчезла. Куда? Почему?
Я знал также, что близких она попросила ее не искать, и они этого не делали. Но меня-то никто ни о чем не просил! Я не могу умереть, не узнав, что случилось с Антониной. Так я сказал себе. И тут же понял: ответ знают черепахи. Вернее, одна черепаха, та, в которой тайник.
Мы — эпистолярное поколение. В детстве мамы укачивали нас, зажав в руке фронтовой треугольник. Я не представляю себе, чтобы в жизни моего ровесника случилось что-то важное и он бы это не записал.
А кому Тоня могла доверить свою тайну, если не хотела сразу раскрывать ее перед своей семьей? Только рыжей черепахе с тайником в животе. Там обязательно должна быть записка, письмо кому-то из нас. Может быть, даже мне.
— Но в черепахе нет тайника! — не выдержала я. — Мы с Сашей проверяли!
Владимир Ильич только усмехнулся.
Неожиданно властным жестом он протянул руку, и Алена, как заколдованная, сделала три шага вверх по стремянке, сняла Донателло с полки и протянула ему. Ильич бережно взял черепаху в ладони, погладил ее кончиками пальцев и вздохнул.
— Прежде чем мы откроем ее, — сказал он, — я бы хотел закончить свой рассказ. Мои поступки были не очень красивыми, но я преследовал высокую цель и никому не хотел зла. Узнав, что семья Тони разделила четырех черепах, я начал искать их одну за другой, сам себе напоминая знаменитых охотников за сокровищами, спрятанными в стульях. Эти поиски наполнили смыслом мою однообразную жизнь и заставили меня самого помолодеть на несколько лет.
Труднее всего было проникнуть в общежитие Александра. Для этой цели мне пришлось прибегнуть к помощи моего племянника Славы. Не обижайтесь на него, Катя, — его интерес к вам был совершенно искренним и никак не связан с этой историей. Слава проник в здание, пользуясь своим телевизионным пропуском и заморочив администрации голову рассказами о передаче, которую он якобы собирается там снимать. К сожалению, ему пришлось забрать черепаху из комнаты, принести мне для проверки, а потом очень аккуратно возвратить на место. Саша, вероятно, заметил пропажу, но делать было нечего.
