- Хорошо, - произнёс он спустя минуту. – Я больше не буду упоминать её имя.
- И это, по-твоему, решит проблему?
- А это уже проблема?
- Именно это я и хочу выяснить! – не сдержалась я. – Давид, я не беру всё это с потолка, я не истеричка. Но у меня стойкое ощущение, что у вас обоих это не пройденный этап. Мне, знаешь ли, не слишком нравится, когда ко мне в ресторане подходит твоя бывшая жена и начинает говорить мне всякие гадости, по крайней мере, намекать на них. А я не понимаю, как реагировать. И какое я, вообще, имею отношение к вашим размолвкам и недоговоркам. Что мне ей нужно отвечать? И на какие слова я право имею?
- Алина с тобой разговаривала? – Он, кажется, всерьёз удивился. – Когда?
Я вздохнула.
- Давно, - созналась я. – Но сути это не меняет. Она появится в следующий раз, и в следующий, и мне нужно быть готовой. Хотя, я не понимаю, чему ты удивляешься. Ты подразнил её мной, у тебя, наверняка, были для этого свои мотивы, а она отыграться решила на мне.
Давид нелепо пожевал губами, в этот момент весьма напомнив мне Бориса Иосифовича.
- А почему ты мне не сказала?
Я руками развела.
- Во-первых, не видела смысла, предчувствовала, что ты отреагируешь именно так. А, во-вторых, ты не так часто появляешься, чтобы я портила эти моменты разговорами о твоей бывшей жене. Выцарапать мне глаза она не пыталась, и на том спасибо.
- С какой стати ей выцарапывать тебе глаза?
- Наверное, с той самой, с которой она всеми силами пыталась меня унизить, и рассказать, какая я дура, что тебе верю. У неё ведь должна быть для этого причина?
Давид прикрыл глаза на мгновение, головой качнул.
- Как мне надоели все эти женские разборки.
- Ах, тебе надоели! – вырвалось у меня, я искренне возмутилась. – То есть, ты бегаешь по бабам, и печалишься из-за того, что они тебе проблемы создают! Что у них вопросы появляются, а не только улыбка идиотская на лице при одном твоём появлении!
- Лида, ну что ты начала?
Я возмущённо выдохнула, снова отвернулась от него и сложила руки на груди.
- Я с ней поговорю, хочешь? – предложил он, в конце концов.
Всё-таки мужики идиоты. Последнее, чего я хочу, чтобы он с ней встречался и что-то обсуждал. Даже если вопрос идёт о моей защите и спокойствии. Но сказать это Давиду, значит, признать свою слабость, поэтому я лишь независимо повела плечами.
- Поступай, как считаешь нужным.
Он тронул меня за коленку.
- Обиделась?
- Нет. Немного злюсь.
- И что мне сделать?
Я плечами пожала, на него по-прежнему старалась не смотреть. Давид же, кажется, успокоился и отмяк. Его ладонь погладила меня бедру.
- Предлагаю заехать в ресторан и съесть вкусный десерт. Когда ты ешь сладкое, ты начинаешь улыбаться.
Я на него посмотрела.
- В какой ресторан?
- Точно не в твой. Кроме него в городе, ресторанов достаточно. – Давид протянул мне руку. – Мир?
Я выдержала секундную паузу, после чего кивнула, и вложила в его ладонь свою руку.
- Мир, - согласилась я, и у меня внутри всё сжалось от накатившего тепла, когда Давид осторожно сжал мои пальцы.
И всё равно я была рада случившейся размолвке, или ссоре, или откровенному разговору. Я даже не знала, как точно определить то, что в этот день произошло между нами. Но, по крайней мере, я набралась смелости что-то Давиду сказать, признаться в том, что есть моменты, которые меня беспокоят. Показала, что я не безропотное существо, что послушно ожидает его в постели, когда бы он ни появился. Но, по всей видимости, для него это оказалось откровением, потому что весь остаток дня я замечала задумчивые взгляды, которые Давид бросал на меня. И я пока не знала, стоит мне радоваться тому, что он задумался о наших отношениях, или пора начать волноваться.
- А из-за чего тебе волноваться? – задала неприятный для меня вопрос Анька. Совсем недавно мне так хотелось поделиться с ней, посоветоваться, а теперь я была не рада вопросу, тону, и всей ситуации. – Он тебе ничего не обещал.
- Знаю, - проговорила я с ноткой отчаяния в голосе.
- Так заставь его пообещать.
- Как?
Анька остановилась передо мной, руками развела.
- Обычно. Лида, это стандартная ситуация, начальная стадия дрессировки. Заставить мужика пообещать. Выполнит – получит кусочек сахара, не выполнит – будет виноват, и кусочек сахара получишь ты. Забыла теорию?
- С ним теории не работают.
Анька лишь пренебрежительно фыркнула.
- Можно подумать, ты пробовала. Ты только дрожишь перед ним, и боишься слово неправильное сказать.
Было неприятно осознавать, что сестра, по сути, близка к правде.
- Он же хотел защитить тебя от бывшей. А это уже половина поступка.
Я скептически усмехнулась.
- Не верю, что он на самом деле соберётся это сделать. Да мне это и не нужно. Её поведение и отношение ко мне всё равно не изменятся. Лишь хуже станет.
- Думаешь, она ревнует?
Я плечами пожала.
- Кто знает… - Я глаза зажмурила. – Она ревнует его, он переживает из-за развода с ней. А между ними я. И как я должна себя чувствовать?
- Погано, - подсказала Анька, и мне оставалось с ней только согласиться. Именно так я себя и чувствовала.
На следующий день Давид появился в ресторане, в компании отца и Яны. Это тоже оказалось испытанием для меня. Я неожиданно растерялась, улыбалась натянуто, но кроме Давида на это вряд ли кто-то обратил внимание. Марк Борисович смотрел на свою молоденькую жену, и внимал только ей, а та выглядела привычно восторженной, словно бабочка, с детской непосредственностью оглядывала окружающую её действительность и хлопала кукольными ресницами. А я сразу вспомнила Бориса Иосифовича, как тот пренебрежительно отзывался о молоденькой жене сына, как он фыркал и красноречиво поджимал губы.
Марк Борисович с женой не обратили на меня никакого внимания, проплыли мимо к постоянно зарезервированному для их семьи столику, а Давид задержался рядом со стойкой администратора. Навалился на неё, попытался заглянуть мне в глаза, поймать мой взгляд.
- Как настроение?
Я изо всех сил старалась сохранить нейтральное выражение на лице, и головой по сторонам не крутить, чтобы не выглядеть взволнованной.
- Устала, - созналась я. – Принимаем московскую делегацию из какого-то крутого банка. На кухне переполох.
- Опять женихи столичные.
- Да, девчонки все при параде.
- А ты? – спросил Давид с усмешкой.
