Вскоре ноги привели меня к поистине великому чуду. Лазурного цвета фонтан, окруженный кустами белых, красных, синих и черных роз. С минуту я просто стояла с открытым ртом, любуясь прозрачной водой, в которой отражались деревья и цветы. Игра лучей утреннего солнышка на водной глади зачаровывала, приковывала все внимание.
Под действием этого волшебства я медленно приближалась к фонтану и очень боялась, что цветы посажены плотно к мраморному бортику, но меня ждала радость. В тени розовых кустов пряталась маленькая скамеечка, на которую я с удовольствием присела. Счастливая улыбка расплылась на лице, я бы здесь проводила все свободное время, любуясь этой сказочной красотой!
Постепенно место у фонтана наполнялось обитателями заповедника: пожевывая траву, задумчиво хлопая карими глазами, выбежали оленята; вслед им, величественно ступая, шла олениха-мать; шаловливые белочки, прыгая с ветки на ветку, скидывали в мои протянутые руки орешки. Птицы выводили на все лады нежные трели. Ощущение нереальности этого места не покидало меня.
Я растворилась во всем этом, еще чуть-чуть — и, казалось, взлечу. Настолько легко и хорошо мне было. В какой-то момент я поняла, что уже стою, перегнувшись через бортик фонтана, и завороженно смотрю на воду. Не смогла отказать себе в удовольствии и провела по ней рукой и, непонятно чему рассмеявшись, обрызгала рядом стоящих оленят. Те, забавно отфыркиваясь, отскочили от меня, а я лишь громче рассмеялась.
И тут кое-что случилось… Цепочка с кулоном, которую мне дала Фрида, внезапно порвалась, и камешек булькнул на дно. А когда я опустила за ним руку и коснулась его, меня словно молния ударила. Да так сильно, что я отлетела в кусты. А упав, ударилась головой о камень и отключилась.
— Ну же, милая, не бойся, — ворковала, склонившись надо мной, какая-то иллюзорная, полупрозрачная хрупкая девушка. — Впусти меня.
— Куда? — испуганно пролепетала я, пытаясь понять, где вообще нахожусь и что происходит.
Окружающее пространство заливал яркий, пронзительно-белый свет, который резал глаза до слез. Ощущение полной свободы было таким же, как при полете на пегасе Сайрексе. Эйфория бесконечная и в то же время тошнотворная. Меня замутило. А голос этой девушки… Почему он кажется мне таким… родным?
— Впусти меня, — тихо повторила она.
— Кто ты? — закрывая глаза, спросила я, не получив ответа на предыдущий вопрос.
— Осколок, — грустно прошептала она. — И твоя боль.
Я не успела и рта раскрыть, как она повалилась на мою грудь. Меня пронзила острая, невыносимая боль, разрывающая тело на части. Я кричала так, как не кричала ни разу в жизни. Я стала одним сплошным сгустком боли. А перед глазами плыли картинки: снежная равнина, легкие шаги и никакого ощущения холода, несмотря на тонкое платье и непокрытую голову. Гостья этого мира, спасенная с родной планеты. Последняя из выживших и новый мир. Капли талого снега, робкие стрелочки травы, нежные бутончики первых цветов и я, уже не только привыкшая к окружающему миру и его обитателям, но и успевшая их полюбить. Мелькали картинки, катились слезы, я сжимала траву, лежа на земле… Уходила боль телесная, уступив место душевной.
Утрата и проклятый спор! Спор, который сломал всю мою жизнь и смел все на своем пути.
Самоуверенная девчонка, как была, так и осталась! Самоуверенная и бесконечно глупая!
Ничего, ничего уже не вернуть! Новое тело, данное мне Хранителем Длэрлайда. Новое тело, когда возрождению противилась душа. Говорящие — дети Богини Жизни! Сила, выпущенная после смерти Ликаи и нашедшая отклик в добрых сердцах. Часть меня — в чужих людях, передаваемая из поколения в поколение.
Я — Богиня Жизни. Она же — Ликая. Она же — Анжелика Монсорье. Ах да, давняя возлюбленная Габриэля — тоже я!
Возлюбленная… Его любовь и медного гроша не стоит! Он не просто предал меня, он… Жгучие слезы покатились по моим щекам. Я уже не лежала на траве, а сидела, обняв колени. Будучи просто Анжеликой, я осуждала Богиню Жизни: ее любимый был под чарами, а она, боясь потерять свою магию, даже не попыталась подойти к нему.
Пыталась! Несмотря на всю боль, пыталась! Несмотря на все его насмешки и унижения, пыталась! Но когда я поняла, что во мне теплится маленькая жизнь, рисковать своим здоровьем я не посмела.
В последнюю нашу встречу с Габриэлем он запретил мне приближаться к нему и появляться на его территориях. В свою очередь я вытребовала у него обещание, что он никогда не появится в моей жизни.
Он не просто нарушил данное слово, он смел все на своем пути. Постоянный страх его новой женщины потерять его заставил Габриэля принять решение уничтожить ту, которую он когда-то любил. Не просто убить, а принести ее сердце новой избраннице.
Как бы я ни скрывалась, где бы ни пряталась, Габриэль нашел меня. И не пощадил. Его даже не остановил ребенок, которого я носила под сердцем и чьим отцом он являлся.
Я — не дитя этого мира. На моей давно погибшей планете уровень магического потенциала жителей был намного выше, чем здесь. В своем мире я лишилась высокого титула и пряталась от всадников императора.
Мои сны за этот год — это моя прошлая жизнь там. Это меня пытались убить, и это я помогала названой сестре. Здесь мои возможности возросли в разы. Память о моем мире все еще живет во мне. Нас было двое, кто мог спастись. Два существа, у которых, казалось, ничего общего нет. Принцесса Мартина, имеющая сильный темный дар, и я, носительница дара Жизни, — лакомая добыча для черных магов.
Одна из ночей круто изменила мою жизнь. Незнакомое заклинание, открывшее ворота в другой мир, израненное тело Мартины и я без сил. Наши сцепленные руки… Мне до сих пор кажется, что ее пальцы сжимают мои. Но я не смогла ее удержать. В Длэрлайде я оказалась одна. Свою так и не рожденную дочь я хотела назвать в честь нее.
В моей смерти виноват тот, кто меня спас, и тот, кто, убив, возродил. Хранитель Длэрлайда! И пора предъявлять счет.
Утерев слезы, я подняла голову и увидела теплый взгляд молочно-серых глаз.
— Давно наблюдаешь? — резко вставая, спросила я.
— Ликая…
— Значит, давно, — поправляя запутавшиеся от катания по траве волосы, констатировала я.
Вместе с осколком души, в котором хранилась вся память, ко мне вернулась и моя внешность. Будучи Анжеликой, я никогда не отращивала волосы такой длины, справедливо полагая, что с длиной практически до пят мне будет неудобно. Сейчас же прежняя длина вернулась, и никаких неудобств я не испытывала. Мой странный цвет волос — итог проведенного ритуала с Мартиной. Удивительно, что он сохранился и в этом воплощении.
— Ликая, дитя…
— Я не твое дитя! — Во мне мгновенно вспыхнула столь долго сдерживаемая ярость. — Ты выиграл спор! Надеюсь, ты счастлив!
— Ликая… — опускаясь на колени, прошептал Хранитель и Создатель этого мира — Длэрлайда.
— Прекрати этот фарс! Кого ты обманываешь? Я была глупа настолько, что позволила себе спорить с тем, кто сильнее меня, с тем, кто изначально имел больше.
