Все это и правда походило на какую-то игру. А он – на большого пройдоху.
Я была уверена, что воскресным утром Тим Макшейн был где угодно, только не на мессе в церкви Святой Агнессы.
Роза, разумеется, поймала его на слове и сказала:
– Странно. Я вас там никогда не видела.
– А я стою сзади, – бойко ответил он.
Но Мейм не собиралась спускать ему эту болтовню.
– Видимо, совсем уж сзади. Возможно, даже на улице, – ехидно заметила она.
Он засмеялся.
– А может быть, вы просто касаетесь своей шляпы, проходя мимо церкви? – вставила я.
– Да, именно так.
Тут слово снова взяла Роза:
– А вот я, проходя мимо церкви, обязательно захожу внутрь. Поэтому, когда мое тело понесут отпевать по центральному проходу, Господу не придется задаваться вопросом: «А это еще кто такая?»
Я засмеялась, но Долли Мак-Ки театрально устремила глаза вверх. Целилась она, полагаю, в небеса, но взгляд ее упирался в потолок зала «Хенрикки». Затем она скорбно промокнула воображаемую слезу под глазами.
– О да, однажды этот день настанет для всех нас. Мой последний муж был крепким и здоровым молодым человеком, а на следующий день взял и умер.
«Уж как-то больно быстро умер», – подумала я. Многие полагали, что этот титул – «миссис» – Долли присвоила себе, как это делают некоторые люди сцены. Вроде это добавляет респектабельности. Глупо, по-моему. Сара Бернар, например, не прячется за несуществующего мужа – как, кстати, и Дженни Линд
[4] с Лилли Лэнгтри
[5], – но Долли делает вид, что уносится в воспоминания о своем великом горе, и закрывает глаза.
У меня мелькнула мысль: какого черта Тим Макшейн вообще связался с ней? Но в этот миг Долли открыла глаза и посмотрела прямо на меня.
Вот тут и проявился смысл этого ее представления. Эти темные глаза красноречиво говорили мне: «Можешь в темпе поаплодировать, а затем иди отсюда подобру-поздорову».
Теперь она пристально смотрела на Тима, который немедленно встал и сказал:
– Было очень приятно снова увидеться с вами, леди.
После этого он снова обратился к Долли:
– Мы должны дать этим девушкам билеты на ваше выступление в «Лирик Опера».
Она улыбнулась.
– Лучше пусть они подождут, пока я буду снова играть в водевиле у Маквикера. Я дала согласие выйти там на сцену с Коханом в следующем месяце. Это доставит вам больше удовольствия, чем мой оперный репертуар, – сказала она, продолжая смотреть мне в глаза. – Еще раз, как ваше имя?
– Келли, – ответила я и прямо там, перед Богом и людьми, а также перед метрдотелем, начала петь:
– Видел здесь кто-нибудь Келли?
«Ка» – «е» – «двойное эл» – «и»?
Видел здесь кто-нибудь Келли?
Видели вы его улыбку?
О, у него рыжие волосы и голубые глаза,
Он ирландец до мозга костей.
Так видел здесь кто-нибудь Келли?
Келли с Изумрудного Острова?
Мужчины за соседним столиком захлопали мне, Мейм и Роза присоединились к ним.
Не хлопала только Долли.
– Я запомню это имя, – сухо сказала она.
Когда мы уходили, Тим Макшейн не проронил ни слова.
Мы чинно дошли до угла, свернули на Стейт-стрит, заскочили в универмаг Маршалла Филда и тут уж начали хохотать до упаду.
– Ох, Нони! – воскликнула Роза. – Спеть подобным образом прямо в ресторане!
– Она так свысока смотрела на нас, что я больше не могла вынести этого ни минуты, – ответила я.
– Она великолепна, – сказала Мейм. – Наверное, люди сцены все же не такие, как все мы.
– Ты имеешь в виду членов великой семьи представителей шоу-бизнеса?
– Здорово было бы увидеть Кохана, – мечтательно произнесла Роза. – Как думаешь, она и вправду даст нам билеты?
– Постой-ка, Роза, ты ведь предупреждала меня держаться подальше от Тима Макшейна, а теперь собираешься принять от него билеты?
– Нет, думаю, мы не можем этого сделать, – неуверенно согласилась она.
– Что ж, мы попусту потратили деньги, – заметила я.
– Почему же? – удивилась Роза. – Мы прекрасно поели, а еще познакомились с Долли Мак-Ки!
– Ну а ты встретила Тима Макшейна, Нони, – добавила Мейм.
– Ах, вот оно что… – наконец сообразила Роза. – Так вот зачем, оказывается, мы туда пошли.
– Взрослый мужик на побегушках у этой женщины выглядит просто умилительно, – заметила я.
– А может, он любит ее, – возразила Мейм.
– Я уверена, что он любит тренировать ее лошадей, – сказала я. – А они живут вместе?
– Нони, – упрекнула Мейм, – они ведь не женаты. Даже Долли Мак-Ки не осмелится на такое.
– В противном случае ни один приличный человек просто не придет на ее шоу, – подхватила Роза.
– Какие бы там у них ни были отношения, это все не наше дело, верно, Нони? – спросила Мейм.
– Абсолютно, – подтвердила я.
* * *
Оставшиеся три квартала до «Уорд» нам пришлось преодолеть бегом, не сводя глаз с позолоченного ангела с трубой на верхушке здания. И труба его как будто бодро пела прямо в нашу сторону: «Снова опоздали».
Мисс Аллен повела нас троих прямиком в кабинет мистера Бартлетта.
– Мисс Аллен говорит, что у вас троих сегодня выдался насыщенный денек, – сказал он. Этот невысокий полный мужчина с черными волосами – под цвет его очень серьезного делового костюма – в «Уорд» человек новый. – Вы нарушили чуть ли не все правила, установленные мисс Аллен, и к тому же опоздали с ланча на целый час.
Он открыл лежащую перед ним папку.
– Я получил от мисс Аллен массу жалоб на вас.
Внезапно он улыбнулся. Странно.
Все прочие девушки из работающих здесь тут же обвинили бы во всем меня, чтобы оправдаться самим. Но сестры Маккейб – самые лучше, поэтому они не сказали ни слова. Мы все втроем молчали.
«Увольте нас, увольте нас всех, и покончим с этим», – подумала я.
– Мисс Аллен утверждает, что вы трое непослушные и недисциплинированные, – продолжил мистер Бартлетт, листая свою папку.
– Ирландки, – вставила мисс Аллен.
– Ну все, – заявила я. – С меня хватит!
