Пол налил ей в чашку чистый бренди.
– Для мира очень важно знать правду об этой войне, – заметила я.
– Да. Но все, что я пишу, не в состоянии передать того, что этим парням пришлось пережить в реальности. Эти трупы. Эти страшные лица. Открытые рты, вывернутые наружу губы. Они кричали, умирая.
– А мне бы хотелось, чтобы американцы пришли сюда и покончили со всем этим, – сказала Маргарет. – У меня сердце кровью обливается, когда я вижу, как страдают наши ребята, но так, по крайней мере, война быстрее закончилась бы.
– Я бы на вашем месте не был так в этом уверен, – вступил Пол. – У вашей страны очень маленькая армия, и я слышал, что об этом говорят британские офицеры. Они ваших военных не слишком-то уважают. Говорят, что американские солдаты – сборище ковбоев и иммигрантов. Их нельзя научить должной дисциплине. Поэтому они не будут хорошо сражаться.
– Дисциплина, – не выдержала я, – это когда остаешься стоять на месте, задыхаясь до смерти?
– Послушайте, Нора, – возразил Пол. – Любой нормальный человек, попав в гущу боя, бросился бы наутек, как только послышались бы первые выстрелы. Военная подготовка пытается подавить человеческий инстинкт самосохранения. Она промывает солдатам мозги, чтобы они не побежали, а стояли и дрались.
Кэролин покачала головой:
– Иногда существуют более прямые методы. Я сама видела, как британский офицер направил пистолет на французского солдата, отравившегося газом, и заставил того вернуться на передовую.
– Ну вот, я же говорю, – кивнул Пол. – Если ты побежишь, они тебя просто пристрелят.
– Если бы здесь были наши парни, они бы точно не побежали, – заявила я.
Но прошу Тебя, Господи: пусть Америка не вступает в эту войну.
– Среди этих канадских солдат много ирландцев, – сообщил нам отец Кевин, когда через час присоединился к нам. – Они задают вопросы о ситуации в Ирландии. Получим ли мы когда-нибудь гомруль? Есть там один умный и осведомленный паренек. Говорит, что его семья фенианская уже много поколений.
– Это который из них? – быстро поинтересовался Пол.
– Все, довольно, Пол, – пресек его попытки отец Кевин. – Мы терпим эти ваши маленькие шалости только потому, что ни один человек не заслуживает того, чтобы страдать в этом аду на Западном фронте. Но если вы начнете донимать еще и раненых…
– Пол шпионит за нами всеми, – пояснила я Кэролин. – На самом деле он даже хотел рекрутировать вас. Была мысль отправить вас в немецкий тыл, чтобы добыть некоторые сведения для британской разведки.
– Это все наговоры, – заявил Пол. – Вы сами знаете, что я никогда бы не причинил вам вреда по-настоящему.
Я бы хотела встретиться с тем солдатом-фением. Удивительно, если его дед помогал моему дедушке Патрику во время вторжения в Канаду. Интересно, хочет ли он, чтобы его страна, оставаясь в составе Британской империи, присоединилась к Соединенным Штатам? Потому что идея дедушки Патрика была именно такой. И тогда канадские солдаты не лежали бы в госпитале в Париже, потеряв зрение во время газовой атаки. Прошу Тебя, Господи, убереги Америку от всей этой грязи.
Однако всего через две недели немецкая подводная лодка потопила британский лайнер «Лузитания» у побережья Ирландии. Там утонуло более тысячи человек, и среди них сто двадцать восемь американцев.
– Ну вот, – сказал мне Пол через два дня после этих новостей. – Теперь и вы будете в это втянуты. Нельзя позволять гуннам безнаказанно губить невинные души – особенно если среди этих душ есть души американцев. – Тут он понизил голос. – Хотя «Лузитания» перевозила оружие и боеприпасы для английской армии, заблуждаться на этот счет не стоит. Честно говоря, немцы сами давали объявления в американских газетах, призывая людей не плыть на этом судне. Но британцы, ясное дело, всегда такие высокомерные. Они были уверены, что «Лузитания» сбежит от любой немецкой подлодки, хотя лично я слышал, что компания-владелец в целях экономии специально не задействовала один из котлов, так что корабль шел не на полной скорости.
– Откуда вам известны такие подробности? – поинтересовалась я.
– У меня есть свои источники информации, – важно заявил он.
Когда опубликовали список жертв этой катастрофы, я заметила там фамилию Вандербильт. Наверное, кто-то из родственников нашей миссис. И когда миссис Вандербильт появилась в нашем отделении, я остановила ее и заговорила с ней.
– Сочувствую вашему горю, – произнесла я и только потом поняла, что прозвучало это так, будто я поздравляю вдову на поминках в Бриджпорте.
– Благодарю вас, – сдержанно ответила она.
Звали ее Анна, но я никогда не слышала, чтобы кто-то обращался к ней иначе, чем миссис Вандербильт. Она была второй женой Уильяма, и для нее это тоже был второй брак. Похоже, в Париже собралось множество опустившихся женщин. Хотя я сомневалась, что она когда-либо позволяла угрызениям совести заедать себя или прислушивалась к голосам собственной злой феи.
– Мне знакомо ваше лицо, – сказала она. – Но имени я не знаю.
– Нора Келли, – представилась я.
– О, ирландка, – кивнула она, и я уже ждала от нее рассказа о ее любимой в детстве нянечке из графства Корк.
Но вместо этого она сказала:
– Мой пасынок Уильям женат на ирландской девушке. Возможно, вы знаете ее – это Вирджиния Грэхем Фэйр.
Еще одно знакомое имя. Одной из любимых историй дедушки Патрика был рассказ про четверых ирландских парней с Западных приисков, которым там не повезло, но которые потом резко разбогатели. Он называл их Серебряными королями. Они понастроили домов там, на самом краю света. Я помнила, что Уильям Фэйр был сам из графства Тирон, а дочка его стала известной светской львицей. Ее фотографиями пестрели все газеты. Вряд ли я могла встречать эту ирландскую девушку где-нибудь на танцах в Чикаго.
– Я слышала про Вирджинию, – ответила я.
– Ирландские рыбаки из Корка, разумеется, предприняли героические усилия по спасению пассажиров «Лузитании», – добавила она.
– Они действительно спасли более семисот человек, – подтвердила я. – И при этом рисковали собственной жизнью.
Миссис Вандербильт кивнула.
– Отец Кевин завтра утром проводит в госпитале специальную мессу в память о погибших. И мы будем рады видеть вас там, – пригласила ее я.
– Благодарю вас, дорогая. Но, боюсь, католические ритуалы одурманивают меня.
* * *
– Даруй вечный покой душе Хью Лейна, о Господи, – закончил отец Кевин свою мессу в память жертв «Лузитании».
– И да горит над ним вечный свет, – отозвались все мы.
Эти слова, похоже, непрерывно звучали у меня в голове в последние дни.
– Он был племянником леди Грегори, – объяснил нам отец Кевин, когда мы помогали ему спрятать ритуальные принадлежности с мессы в небольшой буфет, который стоял в кладовке, выполняющей в нашем госпитале роль ризницы. Он был другом Мод и Уилли Йейтса. А также Джона Куинна. Крупный коллекционер произведений искусства. Он завещал свои картины ирландскому народу, и они станут ядром собрания большой национальной галереи, – сообщил отец Кевин.
