Надо же, выжили в такой мороз.
Пока Тимард отсиживался за решеткой, подкармливать котят было некому, и я решила взять эту обязанность на себя. Синеводка закончилась, но зато принесенные Далией пирожные были со сливочным кремом.
Вспомнив о брошенных морских котятах, я испытала болезненные укоры совести и решила их заглушить заботой об этих малышах. Достав весь крем из песочных корзиночек, положила перед ними, и котята тут же на него набросились. Поддавшись порыву, я уже почти решила взять их на несколько дней к себе, но доносящиеся из дома вопли папочки вынудили от такого решения отказаться. Он же буйный — зашибет и не поморщится.
В шестнадцатый день первого зимнего месяца, когда все исправные часы показывали десять утра, я неспешно шла по окутанным сумерками улицам, направляясь к Морскому корпусу ловцов. Ледяные пальцы теребили завязки плаща, и я не была уверена, отчего они мерзли больше — от суровой погоды или все-таки волнения.
«Вот куда, куда я лезу? — непрестанно повторяла про себя, клацая зубами. — Ни нормальных знаний, ни происхождения, ни даже соответствующего уровня магии, а точнее — практически полное ее отсутствие. И на что только надеюсь?»
Корпус располагался на высокой отвесной скале, возвышающейся прямо над берегом. Чем ближе я подходила, тем отчетливее становился шум волн, с силой ударяющихся о ее подножие. Лишь оказавшись в непосредственной близости со скалой, я вспомнила о бесчисленном количестве ступенек, ведущих наверх. Вот уж точно отличный способ проверить уровень физической подготовки кандидатов на должность ловцов!
Рядом послышались громкий птичий крик и мужские голоса. Обернувшись на звуки, я заметила двух молодых людей, держащих под уздцы черных грифонов. Один из них — в смысле, из парней — обладал огненно-рыжей шевелюрой, а другой был платиновым блондином.
Альв — тут же определила я расовую принадлежность второго, отметив характерно заостренные на кончиках уши и бесцветные глаза. Насчет первого ничего сказать не могла, но человеком он однозначно не был.
А я еще в первые секунды о них как о «молодых людях» подумала…
С толикой зависти посмотрев на породистых летунов, я возвела тоскливый взгляд к возвышающемуся надо мной корпусу и принялась подниматься по выдолбленной прямо в скале лестнице. Уже через несколько минут отметила, что архитектор явно обладал каким-то извращенным чувством юмора. Потому что лестница, вместо того чтобы идти прямо, обвивала скалу точно серпантин, из-за чего время на подъем увеличивалось, как и затраты сил. А ступени-то, ступени! Крутые, высокие, уже за одно только их преодоление памятник при жизни возводить можно!
Судя по ощущениям, прошло не менее получаса, а я только-только добралась до середины. В очередной раз остановившись, чтобы отдышаться, внезапно услышала внизу чьи-то шаги. Обернувшись, увидела, что следом за мной поднимается девушка — да как поднимается! Стремительно, бодро и, кажется, даже не запыхавшись!
«Еще один альв», — решила я, заметив выбившиеся из-под капюшона светлые платиновые волосы. Впрочем, могла и ошибаться, ушей и глаз-то видно не было.
Появление потенциальной соперницы — претендентки на место в рядах кадетов неожиданно придало сил, и я с удвоенным, даже утроенным старанием стала подниматься по треклятым ступеням.
Словно издеваясь, внезапно подул резкий порыв ветра, идущий от рассекающих воздух мощных крыльев.
— Упражняетесь, девочки? — спросил гордо восседающий на грифоне тот самый рыжий, которого я видела в компании альва. К слову об альве — не прошло и нескольких секунд, как он тоже нарисовался в поле зрения.
— Может, подвезете? — спросила идущая позади меня девушка и, сделав выразительную паузу, добавила: — Мальчики.
Натянув поводья, рыжий усмехнулся:
— Запрещено. Да вам и осталось-то всего ничего.
Сарказм оценила и я, и моя попутчица. Мы понимающе переглянулись, после чего альва откинула капюшон и заговорила уже ласковее:
— Мальчики, а вы всегда такие хорошие и не нарушающие запретов?
Совершенной красотой девушки прониклись не только всадники на грифонах, но и сами грифоны, и даже я. Альвы всегда славились безупречной внешностью, но эта была какой-то особенной. С идеально правильными чертами лица, прозрачными раскосыми глазами и миниатюрными острыми ушками, она производила неизгладимое впечатление.
Помотав головой, словно бы отгоняя наваждение, рыжий спустился ниже, протянул альве руку и совершенно другим тоном произнес:
— Буду рад оказать вам услугу, прекрасная леди.
— Благодарю, — ответила та и, выдержав недолгую паузу, добавила: — Но я не предоставляю вторых шансов.
Не дав рыжему опомниться, блондинка снова накинула капюшон и резво побежала по лестнице. Негромко что-то напевая, она обогнала стоящую столбом меня и даже нашла в себе силы ускориться.
Растерянность «мальчиков» длилась недолго. Натянув поводья, рыжий направил своего грифона вверх, альв последовал его примеру, и через несколько мгновений они скрылись в дымке, окутывающей верхушку скалы.
К тому времени как я преодолела последнюю ступеньку, мне хотелось только одного — лечь и умереть. Было так жарко, что не ощущался даже крепкий, набирающий силу мороз. Сугробы, которые намело у центральных ворот, казались такими притягательными, такими мягонькими и манящими, что я очень явственно представила себя лежащей на них.
Тяжело дыша, обернулась, посмотрела вниз, да так и замерла, не веря, что сумела преодолеть такой подъем. Но что меня по-настоящему поразило, так это открывающийся со скалы вид. Внизу бушевало холодное синее море, вдали виднелись неясные очертания туманных островов и скал забвения, а еще отсюда можно было увидеть многочисленные районы Сумеречья… Потрясающее зрелище.
Морской корпус был построен как крепость более полутора тысячи лет назад. Одно время здесь располагалась резиденция короля, но, когда потерянных душ стало слишком много, крепость немного перестроили и отдали ловцам. Это был один из самых крупных морских корпусов королевства, и уступал он лишь главному, находящемуся в столице.
Сейчас ворота были открыты, и, войдя в них, я оказалась на большой площади, в центре которой возвышалась огромная скульптура. Распластавшуюся на камнях гидру пронзал мечом знаменитый Таггар — первый известный в истории ловец. Кстати, почему именно ловцу, а не какому-нибудь магу довелось совершить сей подвиг, эта самая история умалчивала.
И все-таки было в этом месте что-то особенное. Величественное сооружение — тяжеловесное, темное, но по-своему красивое — производило неизгладимое впечатление. На его фоне я сама себе показалась слишком маленькой и даже жалкой. Но такие нелестные мысли о собственной персоне тут же отбросила и, на ходу поправляя растрепавшиеся волосы, уверенно приблизилась к входу в главное здание.
Как и обещалось в объявлении, меня встретили. У дверей стояла пара ловцов, которые внесли мое имя в список, после чего один из них провел меня внутрь. Мы прошли несколько длинных, утопающих в полумраке коридоров и поднялись на второй этаж. После снова коридор, темно-вишневая дверь — и мы на месте.
