- Я и так знала, Маш.
- И вернулся он, наверное, из-за меня. Я ему сказала, что на работу устроилась, что мне больше не надо денег присылать.
- А он психанул, - догадалась я.
- Он насторожился.
- Вот пусть настораживается дальше, - не выдержала я.
Маша задержала чашку у своих губ, меня разглядывала. Потом спросила:
- Он с тобой говорил? Что сказал?
- Неважно, что он сказал. Важно, что я тебе скажу. – Меня несло. – Семейная жизнь ему на пользу не идёт, вернулся он с явным психозом!
Маша хмыкнула, вдруг улыбнулась.
- Что-то мне подсказывает, что психует он не из-за Алины.
- А из-за кого? Хочешь сказать, что из-за меня?
- А ты этого не хочешь?
Я судорожно втянула в себя воздух. Обдумывала её слова.
- Не знаю. Раньше хотела, а потом оказалось, что я его почти не знаю. Вот таким, каким я видела его вчера, я его не знаю.
- Это многое меняет?
- У него во всём виновата я!
- В чём?
Я выдержала паузу, не зная, стоит ли признаваться, но решила, что поступать, как Давид, и ограждать Машу от всего, не стану.
- Говорит, я лезу не в своё дело. Потому что ты – это его дело.
- Глупости. И не слушай его. Он просто злится. – Маша протянула руку и похлопала ею по моей руке, как-то по-матерински, будто с высоты своего опыта. Хотя, надо признать, кому разбираться в душе и тайных помыслах Давида Кравеца лучше, чем ей? – А на посторонних для него людей он никогда не злится, поверь.
- У него жена есть, - проговорила я с долей ехидства, - пусть злится на неё. Никогда не поверю, что повода не даёт.
И, словно подслушав наш разговор, дверь цветочной лавки открылась, с тем же звуком мелодичного колокольчика, мы с Машей повернули головы и застыли, увидев в дверях Алину Потапову. Она стояла и смотрела на нас. Без удивления, зато с неприятным прищуром. Будто раздумывала, что с нами делать после совершённого предательства. Ведь, судя по её взгляду, она застала нас в момент заговора против её светлоликой персоны. Посмотрела на Машу, просверлила взглядом меня, после чего захлопнула дверь и пошла прочь. Мы смотрели, как она удаляется, сквозь стеклянные стены цветочной лавки. После чего переглянулись.
- Ничего хорошего не будет, - вздохнула Маша. А я предложила:
- Давай пить чай.
13
Над входом в ресторанный зал вешали красивую гирлянду. Время обеденное, посетителей немного, я сидела на высоком стуле за стойкой администратора и наблюдала за работой электриков. От скуки мотала ногой.
Хотя, нет, не от скуки. Скучать мне не давали одолевающие мысли и неожиданные проблемы, свалившиеся на голову, как снег в декабре, а всё из-за приезда Давида. С женой. Алина Потапова крутилась в гостинице с самого утра, я не понимала, что она здесь делает, раз в ресторан носа не кажет. Даже, улучив момент, сходила в холл, на ресепшен, и аккуратно расспросила знакомую девочку. Та любознательно хмыкнула, а я взглянула на неё с намёком. Порой люди своё любопытство не контролировали. И, конечно же, как только по гостинице разнёсся слух о том, что Давид вернулся, все вновь начали поглядывать на меня многозначительно. Снова нашлось, что обсуждать! Моя с ним история (именно моя с ним, и никак иначе, ведь принять тот факт, что Давид Кравец всерьёз заинтересуется девушкой с ресепшена, невозможно), будоражила умы, наверное, всех работников женского пола огромного гостиничного комплекса. Меня-то толком до этого никто не знал, а сейчас я была звездой и объектом для наблюдения. А тут я рискнула выспросить про жену Давида. Чем она в гостинице занимается. Если честно, до того момента, как я задала этот вопрос и встретила взгляд приятельницы, я не задумывалась о том, что мне лучше придержать своё нездоровое любопытство при себе. Но было поздно. И пока я себя мысленно ругала, Оксанка уже что-то искала в компьютере, после чего загадочным шёпотом проговорила:
- Номер 355. Итальянец остановился, бронировала Алина Потапова.
Я нахмурилась.
- Что за итальянец?
- Старый какой-то. Я его помню, у него маленькая собачка.
- Понятно, - пробормотала я.
Оксанка смотрела на меня во все глаза.
- А что происходит? – спросила она жадно.
Я моргнула, глянула удивлённо.
- Ничего. Сверяюсь с книгой заказов. Петрович отслеживает всех иностранцев перед праздниками.
Совершенно немыслимое объяснение, и Оксанка мне, конечно, не поверила, но я широко улыбнулась, и отправилась обратно в ресторан, старательно делая вид, что ничего не происходит. И как раз увидела Алину, выходящую из лифта, вместе с мужчиной плотной комплекции, в костюме цвета баклажан, и с маленьким йорком под мышкой. Мужчина смешно жестикулировал, с интересом поглядывал по сторонам и то и дело наглаживал свою собачку.
Я наблюдала за ними, дошла до цветочной лавки, забрала у Маши вазу с белыми розами, присыпанными блёстками, чтобы поставить рядом со своим рабочим местом. И, конечно же, на обратном пути, как назло, попалась им встреч, столкнулась нос к носу. Мужчина сбился с шага, и, видимо, с темы разговора, на меня уставился, надо сказать, весьма благосклонно, а я ему улыбнулась. А что не улыбнуться странного вида итальянцу, правда? А вот Алина наградила меня убийственным взглядом.
- Что ты здесь разгуливаешь? – шикнула она, а я взглянула удивлённо. После чего решила возмутиться:
- Я работаю. – Показала цветы, в первую очередь итальянцу, сопроводив это очередной улыбкой. – Правда, красиво?
Наверное, он по моей воодушевлённой улыбке уловил смысл моих слов, потому что расплылся в ответной и сообщил:
- Bella!
- Добро пожаловать в Россию, - проговорила я специально для него по-английски, и итальянец просиял.
- Уйди уже, - нетерпеливо попросила меня Алина.
Я направилась дальше по своим делам, не взглянув на неё, зато одаривая открытым взглядом и улыбкой всех мужчин, что попадались мне встреч.
- Что ты творишь, - качал головой Озёрский, когда позже подошёл ко мне, по всей видимости, выказать своё недовольство. Откуда он узнавал обо всём, что происходило в гостинице без его непосредственного участия, оставалось только догадываться. – Расхаживаешь по гостинице, словно дома у себя. – Начальник ткнул пальцем в мою грудь. – Вот в этом платье.
- Платье очень хорошее, - не согласилась я. – И совсем не пошлое. Просто оно мне идёт, и на меня смотрят.
- Кто?
- Люди.
- Мужики на тебя смотрят.
Я скромно улыбнулась.
- Мужики тоже люди. Вам ли не знать, Николай Петрович?
